Андрей Паршев - Как России обогнать Америку
Вот венесуэльцы, видимо, свой интерес и представляют. Раз мы продаем нефть - значит, нужно, чтобы она стала дороже. Кто из президентов этого добивается - тот наш президент!..
Так что же нужно американцам от Венесуэлы? Что венесуэльцы могут сделать с Америкой? Могут ли они перестать продавать нефть?
Нет, конечно. Парадокс в том, что поставщики сырья уже не могут проводить самостоятельную экономическую политику. И Запад, и его сырьевые придатки связаны прочными цепями, восстание ног против головы невозможно. Если они перестанут продавать нефть, то лучше не станет ни им, ни Западу, лучше не будет никому.
Ушли в прошлое времена возможности политики в духе 1930-х гг., когда страны договаривались, что одна поставит другой железный лом, а взамен получит нефть. Нам-то это представляется порядком торговли стран с государственной монополией внешней торговли - но нет, торговые договора были и между капиталистическими странами. А сейчас не совсем так, и запрет государства своим фирмам покупать или продавать что-то -редкое исключение, пока, во всяком случае.
Строго говоря, США не покупают нефти. Нефть приобретают американские потребители нефти. И у нас практически продает не Россия, а частные фирмы, каким-то образом получившие не полные права собственности, а права на разработку лучших российских месторождений. Правда, государство оставило за собой некоторые рычаги контроля. В некоторых фирмах есть доля собственности государства и оно может потребовать усилить или сократить добычу, поставлять куда-либо нефть или не поставлять. Также в руках государства «труба» компания «Транснефть», владеющая экспортными трубопроводами. Еще один важный элемент управления - тарифнотаможенная политика, пока она в руках государства.
С помощью этих рычагов можно творить практически чудеса - например, годами удерживать внутренние цены на энергию ниже мировых. Это кажется удивительным: каков стимул продавать нефтепродукты внутри страны в два-три раза ниже, чем совсем рядом, за границей?
Можно брать за экспортные поставки вывозную пошлину - и нефтепроизводителю становится по прибылям одинаково продавать своим или за границу. Можно допускать их к трубе только при условии продажи части нефти на внутреннем рынке. Прибыль от экспорта такова, что часть нефти можно не то что продавать на внутреннем рынке - да хоть отдавать просто так.
Но в результате нефтяные компании заинтересованы в следующих вещах:
• чтобы государство не вмешивалось в действия менеджмента;
• чтобы иметь собственные экспортные возможности;
• чтобы не платить экспортные пошлины.
Они и действуют в этом направлении. И у нас есть примеры, когда топ-менеджеры государственных компаний поступают вопреки ясно выраженному мнению Правительства и Президента (пока, слава Богу, их не свергая). И хотят строить собственные, негосударственные трубопроводы. А еще именно нефтяники всячески лоббировали вступление в ВТО - по одной простой причине. Идеология «свободной торговли» не предусматривает экспортных пошлин и экспортных квот, что нефтедобытчикам выгодно. Государству и бюджетникам это менее выгодно, но они этого не знают.
С точки же зрения чистой науки вступление России в ВТО лично мне очень полезно. Наши внутренние цены теперь будут более точно соответствовать мировым, и иллюзий насчет конкурентоспособности российской экономики будет меньше.
О чем я всегда и говорил.
Чем живет Америка?
Итак, более половины мировой нефти принадлежит лишь пяти странам, так называемой «большой пятерке». Точнее, не принадлежит, а находится на их территориях - некоторые из этих стран сейчас не могут, если вдруг захотят, прекратить добычу нефти, поскольку их существование зависит от Запада (Кувейт), другие - не имеют права самостоятельно и бесконтрольно ее продавать.
Чего, в сущности, хотели бы нефтеимпортеры добиться от стран Ближнего Востока?
Не военного контроля, как такового, а всего лишь «разумных» цен на нефть вплоть до исчерпания запасов. Так что же под этими «разумными ценами» нужно понимать?
Нефтяной рынок крайне нестабилен. Признаком неблагополучия становятся скачки цен, что, согласно теории управления, служит признаком кризиса. Нефтяной рынок не описывается и не может описываться какой-либо теоретической моделью стихийного процесса, что связано не только с заинтересованностью в нем всех без исключения геополитических игроков, ной с закрытостью информации о нем. Неизвестно даже, является ли он монополистическим или олигополистическим, то есть неизвестно, насколько продавцы на этом рынке в действительности независимы друг от друга.
Более того, известно, что основные продавцы на этом рынке в значительной степени зависимы. от покупателей - не совсем рыночная ситуация.
Напомню историю резкого роста цен на нефть в новейшее время. Считается, что это было результатом неэкономического регулирования. В 1973 г. произошел международный конфликт - арабские страны попытались вернуть территории, захваченные Израилем в ходе «шестидневной войны» несколькими годами ранее. Попытка не удалась, в целом в результате войны стороны остались «при своих». Одновременно, чтобы лишить Израиль западной поддержки, арабские страны применили «нефтяное оружие», ограничив поставки нефти. Это стало первым фактором подорожания. Именно к тому времени относится начало резкого роста цен на нефть.
На волне нефтяного кризиса по миру прошла и волна национализации. В период 19731976 гг. нефть национализировали и в нефтяных княжествах Персидского залива, и в Венесуэле. Без этой национализации, несомненно, какая-то целенаправленная ценовая деятельность стран-производителей нефти стала бы невозможной. Единая позиция многих нефтепроизводителей - это второй фактор.
Возможно, на этот рост наложился и более объективный фактор: нефтедобыча в США как раз в 1970-х прошла свой пик, с тех пор она снизилась почти вдвое (и у нас также -пиковым был 1968 год - более 600 млн. тонн). А ведь США - основной потребитель нефти и именно американский спрос формирует мировую цену, и дефицит нефти в США не мог не привести к подорожанию даже и без войны.
Но хотя цена в целом значительно выросла по сравнению с 1950—60 гг., она сильно колеблется вокруг среднего значения - пиковые значения от 60 до 350 долларов за тонну. Что это значит?
Резкие колебания цены при почти постоянном потреблении говорят о следующем: даже при низком уровне добыча себя оправдывает, следовательно, при высоких ценах -разница между продажной ценой и себестоимостью становится чистой прибылью нефтепроизводителя. Соответственно, при низких ценах на нефть эту прибыль получает потребитель. То есть при колебании цен всего на доллар за баррель (7 долларов за тонну) в мире происходит перераспределение 15 млрд. долларов прибыли от потребителей нефти к шейхам или наоборот.
Интересно, что по некоторым оценкам это самое колебание в 1 доллар на баррель может обеспечить своей экспортной политикой Россия, хотя ее экспорт в мировом масштабе и невелик. То есть, если Россия действует по рекомендациям ОПЕК и обеспечивает подорожание нефти на 1 доллар, то ее выигрыш - всего 1 млрд., а остальные 14 получают страны ОПЕК. Если же Россия играет в пользу Запада, то на удешевлении она теряет миллиард, зато страны Запада получают 15.
Среди сторонников сближения России и Запада циркулирует идея соглашения, штрейкбрехерского по своей сути: Россия разрушает политику ОПЕК, а Запад за это компенсирует ей потери от удешевления нефти. Звучит заманчиво, но пока, правда, это только проект. Следует также иметь в виду, что, говоря о России, мы говорим о компаниях, экспортирующих нефть из России (у насто, в отличие от большинства нефтедобывающих стран, внешняя торговля нефтью частная). И эти компании придерживаются разной политики, одни поддерживают Запад, другие - ОПЕК.
Во всяком случае, Россия и Норвегия частенько мешают планам ОПЕК по удержанию цен на высоком уровне - пока что себе в ущерб.
Но вернемся к основной теме: мы видим в нефтяном бизнесе явный источник конфликта - не совсем рыночное распределение прибыли. А это повод для стрельбы. Тут вполне допустима аналогия из обычного бизнеса: когда в нем крутятся неучтенные деньги, или если он базируется на неформальных связях есть почва для криминального передела. Как-то пришлось быть невольным свидетелем разбирательства по поводу размещения контейнера с арбузами на бойком месте, с мордобоем и прочими развлечениями. К счастью, без смертоубийства - но стрельба из автомата по арбузам тоже не доставила удовольствия окружающим.
С природными ресурсами ситуация аналогична. Что такое «справедливая компенсация» туземцам за сырье, о котором говорилось в Атлантической хартии? Должны ли туземцы получать большую часть прибыли, образующейся от использования нефти в развитых экономиках? А на каком основании? Кстати, экономическая эффективность использования нефти различна, есть обобщенные подсчеты у Хачатурова, например: сколько ВВП и рабочих мест образуется одним миллионом тонн нефти в экономиках США, Японии, России и Китая. Цифры везде разные. И если нефтеэкспортерам платить фиксированную долю от прибыли, то и цена для разных потребителей будет разная -нонсенс очевиден.
