Журнал Русская жизнь - Мораль (май 2009)
- Дедушка, она не может ожить?
- Нет, детка, она засохла. Да пусть оживет: теперь она не страшна.
- А что такое «сокращение штатов»? Это в Америке? Дедуся… деду… задремал! Дедушка-а!
- Что?! А?!
- Задремал ты, а я тебя за колено тронул.
- Спасибо, внучек, что разбудил: снилась всякая дрянь. Романовы, Распутин, Ллойд Джордж, Пуанкаре, Керенский…
- Дедушка, а что это такое?
- Завтра, внучек. Завтра, сейчас спать пора.
Исидор Гуревич
Сын Ротшильда (Провинциальная трагедия)
Папаша Эпштейна - кустарь-одиночка.
Имел часовой магазин.
Был скромен, был ласков, был беден и - точка.
Семейство Эпштейна - жена, сын и дочка. Имущество - пара перин.
По улицам стыли зеленые лужи. Тащились унылые дни.
Мамаша заботливо стряпала ужин. Папаша за стойкой сморкался, простужен,
Вдыхая букеты стряпни.
Иосиф Эпштейн, сын Эпштейна Арона,
Курчавый, в веснушках, семнадцати лет,
Решил, что довольно будильников звона;
Настроившись в общем весьма непреклонно,
В столицу взял в «жестком» билет.
Рыдали: папаша, мамаша и дочка,
Слезой поливали дощатый перрон.
- Не бойся, Иосиф: «кустарь-одиночка»
Для вузной анкеты - похвальная строчка
И лучше, чем, скажем… барон!…
Бом! Бомм!! - Хорошо ли ты спрятал десятки?
- Фуфайку, фуфайку в дороге надень!
Поплыли: платформа, папаша «в крылатке»,
Газетный киоск, две цветочные грядки
И новый, пленительный день.
Сентябрь золотистый глядел в спину лету,
Прохладные утра льнули к зиме.
Иосиф заполнил со вздохом анкету,
И, щурясь навстречу осеннему свету,
По вузовским плитам шагал в полутьме.
Глупость ли? Случай?… Но жертвою строчки
Пал юный Эпштейн, нерасцветший талант.
Не всякого мама рожает в сорочке:
В графе «род занятий» на хитром листочке;
Забыв благодать «кустаря-одиночки»,
Махнул… «часовой фабрикант»!
Ужели же правда? И нет ли описки??
Ведь сердце вступило с надеждой в союз!
Сказал председатель: «Забыли о чистке?
Если включать нам заводчиков в списки, сам Ротшильд попросится в Вуз!…
Рыдали: папаша, мамаша и дочка,
Слезой поливали дощатый перрон.
Ты плачешь, Иосиф: «кустарь-одиночка»
Для вузной анкеты - похвальная строчка.
И лучше, чем, скажем… барон!…
Александр Флит
«Буревестник», № 1-2, 1925
Спренжинер и его метод
Это было очень давно… Случайно пришлось мне посетить Одессу… Все показалось мне в этом городе интересным! Но самым интересным был, безусловно, Спренжинер.
Я стоял на перекрестке двух лучших одесских улиц, и характерный гортанный шум бурного городского котла окружал меня. И вдруг какой-то писклявый тенорок донесся до моего слуха:
- Что? Вы не знаете старинной фирмы Балагулова и Ко?
Тогда, простите, мне даже неловко! Я хотел бы иметь столько копеек за всю свою жизнь, сколько пуговиц пришивается этой солидной фирмой каждую минуту к выделываемым ими рубашкам.
Принц Монакский страдает бессонницей, когда он спит не в рубашке Балагулова и Ко! А если вы подумаете сравнить эти многоуважаемые рубашки с рубашками какого-нибудь голоштанника Шевелева, то вы увидите, что это за разница, которую ни один рак никогда не съест! Что может быть мечтательнее фирмы Балагулов и Ко, Арнаутская, 6, второй этаж!?
Человек, хваливший фирму Балагулова, усиленно размахивал руками. В его тоне сквозила дикая уверенность в своей правоте. Правда, он говорил об этих рубашках более экспансивно, чем требует обыкновенное удовлетворение бельем, но я не знал Одессы и потому послушался убедительного оратора. В тот же день я купил комплект белья у фирмы Балагулов и Ко…
На завтра довелось мне опять побывать на том же углу, где горячился писклявый тенорок… Кругом было страшно шумно, но через весь шум и гам я услышал нотки знакомого голоса. С непередаваемой страстностью голос этот скрипел:
- Ребенок вы! Разве обязательно нужно быть одесситом, чтобы знать лучший магазин белья Якова Шевелева? Разве в Африке каждый слон не знает Шевелева? Всякое тело, которое купается, минимум, раз в три месяца, должно изъявить горячий протест, если его не облачают в рубашки Шевелева - Симферопольская, 8, вход со двора… А говорить про этого прощелыгу Балагулова, когда жив еще Шевелев, - это то же самое, что мазать хлеб гуталином, вместо красной икры!!!
Я был ошеломлен! Я знал, что вкусы у людей меняются, но не в течение суток… В конце концов, я сам стал жертвой отвратительного Балагулова. Вчерашняя сорочка жгла мое тело, а внутренний голос шептал мне: «Иди немедленно к Шевелеву, а Балагуловскую дрянь выброси в Лиман…»
Но я не пошел к Шевелеву, а обратился к писклявому тенорку:
- Слушайте! Что все это значит? Вы орете каждый день другое, вы смущаете приезжих, вы возбуждаете одну часть населения против другой, черт вас возьми!
- Очень приятно. Спренжинер, Шалашная, 3, - ответил мне крикун.
- Что все это значит?
- Вот что: рубашки Балагулова я буду хвалить до тех пор, пока Балагулов дает мне возможность иметь хоть одну собственную рубашку. А когда вчера вечером он мне сказал, что рубль в день за рекламу - это бешено много, так рубашки Шевелева моментально улучшаются… Aх, что говорить! Вы думаете, все рождаются в сорочках? А у меня тоже дети, которые больше любят хлеб, чем халву, только потому, что халву они еще вообще ни разу не ели! Своя рубашка ближе к телу, - закончил он и убежал…
Через минуту я слышал опять, но уже с другого угла:
- Что? Вы не знаете Шевелева? и т. д.
Впрочем, почему это я вспомнил вдруг Спренжинера? Вот почему: вчера, гуляя по улицам красной Москвы, я увидел такие плакаты:
- Нет свежих продуктов, кроме как в Моссельпроме!
- Где свежие яйца и масло? Только в Трудсоюзе!
- Пейте одни вина Винторга!
- Самые натуральные вина - лишь в Винсиндикате!
- Требуйте всюду лучшие табаки - Укртабактреста!
Н. Рогов
«Смехач», № 15, 1925
Манифест 17-го октября (По различным воспоминаниям)
I. Воспоминания коммуниста
1) Шрам во всю голову. У Казанского драгун шашкою хватил, когда, значит, товарищам со скамейки объяснял, что не надо верить царской сволочи, потому надует и что манифест - тьфу! Сами возьмем, что надо.
2) Поражение в легких. Доктор говорит: «От Сибири это, от ссылки. От худосочия и от плохого питания». Действительно, в ссылке почти что ничего не ели. Худо было.
3) Бронхит. Не очень, чтобы сильный. Это когда бежал. Простудился. Отмороженные пальцы не в счет, конечно.
4) Ревматизм. От «централов». Паршивые они и совсем сырые.
5) Ну, сердце там…
Впрочем, все это пустяки. Маленькие недостатки личного организма. Была бы здорова пролетарская революция. А она ничего. Крепко сделана. Всех переживет.
II. Воспоминания нэпмана
Когда вышел манифест и все закричали, что свобода, я сразу сказал жене своей:
- Муся! Нельзя упустить случая. На этой свободе надо что-нибудь заработать.
Это теперь я такой замухрышка, торгую фруктами вразнос, и милиционер гонит меня с места на место…
Тогда я имел свой собственный автомобиль, а в банках я был первое лицо.
И что вы думаете? Так и вышло.
На манифесте заработал. На Государственной Думе заработал. На роспуске Думы заработал. На «выборгском воззвании» заработал. На ленских расстрелах заработал. На войне заработал, На «Феврале» заработал. Когда пришел большевистский «Октябрь», я опять сказал жене:
- Вот увидишь, Женя (с Мусей я уже тогда разошелся), что я тут заработаю, как следует.
И что же вы думаете? Заработал… пять лет со строгой изоляцией.
Есть, оказывается, Октябрь и Октябрь…
III. Воспоминания младшего дворника
Двадцать лет прошло. В этот день, помню, пригласил меня его высокопревосходительство в кабинет и сказал:
- Поздравляю вас: вы назначаетесь товарищем министра.
Новые веяния… Нужны молодые силы. Вы, кажется, из либералов?
- Для видимости, ваше высокопревосходительство. Дурака валяю…
Министр рассмеялся.
- Такие нам и нужны, чтобы дурака валяли. Весь манифест - валяние дурака…
До самой революции валял дурака. Потом меня самого стали валять…
Ну, ничего. Слава богу, жив и место имею. Жильцы хорошие, на чай дают. Хлеба вдоволь, и комната полагается. Мои товарищи за границей здорово позавидовали бы…
В. К.
«Смехач», № 19, 1925
