Леонид Заковский - Ликвидация «пятой колонны»
Вернувшись в Москву, Крестинский на секретном совещании русских троцкистов сделал подробный отчет о своей встрече с Троцким. Некоторые из заговорщиков, в особенности Карл Радек, предполагаемый «министр иностранных дел» Троцкого, были уязвлены тем, что Троцкий вступил на путь столь важных переговоров без предварительной консультации с ними.
Ознакомившись с докладом Крестинского, Радек послал Троцкому специальное письмо с просьбой о «более подробном разъяснении вопроса внешней политики».
Несколько недель спустя ответ Троцкого из Франции был вручен Радеку Владимиром Роммом, заграничным корреспондентом ТАСС, молодым человеком, выполнявшим функции троцкистского курьера. Ромм получил это письмо от Троцкого в Париже и доставил его в Россию заделанным в обложку популярного советского романа «Цусима». Впоследствии Радек сообщил следующее о содержании этого письма: «Троцкий ставил вопрос так: приход к власти фашизма в Германии коренным образом меняет всю обстановку. Он означает войну в ближайшей перспективе, войну неизбежную, тем более что одновременно обостряется положение на Дальнем Востоке. Троцкий не сомневается, что эта война приведет к поражению Советского Союза. Это поражение, писал он, создаст реальную обстановку для прихода к власти блока… Троцкий указал в этом письме, что он установил контакт с неким дальневосточным и неким среднеевропейским государствами и что официозным кругам этих государств он открыто сказал, что блок стоит на почве сделки с ними и готов на значительные уступки и экономического, и территориального характера».
В этом же письме Троцкий извещал Радека, что в ближайшем будущем с русскими троцкистами, работающими на дипломатических постах, войдут в соприкосновение некоторые иностранные представители и что в этом случае дипломаты-троцкисты должны будут подтвердить свою лояльность по отношению к Троцкому и заверить иностранных представителей, что они всецело его поддерживают.
* * *Между тем паутина измены уже оплела различные звенья советского дипломатического корпуса. Послы, секретари, атташе и младшие консульские агенты были вовлечены в сеть заговора не только в Европе, но и на Дальнем Востоке…
В заговоре принимал участие и советский посол в Японии. Фамилия его была Юренев. Он был тайным троцкистом с 1926 г. По указанию Троцкого он установил связь с японской разведкой. В установлении этого контакта с Японией Юреневу помогал старый друг Троцкого Христиан Раковский, бывший посол в Англии и Франции. К этому времени Раковский уже не занимал важных постов в советском ведомстве иностранных дел. Он работал в различных комиссиях по общественному здравоохранению. Но все же среди участников подпольного заговора он оставался крупной фигурой.
В сентябре 1934 г. Раковский в составе советской делегации выехал в Японию на международную конференцию обществ Красного Креста, которая должна была состояться в Токио в октябре. Перед отъездом в Японию Раковский получил из Наркомтяжпрома конверт на свое имя. Конверт был от Пятакова и содержал письмо, которое Раковский должен был передать послу Юреневу в Токио. Предлогом к написанию письма была обычная просьба о присылке обычной экономической информации. Но на оборотной стороне письма были приписаны симпатическими чернилами адресованные Юреневу строки, извещавшие, что Раковский должен быть использован для переговоров с японцами.
Через день после приезда Раковского в Токио с ним установил контакт один из японских агентов. Эта встреча произошла в коридоре здания японского Красного Креста в Токио. Раковскому было сказано, что цели русского троцкистского движения «вполне совпадают» с целями японского правительства. Японский агент добавил, что для японского правительства чрезвычайно важно знать оценку Раковским «внутреннего политического положения Союза». В тот же вечер Раковский рассказал Юреневу о своем разговоре с японским агентом.
— Я сказал Юреневу, что тут речь идет о привлечении меня в качестве шпиона, информатора японского правительства, — рассказал он на процессе.
— Нечего колебаться, — отвечал посол-троцкист, — жребий брошен.
Несколько дней спустя Раковский ужинал с одним из высокопоставленных представителей японской разведки. Японский офицер начал беседу напрямик:
— Нам известно, что вы являетесь ближайшим другом и единомышленником господина Троцкого. Я должен вас попросить, чтобы вы ему написали, что наше правительство недовольно его статьями по китайскому вопросу, а также поведением китайских троцкистов. Мы вправе ожидать от господина Троцкого иной линии поведения. Господин Троцкий сам должен понимать, что является необходимым для нашего правительства. Входить в подробности не нужно, но ясно, что вызвать инцидент в Китае явилось бы желательным поводом для того, чтобы можно было вмешаться в китайские дела.
Затем японский офицер изложил Раковскому, какого рода секретную информацию японское правительство хотело бы получить от русских троцкистов: данные о состоянии колхозов, железных дорог, шахт и промышленных предприятий, главным образом в восточных районах СССР. Раковскому сообщили различные коды и шпионские клички для пользования при передаче информации. Было договорено, что доктор Найда, секретарь делегации Красного Креста, явится связным между Раковским и японской разведкой.
Перед отъездом из Токио у Раковского происходила прощальная беседа с Юреневым. Посол-троцкист был в подавленном состоянии. С мрачным видом он сказал:
— Мы очутились в таком переплете, что иногда не знаешь, как себя вести. Боишься, как бы, удовлетворив одного из наших контрагентов, не обидеть другого. Вот теперь, например, возникает антагонизм между Англией и Японией в китайском вопросе, а нам приходится иметь связь и с английской и с японской разведкой… Мне приходится вот в этом всем ориентироваться…
Раковский ответил ему:
— Нам, троцкистам, приходится играть в данный момент тремя картами: немецкой, японской и английской… То, что мы делаем, является политикой ва-банк, все за все. Но когда авантюра удается, авантюристов называют великими государственными людьми.
* * *В то время как русские заговорщики закрепляли свои изменнические связи с представителями Германии и Японии, подготовлялась и другая фаза тайного наступления на советское правительство. К измене присоединился террор…
В апреле 1934 г. в кабинет начальника важного по своему значению строительства кузнецких угольных шахт в Сибири вошел инженер Бояршинов. Он пришел сообщить, что на его участке творится что-то неладное. Слишком много несчастных случаев, подземных пожаров, порчи механизмов. Бояршинов подозревал вредительство.
Начальник строительства поблагодарил Бояршинова за информацию и сказал: «Кому нужно, я сообщу, а вы пока молчите».
Начальником строительства был Алексей Шестов, немецкий шпион и главный организатор троцкистского вредительства в Сибири.
Через несколько дней Бояршинов был найден мертвым в овраге. Когда он возвращался домой с работы, на пустынном участке дороги его задавил мчавшийся с большой скоростью грузовик. Шофером грузовика был профессиональный террорист Черепухин. Шестов поручил ему убить Бояршинова и заплатил ему за это 15 тыс. рублей.
В сентябре 1934 г. председатель Совета Народных Комиссаров СССР В. М. Молотов, совершавший инспекционную поездку по горнорудным и промышленным районам страны, прибыл в Сибирь. Когда Молотов возвращался после поездки на одну из шахт Кузнецкого угольного бассейна, машина, в которой он ехал, внезапно свернула с дороги, покатилась с крутой насыпи и остановилась на самом краю крутого оврага. Молотов и его спутники, отделавшись ушибами и синяками, выбрались из-под опрокинувшейся машины. Они чудом избежали смерти.
Машиной управлял Валентин Арнольд, начальник местного гаража. Арнольд был членом троцкистской террористической организации. Шестов дал ему задание убить Молотова, и Арнольд преднамеренно на полном ходу свернул с дороги. Попытка не удалась лишь потому, что в последнюю минуту Арнольд потерял самообладание и замедлил ход при приближении к насыпи, где по плану должен был произойти «несчастный случай».
* * *К осени 1934 г. троцкистские и правые террористические группы действовали по всему Советскому Союзу. В состав этих террористических групп входили бывшие эсеры, меньшевики, профессиональные убийцы и бывшие агенты царской охранки. На Украине и в Белоруссии, в Грузии и Армении, в Узбекистане, Азербайджане и в Приморской области на Дальнем Востоке в террористический аппарат вербовались антисоветски настроенные националисты. Во многих местах операциями этих групп непосредственно руководили нацистские и японские агенты.
