Валентин Зорин - Мистеры миллиарды
Из разговора я узнал, что мой случайный знакомый провел бурную жизнь. Знавал он дни успехов, когда имел в руках довольно внушительные суммы, всю жизнь гнался за призраком золотого тельца. И, как бывает с большинством из ловцов миражей, охотников за неверным предпринимательским счастьем в Америке, потерял все деньги и вынужден доживать свой век на службе у чужого богатства.
— Моя ошибка, — откровенничал он, — заключается в том, что я пытался делать деньги в самом неверном бизнесе из всех — нефтяном. Я давно понял это, но не мог сменить бизнес, потому что именно здесь хотя и больше риска, но зато больше возможностей взять наибольший приз. Мне не хотелось довольствоваться малым. В результате у меня сейчас нет ничего.
По морщинистой щеке старика скатилась пьяная мутная слеза.
— Но я еще не конченный человек, — пылко стал уверять он. — Я знаю столько обо всех этих парнях, с которыми мы вместе начинали и которые сейчас делают вид, что видят меня в первый раз, что им придется выложить денежки. Иначе то, что знаю я, узнают и другие. Они еще меня вспомнят. Я заставлю их раскошелиться.
Признаться, мне начинало уже надоедать пьяное бормотание старикашки, его бессильные угрозы, но он, отвлекшись от собственных злосчастий, опять заговорил о Гетти. И стало ясно, что это не просто пьяное хвастовство. Мой собеседник действительно помнил и знал многое. С удивившей меня точностью он говорил о цифрах доходов своего удачливого сподвижника, с чисто американской скрупулезностью перечислил названия десятков компаний и фирм, связанных с компаниями Гетти, называл страны, где вложены геттиевские капиталы. Было очевидно, что случай свел меня действительно с человеком, который знает, о чем говорит.
— Здесь судачат, — продолжал старик, — о последней сделке Поля. Говорят, что ему изменила осторожность и он, объединив две крупнейшие компании, выпустил из бутылки джинна. Дескать, ему не под силу одному контролировать гигантские масштабы новой компании.
Уверяю вас, «лис» хорошо знает, что он делает. Ему ведь тоже приходится нелегко. Пока он был второразрядным дельцом, боссы нефтяной промышленности не очень-то принимали его всерьез, отмахиваясь от него как от дерзкой, назойливой мухи. Но после того как Гетти перехватил из-под носа Рокфеллеров и Меллонов огромный куш на Ближнем Востоке, его стали опасаться даже самые сильные.
Поверьте мне, это не облегчило его жизнь. С Рокфеллерами шутки плохи. Это говорю вам я. Мне это вышло боком, они превратили меня в ничтожество. Конечно, с Полем так легко, как со мной, сейчас не совладать. Но ему ясно, что устоять в борьбе с гигантами он сможет только в том случае, если сам будет возможно большим. То, что он предпринял сейчас, это не прихоть, не желание. Это его единственный шанс выжить.
Думается, мой случайный собеседник был прав. С того времени, как нефтяной бизнес Поля Гетти приобрел теперешний размах, ему приходится вести ожесточенную борьбу со своими могущественными конкурентами. Комментируя свои последние деловые операции, Гетти всячески подчеркивал, что не интересуется только размерами ради размеров. Он стремился дать понять, что речь идет о продуманной операции.
Правда, о главном он говорил весьма туманно. В беседе с журналистами Гетти аргументировал решение соображениями более целесообразной организации управления своим бизнесом.
— Существуют серьезные деловые причины, продиктовавшие мне этот шаг. Объединение упрощает структуру бизнеса и операций. Новая организация более экономична. Теперь мы будем осуществлять одну операцию там, где раньше производили две. Теперь существует лишь один штат директоров и служащих, имеется вместо двух одна бухгалтерия.
Слов нет, одна бухгалтерия вместо двух — вещь неплохая. Но в данном случае дело не в этом. Да и сам Гетти в том же интервью как бы ненароком обронил: теперь компания стала больше, а следовательно, сильнее, ради этого можно пойти на известные неудобства. И, как бы совсем ставя точку над «и», воротила объясняет, почему это объединение понадобилось ему не позже и не раньше, а осенью 1967 года.
— Я думаю, — проговаривается он, — что слияние моих компаний значительно усилит мои позиции в восточном полушарии.
Вот именно. Здесь-то, как говорится, и зарыта собака. Стоит сопоставить эту ненароком оброненную фразу о причинах серьезной реорганизации и время, когда Гетти это осуществил, чтобы многое стало на свои места: нагляднее стали методы пронырливого дельца, только и думающего, как бы прибрать к рукам то, что, по его мнению, плохо лежит.
Израильская агрессия против арабских стран летом 1967 года, за которой, несомненно, стояли Рокфеллеры и Меллоны, неожиданно для последних обернулась против них. Затевая свою игру, они рассчитывали сбросить прогрессивные режимы в некоторых арабских государствах и тем самым укрепить свои позиции в этом районе, дорваться до новых нефтяных источников. На поверку дело обернулось иначе. Не добившись свержения независимых правительств и замены их своими марионетками, Рокфеллеры накликали гнев арабских народов. Их нефтяные позиции оказались под угрозой, поток ближневосточной нефти заметно сократился, вызвав ликование техасских конкурентов Рокфеллеров и Меллонов.
Гетти не был бы Гетти, если бы в такой момент он не попытался погреть руки. Его, конечно, нимало не волновали судьбы арабских народов. Он думал лишь о том, чтобы воспользоваться трудностями конкурентов, и предпринял для этого свои меры. Вот откуда разговоры об «усилении позиций в восточном полушарии», вот почему он засуетился со своей реорганизацией именно осенью 1967 года.
Не случайно, аргументируя свои действия, Гетти пользуется сравнением их с осуществлением военных операций. Не деловых, а именно военных. На Ближнем Востоке идет война, и делец разыгрывает из себя генерала. Развалившись в кресле, он выпячивает грудь:
— Искусство бизнеса имеет много общего с искусством генерала. Я считаю, что в бизнесе следует руководствоваться военной историей. Кампанию и стратегию нужно заранее разрабатывать. Наполеон потерпел поражение, потому что никогда не мог отличить возможное от невозможного, — звучит излюбленное рассуждение дельца. — Безграничные просторы России расстроили его планы. Если перед вами маленькая страна, ее можно пройти в десять бросков. В России десять бросков ничего не значат. Он вынужден был сделать сотню бросков, далеко ушел от своих баз и проиграл. В бизнесе то же самое. Не следует продвигаться нерасчетливо быстро. Уверяю вас, что в отличие от Наполеона я умею отличать возможное от невозможного. Мои продвижения рассчитаны. Поэтому меня не ждет неудача.
Вот так. Ни больше ни меньше!
Не исключено, что за всеми этими громкими речениями лежит определенный расчет. Надо отдать справедливость Гетти, он бывалый игрок и неплохой психолог. Успех в некоторых его предприятиях сопутствовал ему не в последнюю очередь из-за того, что он всегда учитывал психологический фактор. Гетти хорошо знает, что доверие к предприятию тоже капитал. Демонстрируя свою уверенность, высмеивая сомневающихся, он стремится при помощи такой психологической обработки убедить всех в прочности своих позиций.
Но дело не только в психологии. Имеется здесь и определенная деловая философия, в области которой Гетти большой мастак. Говоря как-то о своих взглядах на бизнес, он выразился следующим образом: «Некоторые считают, что хороший бизнес требует вложения денег в различные предприятия. Чем больше предприятий, тем лучше. Выгоднее иметь один процент в восьмидесяти компаниях, нежели восемьдесят процентов в одной. Конечно, если ваши деньги вложены в компанию, обладающую одним деревом, на которое смотрят за плату, лучше их вложить еще куда-нибудь, потому что сильный ветер может однажды повалить дерево и ваш бизнес развеет ветер. Но если речь идет о крупной компании, то я бы предпочел одному проценту в восьмидесяти компаниях восемьдесят процентов в одной».
Так он и поступает. Речь в данном случае идет не об отвлеченных рассуждениях склонного пофилософствовать за послеобеденной рюмкой коньяку самодовольного баловня фортуны, а о взглядах предпринимателя, на собственном опыте познавшего волчьи законы американского бизнеса, видевшего, как сотни его сподвижников разорялись и уходили в деловое небытие под ударами грозных и могущественных конкурентов. Одним из главных выводов, который почерпнул Гетти из своего делового опыта, является вывод о том, что для того, чтобы выжить в американском бизнесе, «надо быть большим».
«Надо быть большим». Эту фразу часто можно слышать от Поля Гетти. Не просто так, не ради величины самой по себе, а для того, чтобы выжить. Он согласен с тем, что созданная им гигантская корпорация ставит трудные задачи, ибо управлять многообразным, многоплановым, раскинувшим свои щупальца в шестидесяти странах бизнесом — дело трудное.
