Анна Соколова - Взятки чужими руками: кто торгует решениями чиновников
– Видите ли, компания, которую я представляю, разработала инновационный продукт, – вполголоса, как учил Колобков, рассказывал он. – Но для его успешного внедрения нужны инвестиции. Я знаю, что областное правительство стремится всячески помогать подобного рода инициативам, выдает гранты на развитие, позволяет снимать в инкубаторе площади, предоставляет налоговые льготы. Можем ли мы рассчитывать на такую помощь?
– Безусловно, – весомо заметил Чалов. – Я уже знаком с данным проектом и могу подтвердить, что у него отличные перспективы. Но дело в том, что желающих получить место в нашем инкубаторе более чем достаточно. Призыв президента о модернизации экономики услышали многие молодые ученые, у нас отбоя нет от желающих.
– Но этот проект очень важен для страны…
– Все проекты важны. Каждый считает, что его проект нужнее остальных. Я целый день слушаю такие истории. А что вы можете предложить нам?
Дубинин понял, что теперь речь идет вовсе не о новых продуктах и технологиях.
– Можете не сомневаться, – заверил он, – мы ваше доверие оправдаем и готовы работать с вами на общих условиях. Что для этого нужно сделать?
Чалов одобрительно кивнул и пробормотал что-то вроде: «Вот так бы с самого начала». Он достал из внутреннего кармана пиджака ручку и блокнот. Написав в нем что-то, он оторвал листок и протянул его Дубинину. Тот развернул его и увидел: «300 000». Андрей и его друзья рассчитывали получить грант в 1,2 млн рублей. То есть прежде, чем принять участие в конкурсе, им нужно было «отстегнуть» администрации четверть от этой суммы. «Неплохой бизнес на инновациях», – подумал Дмитрий.
Чалов достал пачку сигарет. Закурив, он взял листок, поджег его и бросил догорать в пепельницу. Все чисто – улик нет, о взятке в разговоре не было сказано ни слова. Дубинин подивился «мастеровитости» зам. директора инкубатора и попытался прикинуть, сколько же денег тот уже заработал подобным образом.
– Вы же понимаете, – говорил Чалов, как бы отвечая на мысли Дмитрия, – не все зависит от меня. Решения принимает директор инкубатора. Но он всегда прислушивается к моим рекомендациям. Звоните мне, как все будет готово.
Узнав о требованиях Чалова, Андрей только вздохнул:
– А ведь эти деньги могли бы пойти на развитие нашего проекта.
– Считайте их инвестицией в ваш проект, коль скоро вам кажется, что вы должны работать в инкубаторе, – попытался успокоить его Дмитрий.
– Другого выхода нет, – ответил ученый. – Но и денег сейчас мы таких не имеем. Придется продавать машину.
Дубинину было искренне жаль ребят.
– Это же займет какое-то время, я не могу так долго оставаться в городе, – сказал он.
– Я понимаю, – ответил Андрей. – Но вы нам, в любом случае, очень помогли. Владимир Вячеславович нам рассказал про условия.
Тут он достал из кармана конверт и протянул Дубинину. Это был его первый в жизни гонорар, но он готов был провалиться сквозь землю от стыда, принимая его. Дмитрий полагал, что будет зарабатывать на тех, кто уже свое заработал. А здесь ученые, казалось, отдавали ему последние копейки. Но отказываться было нельзя – Колобков бы этого не простил.
Уже вечером он улетел из Челябинска. О том, как дальше развивалась эта история, он узнал уже позже.
Вероятно, как следует поразмыслив, ученые решили-таки обратиться в милицию. Там им выдали меченые купюры.
Передача денег состоялась в том же кафе, где Чалов встречался с Дубининым. Видимо, оно было его излюбленным местом для решения подобного рода вопросов. Меченые деньги передавал Андрей. После того, как Чалов взял их, в кафе ворвались милиционеры и арестовали его. За ним последовал и директор инкубатора.
Андрей и его друзья в конечном итоге получили и грант, и место в инкубаторе, но сколько же времени, нервов они потратили на этом деле! И все это происходило одновременно с громогласными заявлениями властей о важности инноваций, поддержке молодых ученых. А на деле все оказалось не совсем так. Даже к такому благому делу умудрились «присосаться» решальщики. Андрей решил добиваться правды, а другой на его месте все бросил или уехал на Запад.
И была бы вместо питомника новых идей «потемкинская деревня» с инкубатором для псевдо-инноваторов, куда бы по праздникам приезжали высокие чины, где в будни работали бы фирмы, не имеющие никакого отношения к науке, получая при этом обещанные ученым льготы.
Каким бы грустным не было первое дело Дубинина, он смог многое для себя понять. Например, что нужно отбросить лишнюю робость – в этих кругах стесняться не принято. Облеченные властью люди сами ждут выгодного предложения, легко идут на контакт, надо лишь убедить их, что ты достоин доверия и с тобой им будет легко и приятно зарабатывать деньги.
Дубинин вряд ли пошел бы сам закладывать сотрудников инкубатора в милицию –ему это ни к чему, он не отдает им свои деньги. Узнав о принятом его первыми клиентами решении, он даже расстроился, хотя понимал, что ученые были формально правы. Но выходило так, что это он свел руководство инкубатора с опасными людьми. Нехорошо получилось, в общем. «В дальнейшем надо стараться доводить все свои дела до конца, чтобы подобных конфузов не повторялось. – размышлял Дубинин. – Жалость жалостью, но репутация дороже бедных и честных ученых».
Праздник на селе
Но вся эта история с поимкой псевдо-инновторов произошла позже. А пока Дубинин спешил из Челябинска в Новгород, а оттуда, в небольшое село Орловское, где, собственно, и депутатствовал Колобков.
Там полным ходом шли приготовления к юбилею главы районной администрации. Через пару дней Тихону Ильичу Старожилову должно было исполниться семьдесят. Многие поговаривали, что он засиделся на своем посту. Но заменить его было не кем. И дело не в том, что во всей области не нашлось бы грамотного специалиста, готового занять пусть небольшой, но государственный пост. В последние годы на Нечерноземье потянулись бизнесмены, выросли крупные агрохолдинги. Наверняка кто-то из их управленцев вполне мог согласиться на такую многообещающую должность. Но нынешний глава управлял районом уже без малого 15 лет, и никто даже не думал ему составить конкуренцию на выборах. Все понимали, что это бесперспективная затея. Не только потому, что самые активные избиратели, бабушки, всегда проголосуют, как надо. Приход нового человека на это место мог сломать сложившуюся за многие годы местную систему «сдержек и противовесов».
Такая система существует не только в коридорах Кремля и Белого дома. Есть она и здесь, в сельской местности, где главной ценностью является земля. Именно вокруг нее переплелись в клубок интересы совершенно разных групп. С одной стороны – это бизнесмены, выращивающие тут пшеницу или разводящие кур, с другой – чиновники. А еще милиционеры, бандиты из 90-х, заметно сдавшие позиции. Тем не менее, в районе, о котором идет речь, не было никаких междоусобных войн, никто никому не переходил дорогу, и все это благодаря Тихону Ильичу.
Праздник в честь его юбилея обещал быть грандиозным. Поздравить его хотели все заинтересованные люди. Все, кто работал на этой земле, хотели сохранить с ним добрые отношения. Соответственно, и организацию банкета можно было доверить только очень знающему человеку. Такому, как Колобков.
Последнюю неделю он почти не спал. Празднование решено было проводить на высоком берегу реки. Туда должны были направиться высокие гости после официальной части в районной администрации. Но организовать просто шашлыки было бы неуважением к юбиляру. Целыми днями Колобков говорил по телефону: заказывал еду из лучших ресторанов, договаривался о столах, навесах на случай дождя, уговаривал артистов, которые не очень-то хотели ехать «в деревню».
Денег он не считал – не до того было. По самым скромным подсчетам банкет обещал стать самым дорогим в истории района – не меньше пяти миллионов рублей – скромная сумма для московских корпоративов. Однако она составляла половину годового бюджета района. Естественно, бюджетных денег на банкет никто не брал. Старожилов не хотел за решетку, да и желающих по доброй воле помочь администрации было хоть отбавляй.
Деньги давал и сам Колобков, совмещавший депутатство с работой на посту директора местного агропредприятия. Его коллеги-предприниматели, поднатужившись, собрали нужную сумму – откупаться от претензий администрации потом было бы все равно дороже, а они обязательно возникли бы.
Дубинин приехал в Орловское как раз к юбилею. Колобкову было не до него, он командовал рабочими, сооружавшими небольшую сцену для артистов.
– Аккуратней ставь ее, дубина, дорогая ж техника, – кричал он.
Над сценой по замыслу организатора должен был висеть плазменный экран. На нем собирались показывать трогательный фильм о трудовом пути главы района, созданный силами городских телевизионщиков.
– А, это ты, с приездом, – сказал он, увидев Дубинина. – Через час надо быть в администрации, а тут у меня еще ни у шубы рукава. Ничего никому доверить нельзя. Да не кидай ты ее так, она дороже тебя стоит! – крикнул он рабочему, монтировавшему «плазму».
