Владимир Федоров - Бойцы моей земли: встречи и раздумья
Лиризм повествования объединяет автора и его героя. И это для романтической прозы закономерно. Вспомните лирическое обращение Олега Кошевого к матери в фадеевской «Молодой гвардии». И там мы чувствуем удивительное тождество чувств автора с чувствами героя.
Многое предстоит узнать главным героям этих двух романов, разобраться в людях, закалить свое гражданское мужество, а главное выбрать настоящий путь в жизни. Речь идет не только о том, какой проект будет принят — скальный или правобережный («Две жизни»), кто в конечном счете победит — старый большевик, первый председатель таежной артели Корней Кленов и другие патриоты или горе–председатель Митин, карьерист, сменивший Кленова, и все, кто расчетливо выдвигал Митина («Родник у березы»). Речь идет о победе ленинской правды.
Два очень разных писателя, внимательно анализируя трудную и прекрасную жизнь своего поколения, пришли к одному выводу: народ, вооруженный этой правдой, непобедим.
ЧИСТЫЕ ПРУДЫ
Детство и юность этих двух несхожих писателей прошли в столице. В Москве тридцатых годов, Москве предгрозовой. Две лучшие их книги во многом перекликаются — это роман Сергея Баруздина «Повторение пройденного» и «Чистые пруды» Юрия Нагибина. Вторая вещь состоит из лирических рассказов, которые связаны между собой. По существу, это повесть в новеллах.
В центре нагибинской повести обыкновенные московские подростки, которые еще сами не знают, кем они станут завтра. В них много хорошего, но много еще и неясного. Вот школьная красавица Нина Варакина, в которую в старших классах влюблялись все парни. Главного героя, от лица которого ведется повествование, не раз за нее били соперники. Нина не жалела для своего друга носовых платков, чтобы тот утирал кровь. Но своенравную девчонку не очень–то трогала рыцарская жерственность друга.
«Когда мы стали старше, драки прекратились. Мы могли спокойно сидеть на скамейке Чистых прудов и в тысячный раз выяснять, почему я ей не нравлюсь, вернее, нравлюсь, но как–то не так. Не так, как наш бывший вожатый Шаповалов, не так, как Лемешев, не так, как летчик Громов, не так, как Конрад Вейдт и Борис Бабочкин, — перебирал я мысленно, поскольку знал все самые сильные Нинины влюбленности. Величие и отдаленность этих моих соперников избавляли меня от ревности, но не от тоски».
В конце повести главный герой, долго искавший себя, побывавший в трех институтах и в конце концов ставший писателем, встречает Нину, которая преподает физкультуру в столичной школе. Она вышла замуж не за Лемешева, не за Бабочкина, а за соученика Юрку Петрова, «длинновязого чудака с хрупкими костями, которые он постоянно ломал на велосипедном треке, на лыжном трамплине или на Чистопрудном катке». Главному герою «это казалось чудовищной издевкой, тем более что прежде она не испытывала к нему ни малейшей склонности», но он ошибался.
Из скромника Юрия Петрова, беззаветно помогавшего Нине в трудные годы, вышел замечательный инженер–конструктор. Они с Ниной воспитали двух хороших сыновей. И все же чувствуется, что чего–то в жизни Нина не нашла, не осуществила своей большой мечты. Она, человек незаурядный, могла дать больше. Кто виноват? Возможно, ее увлекающаяся, непостоянная натура. Помоги ей кто–либо раньше умным советом или пойми она глубже себя — Нина могла бы стать настоящей актрисой. Исповедуясь главному герою, она отнюдь не строит иллюзий насчет себя:
«Я вообще была прекрасна только в трудные минуты. А в остальное время — скверная девчонка. Мне все время хотелось нравиться, крутиться среди разных людей, и чтобы все мною восхищались. Сколько я целовалась просто так, чтобы растормошить какого–нибудь лентяя!.. А ты, с твоей привязанностью, просто меня пугал. Быть с тобой — значило быть всегда хорошей, а я знала, что это мне не по силам, а обманывать тебя не хотелось».
Верный и тонкий самоанализ. Главный герой «понял тайну Нининого обаяния: она была естественна, как сама земля». А нам жаль эту одаренную, но не нашедшую по–настоящему себя в жизни натуру. Хотел ли автор этого или не хотел, но Нине противостоит в повести образ чистой и настойчивой Жени Румянцевой, мечтавшей стать астрономом и погибшей в войну за штурвалом самолета. Герой не без основания считает, что Женя — лучший человек из тех, кого он знал. Но и Юрка Петров по благородству души и тому, что он в жизни сделал, не уступает Жене. К сожалению, оба эти образа находятся все же где–то на «околице» повести, сильной прежде всего деталями.
Главная героиня романа Сергея Баруздина Наташа по своей цельности родственна Жене из «Чистых прудов». Но на ней сосредоточено авторское и читательское внимание. В отрочестве баруздинская Наташа, быть может, отдельными поступками и походила на нагибинскую Нину, но мечты ее были больше похожи на мечты будущей летчицы Жени из «Чистых прудов».
Невольно вспоминается честная и наивная Женя, сидевшая после «кругосветного» плавания по Чистым прудам в кафе с главным героем и его друзьями. «…Женя говорила, что ей хотелось бы погибнуть в первом космическом полете, потому что космосом нельзя овладеть без жертв, и лучше погибнуть ей, чем другим, более достойным. Мы знали, что она говорит искренне, не подозревая о своем душевном превосходстве, и это унижало нас. Мы не были такими даже под воздействием коньяка, нам нужен был хоть какой–то шанс уцелеть».
У благородных поступков баруздинской Наташи, бесстрашной фронтовички, и нагибинской летчицы Жени — один корень. Это самоотверженность, удивительная черта, присущая русским женщинам от декабристок до фронтовичек Отечественной войны.
Оригинальна композиция романа Сергея Баруздина. Действие начинается и кончается в 1961 году, когда Юрий Гагарин взлетел в космос. А в сердцевице произведения — огненные годы Отечественной войны. Они идут один за другим. Что ни год — глава романа. Кажется: сама жизнь продиктовала такую композицию. Своеобразно построена и повесть в новеллах Юрия Нагибина. Только хотелось бы, чтобы было больше внутренней связи между отдельными новеллами. У Сергея же Баруздина другая крайность: он иногда пытается привязать к судьбе главных героев такой материал, который никак с ними не связан.
Несмотря на разные творческие почерки известных прозаиков, многое их объединяет. Это — умелое владение художественной деталью, лиризм, стремление следовать исторической и психологической правде. Мне хотелось бы только отметить, что немалое значение для глубокого раскрытия характеров героев играет и композиция всего произведения, соотношение частей и целого.
Два разных писателя одного поколения рассказали о том, как мужала юность военных лет, которую символизирует поэтичный образ Чистых прудов.
ПОДВИГ КОМИССАРА
Всю жизнь Владимир Ставский, автор известных повестей «Разбег», «Станица» и рассказов о гражданской войне, был связан с нашей армией. Бои с фашистами в Испании, с самураями на Халхин–Голе, освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии и, наконец, тяжелое ранение в боях с белофиннами — сквозь все это прошел энергичный, неугомонный Владимир Ставский, один из руководителей Союза писателей, редактор журнала «Новый мир», который он стремился сделать боевым органом. Я смотрю на снимок, где Ставский снят рядом с Маяковским, Фадеевым и Сурковым. Бойцы. Какие они все молодые!
С первых дней Отечественной войны Владимир Ставский в самом пекле боя. Он и сам вместе с легендарными панфиловцами отчаянно отражал атаки танковой фашистской лавины. Но о себе — ни строчки. А вот о наших прикрывших столицу грудью солдатах и офицерах писатель–журналист взволнованно рассказывал на страницах «Правды» и «Красной звезды».
Генерал К. Рокоссовский, ставший затем маршалом, и комиссар А. Лобачев подарили Владимиру Петровичу фотоснимок с надписью: «На память В. П. Ставскому. Дорогому товарищу. Другу–писателю, принимавшему с нами участие в суровых боях на подступах к Москве».
Вышла его книга «Фронтовые записи». А ее автора уже влекло море. Вместе со своим другом поэтом Василием Лебедевым–Кумачом он выезжает на север, к военным морякам, на гвардейский корабль «Гремящий». Так рождается повесть «На севере». Беспокойный писатель–боец уже вынашивает новый замысел — повесть о снайперах. Под древним русским городом Невелем он встречается с замечательными девушками–снайперами Клавой Ивановой, Ниной Лобковской, Лидой Ветровой и их боевыми подругами. Нина Лобковская, ныне научный сотрудник Центрального музея В. И. Ленина, с теилотой вспоминает о Владимире Петровиче как о писателе и человеке большой души.
Однажды по пояс в воде он вместе с солдатами переправлял пушки на западный берег. Бригадный комиссар Ставский, бывалый воин и журналист, должен был своими глазами увидеть первый подбитый фашистский «тигр», стоявший на нейтральной полосе. Пополз к нему ночью и получил смертельное ранение. Слабеющей рукой он достал свои документы и стал рвать их зубами…
