Евгений Норин - Крепость Славянск
…Проблема только в том, что когда „казаков“ собирается слишком много, они становятся агрессивно-неуправляемы. И превращаются в банду „батьки ангела“».
После бегства ряженых казаков падение Красного Лимана стало неизбежным. Оставшиеся части оттянулись в Славянск, предоставив победителям заниматься чистками неблагонадежных. Украинские войска достаточно жестко зачистили городок от сочувствующих ДНР, задержав всех, кто казался подозрительным. Семеновка же сдана так и не была. Бой за поселок носил ожесточенный характер, штурм маленького пригорода начался с огневого налета, в котором участвовала самая разнообразная артиллерия, от классических «Градов» до штурмовиков и тяжелых гаубиц. После этой обработки украинские солдаты пошли на штурм при поддержке бронетехники. Такой необычно решительный штурм объяснялся просто: захват Семеновки должен был практически полностью изолировать Славянск.
Запомните живыми. Танкоборцы с позывными «Цыган» и «Север» за день до гибели. Семеновка. Рука «Цыгана» лежит на прикладе ПТР
Схватка за Семеновку была отчаянной и хаотичной. Один из ополченцев рассказывал об этом бое: «За танком шла пехота. Солдаты-срочники, молодежь. По ним стали стрелять, и они начали падать один за другим: не поймут, откуда стреляют. Пехоту отсекли, по танку начали стрелять из всего, чего можно. Танк остановился, потом подумал и пошел вперед. БТРы прикрывали его с бугра. Естественно, он разбивал блоки, были раненые. И убитые. Долбал, жег все на свете. Стрелять было бесполезно, он потихоньку продолжал движение. Потом попали по лобовой броне, повредили башню. Он стоял-стоял, потом начал пятиться назад: пехоты нет. Тогда подключились самолеты, „Сушки“. Сначала стреляли по нам, потом увидели танк с пехотой, стали бить по своим. БТР загорелся, танк оттащили, и они отошли за бугор. Раненые падали, их никто не подбирал. Так они там до сих пор и лежат. Там месиво было, и лезть туда страшно, потому что снайперы работают до сих пор. На мост пошли фуры, обычные гражданские грузовики, один с кирпичом, другой с гипсокартоном, со стороны Харькова, — их пожгли. Водители повылезали, один, правда, в шоке, — их отправили домой. А солдаты украинские так и лежат в посадке».
Бой на улицах
Против не новых, но все же принадлежащих уже нынешней эпохе, обладающих жуткой разрушительной силой танков Т-64 противотанковые ружья времен Великой Отечественной были отнюдь не равным оружием. Атаку удалось отбить только с помощью прибывшего резерва с гранатометами и ракетными комплексами. В этом бою были убиты и ранены десятки ополченцев. Расчет противотанкового ружья из двух человек погиб под прямым попаданием в их нехитрое укрепление. Корреспондент Геннадий Дубовой, за день до боя бравший интервью у противотанкистов, писал: «По-настоящему страшно за все время в Семеновке мне было только в тот момент, когда я снимал на видео тела „Севера“ и „Цыгана“. С соседней позиции видели: их расчет накрыло прямым попаданием из танка. Грохнуло так, что бетонные блоки подпрыгнули чуть ли не на метр и раскололись. А трупы (должно быть, их тоже подбросило и влепило потом в асфальт) выглядели какими-то удлиненными, перекрученными, мягкими как на солнце пластилин… Пока я бежал к ним по траншее, узнал: кроме трех патронов, весь остальной боезапас они перед смертью вколотили в тот самый танк, который позже подожгли».
Тот же журналист описал еще одну маленькую трагедию войны:
«Боец только поговорил с женой по телефону — и „Сушка“ сбросила кассетные бомбы. Осколками насмерть сразу. Вынесли погибшего к машине. Вернулся в тот блиндаж расспросить, как все случилось. У бойцов глаза на мокром месте. Отворачиваются. „Дилинь-дилинь“ — идут одна за другой СМС на телефон в забрызганном кровью углу. — Жена его. СМС пишет. Как сильно она его любит…»
После отбитой атаки украинцы начали снова засыпать Семеновку снарядами из гаубиц, РСЗО и минометов, накрывая село квадратами. Противодействовать было нечем: артиллерия украинцев находилась вне зоны досягаемости. Тяжелая артиллерия буквально срывала целые ряды окопов вместе с защитниками их. Бомбардировка непрерывно длилась два дня, мины сыпались дождем. Как резюмировал тот же ополченец, «Перекопали все, можно сажать картошку. И „Градом“ полить». Юмор смертника: в Семеновке после боев буквально не осталось живого места. Но каждый раз после того, как обстрел заканчивался и в атаку шли танки и мотопехота, ополченцы покидали свои блиндажи и щели — и навстречу штурмующим из развалин летели ракеты «фаготов» и пулеметные очереди.
Бронетехнику одолевали сосредоточенным огнем всех противотанковых средств, от древних ПТ-ружей до относительно современных ракет. Известен даже случай, когда украинский танк удалось серьезно повредить огнем из снайперской винтовки. Неизвестный стрелок сумел расколотить бронированному динозавру практически всю доступную для обстрела оптику, он попал даже в стекло зенитного прицела. Эта машина вообще стала вещественным свидетельством ожесточенности боя и квалификации танкоборцев ополчения: кроме разбитых прицелов, танк получил серию попаданий в ствол орудия и точный выстрел из гранатомета в корму.
Результат прицельного огня по украинскому танку
Все это время население Семеновки, из числа тех, кто вовремя не уехал, пряталось по подвалам. Люди старались держаться группами хотя бы по двое, чтобы в случае чего иметь возможность совместно выкопаться из-под завала.
Семеновка оказалась пока слишком крепким орехом, поэтому украинцы остановились и начали укреплять позиции в районе свежеотбитого Красного Лимана.
Штурм Семеновки был достаточно острым моментом осады. Захват поселка, несмотря на его невеликие размеры, приводил к прерыванию важной дороги из города и делал удержание Славянска бесперспективным. Успешное парирование штурма в начале июня не означало прекращения ударов. Украинские военные нащупали «шверпункт» и не собирались отказываться от попыток забрать эту точку себе, так что Семеновка должна была стать ареной самых серьезных боев.
Именно Семеновка открыла публике одного из самых знаменитых полевых командиров ополчения — Арсения Павлова, более известного как «Моторола». Никогда до сих пор не руководивший воинскими подразделениями (хотя и получивший боевой опыт в Чечне) человек, до войны изготовлявший, по мрачной иронии судьбы, надгробные памятники, попав на войну, обнаружил таланты тактика и быстро стал легендарным персонажем Донбасской войны, командиром мобильной противотанковой «пожарной команды». Долгое успешное удержание Семеновки, в том числе его людьми, стало залогом устойчивости обороны всего Славянска.
Арсений Павлов, «Моторола». По фотографии и не скажешь, что перед нами один из самых отчаянных вояк Донбасской войны
Падение Красного Лимана оказалось одним из этапных моментов борьбы за Славянск. Украинские войска медленно, но верно охватывали позиции ополченцев. Повстанцы постоянно добивались тактических успехов, но успешные засады, захват техники и результативные обстрелы украинских позиций мало что значили в смысле влияния на оперативную обстановку. При всей невысокой квалификации командующих АТО, осаждающие пользовались таким численным преимуществом, что локальные неудачи были для них что слону дробина. Чуда не могло произойти. Армия, имеющая весь спектр вооружения, снабжаемая со складов и регулярно пополняемая, армия, за спиной которой стоит страна с заводами и военкоматами, неизбежно должна была одолеть иррегулярные отряды ополченцев вне зависимости от боевого духа и личных качеств последних.
Надежда на активную помощь со стороны российского государства медленно таяла, а переломить ситуацию в пользу ополченцев на тот момент могла только Россия. Люди все более ощущали себя пешками, которых отдают ради какого-то не вполне понятного гамбита.
Теперь правый фланг «славянского щита» загибался, а украинские военные серьезно приблизились к «дороге жизни», идущей через Семеновку на восток. Положение ополченцев в Славянске делалось угрожающим. В значительной степени именно захват украинскими войсками Красного Лимана стал началом конца обороны. Однако наметившееся окружение еще не было настоящим котлом, а чем дольше защищался Славянск, тем больше времени имелось на формирование отрядов у Донецка, Луганска, Горловки, Лисичанска и других центров сопротивления. Каждый день удержания Славянска означал еще один разоруженный в тылу украинский гарнизон, еще один захваченный склад, еще один день тренировок для новобранцев, еще один караван с добровольцами из России. Поэтому даже в условиях охвата северного фланга крепость Славянск продолжала держаться.
