Лев Безыменский - Человек за спиной Гитлера
Когда под его власть попал весь персонал, он получил право нанимать и увольнять кого хотел. Горе подчиненному, который впал у Мартина Бормана в немилость! Он преследовал его со всей своей ненавистью, и это продолжалось до тех пор, пока тот был в пределах его власти. Совсем иначе он относился к людям, о которых знал, что им симпатизирует шеф, и которые не стояли на его, Мартина Бормана, пути. Его дружелюбие по отношению к таким людям не знало границ, и он был безмерно любезен, стремясь расположить к себе шефа.
…Стремясь во что бы то ни стало добиться влияния на Гитлера, Борман не останавливался ни перед чем, чтобы удалить людей, которые не повиновались ему слепо. Если он не мог изобличить этих людей в каких-либо проступках, а сами они добровольно не покидали места, несмотря на его угрозы, то он инсценировал «дело», в чем ему охотно помогал его «друг» Генрих Гиммлер. Между этими двумя людьми существовали весьма странные отношения. Внешне они казались лучшими друзьями. При встрече они осыпали друг друга любезностями. Так, например, здороваясь, они не ограничивались простым рукопожатием, а демонстративно трясли друг другу обе руки. На самом же деле они ненавидели друг друга и между ними постоянно шла борьба. Каждый завидовал другому из-за его влияния на Гитлера, каждый старался расширить собственную власть…»
Иными словами, Борман усвоил все «категорические императивы» нацистской политики. Его положение стало почти монопольным. Почти все документы шли к Гитлеру через Бормана. Никто не мог попасть на доклад к Гитлеру без санкции Бормана. Борман постепенно приучил Гитлера к тому, что он находился в его кабинете во время любого приема и любой беседы. Даже если его не звали, он находил удобный повод, чтобы появиться в кабинете, а затем уже из него не уходить. Практически Борман ведал всем: от охраны фюрера до составления меню. Постепенно он оттеснил Геринга, затем Геббельса и Розенберга. В дальнейшем Борману удалось подорвать положение даже Гиммлера. Упорно и педантично Борман отталкивал всех. Не случайно на немногих своих фото Борман чаще всего стоит за спиной Гитлера.
В «восхождении» Бормана внутри «Коричневого дома» было несколько этапов. Первым был знаменитый полет его прямого начальника Рудольфа Гесса в Англию 10 мая 1941 года. Исчезновение «заместителя фюрера» никак не отразилось на карьере начальника его штаба. Борман остался на своем посту: точнее, штаб «заместителя фюрера» был преобразован в «партийную канцелярию».
В своем стремлении завоевать ближайшее место рядом с диктатором Борман прошел значительный путь, доставив тем самым нам любопытный материал для анализа структурных особенностей нацистского режима. Тоталитарный режим как таковой, будучи основанным на решении отказаться от парламентской демократии во имя преодоления внутреннего кризиса и сосредоточения всех сил для внешней агрессии, не был «задан» в определенной форме с самого начала. Даже самые архиконсервативные политики понимали, что в Германии 30-х годов нельзя восстановить порядки вильгельмовской монархии (хотя эта идея и бродила в некоторых умах, особенно среди военных). Сама нацистская диктатура прошла в своем становлении ряд стадий, в каждой из которых она искала как оптимальные формы, так и оптимальный камуфляж.
Расправившись с парламентаризмом, направив удар против коммунистической партии как своего главного врага, а вслед за ней против социал-демократии, нацизм сначала нуждался в некоем подобии «массовости», что и выполняли за него штурмовые отряды. Когда же они сделали свое дело, то были изгнаны с арены. Практически с 1934 года нацистская диктатура стала создавать свои «чистые формы» государственных органов «сословного вида». Поэтому было бы одномерным рассматривать третий рейх как «личное государство» Адольфа Гитлера. При всей персонализации рейха в нем существовали определенные центры силы, а с ними — самостоятельные виды деятельности, — скажем СС, вермахт, партия, экономические системы. Более того: эти центры силы вели между собой непрерывную и хитроумную борьбу за влияние, вес и свои интересы.
Штудируя архивы рейха, иногда диву даешься — был ли он тотальной диктатурой или «государством тотальных интриг». Если заняться историей взаимоотношений в коричневой верхушке, то здесь наблюдаешь небывалую по своей остроте борьбу за власть и посты, за влияние и доступ к фюреру. Эта борьба постепенно выбрасывала за борт то одного, то другого, причем те, кто уничтожали одних, сами становились жертвой других.
В этом «государстве тотальных интриг» Борман выбрал свой путь: путь, который должен был привести его к максимально возможной в условиях диктатуры власти, но без конфликта с диктатором. Для этого не надо было быть человеком, надо было быть исполнительным механизмом. Все очевидцы единодушно свидетельствуют, что тут Борман немало преуспел.
Д-р Вернер Кёппен — после войны страховой чиновник в Мюнхене, а некогда референт имперского министра по делам оккупированных территорий Востока и его представитель при ставке — рассказывал мне об этом в следующих выражениях:
Борман никогда не искал света рампы, никогда не желал быть упомянутым. Зато он был всегда на месте. Он не был многоречивым, не искал связей, все свое время отдавая лишь тому, чтобы работать на фюрера. Стоило в начале обеда Гитлеру упомянуть о чем-либо или спросить о чем-то, чего никто не знал, как к концу обеда Борман уже имел ответ (он быстро писал записку на бумажной салфетке и посылал адъютанта за справкой). Особое мастерство он развил в том, чтобы подхватывать мысли, высказываемые фюрером, который использовал знаменитые «обеденные беседы» для своеобразного «словоиспражнения». Стоило Гитлеру бросить какую-либо мысль, и через несколько часов Борман оформлял ее в виде директивы или распоряжения. Разумеется, выбор того, что именно оформить в подобном виде, принадлежал самому Борману. Он знал все, что творится в имперской канцелярии, и лавировал между всеми…
Человек совсем другого толка — один из основателей НСДАП и глава ее оппозиционного крыла «Черный фронт» Отто Штрассер, — знавший Бормана в начале его карьеры, говорил мне примерно о том же:
Сила Бормана была в его любви к перемыванию «грязного белья». Если кто-либо в чем-нибудь провинился, то это доставляло Борману искреннюю радость. «Теперь он у меня в руках!» — говорил он. У него не было честолюбия, он старался не участвовать в публичных спорах и столкновениях и чем-то был похож на Гитлера, в том числе и способностью ко лжи.
Однажды, — вспоминал Штрассер, — я беседовал с Гитлером на тему, кто величайший человек в истории. Я назвал Ришелье, Гитлер же назвал Цезаря Борджиа.
Почему вы избрали его? — спросил я. «Из-за его абсолютной способности ко лжи». Борману было далеко до Борджиа, но по прожженности в интриге он явно достигал борджианских степеней…
В отличие от Геринга или Гиммлера, в распоряжении которых находились такие мощные организации как CA и СС, у Бормана был сравнительно небольшой механизм власти. Сначала это была партийная канцелярия. Затем — в 1943 году — Борман получил другой титул — «личного секретаря», ибо, как писал в директиве от 8 мая 1943 года начальник имперской канцелярии Ламмерс, Борман «получает от фюрера в течение ряда лет различные задания, не входящие в круг его обязанностей, как начальника партийной канцелярии», а главное, «передает указания и мысли фюрера» различным инстанциям». В приложении к этой директиве была разослана еще одна:
Фюрер12.IV.43
Рейхслейтер М.Борман как мой личный помощник получает обозначение «секретарь фюрера».
Впоследствии самим Борманом так был определен круг задач «секретаря»:
Исполнение многочисленных личных дел фюрера;
Участие в совещаниях, проводимых фюрером;
Доклад фюреру входящих бумаг, подпадающих под компетенцию секретаря фюрера;
Передача решений и высказываний фюрера министрам, другим высшим учреждениям или инстанциям рейха;
Урегулирование разногласий и вопрос компетенции между министрами;
Обработка вопросов, связанных с заданиями, касающимися г. Линц;
Надзор над домашним хозяйством фюрера;
Надзор над группой стенографов ставки.
Передавая этот список Кальтенбруннеру, личный референт Бормана заметил, что это — неполный список функций секретаря фюрера; в частности, к ним принадлежит также безопасность фюрера и его свиты. Не упомянута была и хорошо всем известная функция Бормана — решать, кто и когда попадет на доклад к Гитлеру. Этой контрольной инстанции не могли миновать даже министры (исключение делалось для Гиммлера и Геринга). Так кодифицировалась личная практика Бормана, — но не как второго диктатора, а как «alter ego» диктатора, человека «за его спиной».
Теперь мы можем перейти к самому дневнику Мартина Бормана 1945 года.
