Владимир Большаков - Сердюков и женский батальон. Куда смотрит Путин?
Как ясно из высказываний Сердюкова, Макарова и других тогдашних руководителей Минобороны, речь шла о судьбах сотен тысяч людей, о судьбах вооруженных сил России, всей нашей страны и ее безопасности. Но где решались эти судьбы? Как и в советские времена — за закрытыми дверями, в тиши чиновничьих офисов и в кремлевских кулуарах. Ни общественность, ни независимые военные эксперты, ни армия, ни федеральный парламент не участвовали в подготовке «реформы Сердюкова». Они были поставлены перед свершившимся фактом. А парламенту и вовсе, в который раз, не оставили ничего другого кроме как проголосовать «за» решения, принятые наверху.
Заместитель председателя комитета по обороне Госдумы РФ Михаил Бабич заявил в связи с этим: «Представители Министерства обороны не дали внятных объяснений, почему реформа принимается в такой спешке и так непродуманно. Звучат только странные объяснения вроде того, что «давно было надо». Бабич считает, что «невозможно утверждать новый облик армии, не приняв новую военную доктрину и без разработки целого ряда военно-политических документов, вытекающих из нее. Многие направления реформы пока не имеют под собой нормативной базы и финансового обеспечения. В обсуждении реформы в Минобороны не участвовали ни профильные комитеты Госдумы и Совета Федерации, ни Совет безопасности, ни Общественная палата РФ, ни другие институты общественного контроля. Минобороны изолированно реформирует само себя».
Бабич одним этим заявлением не ограничился. В ноябре 2008 г. вскоре после того как порученцы Сердюкова приступили к переходу к «новому облику», была создана рабочая группа при комитете по обороне Госдумы, которая подготовила доклад с предложениями о корректировке армейской реформы. В конце мая 2009 г. доклад этот был направлен президенту и премьеру. По словам Бабича, рабочая группа, в которую входили депутаты и военные эксперты, в том числе из Генштаба, предложила отказаться от сокращения 205 000 офицерских должностей, сохранить прапорщиков, не отказываться от дивизий, или, по крайней мере, оставить их на наиболее важных — западном и дальневосточном направлениях. Думцы обратили внимание руководства страны на необоснованность планов Минобороны, при которых 70 % военнослужащих будут профессионалами. Наконец, депутаты предложили принять законопроекты о преобразованиях армии и провести их через Госдуму, а не проводить реформы келейно. Группа также предложила и на несколько лет продлить трехлетний срок, в течение которого сократят офицеров. С доводами депутатов согласились и представители Генштаба. Однако источник в центральном аппарате Минобороны сообщил, что Сердюков рекомендации думцев и его же собственных военных экспертов отбросил. По сообщению этого «источника», пожелавшего, ясно, остаться неизвестным, в Минобороны сочли, что «реализация таких предложений только усилит неразбериху» и поэтому «к докладу вряд ли прислушаются». В окружении Сердюкова считают, что управлять одновременно бригадами и дивизиями будет гораздо сложнее, да и дивизии уже фактически расформированы. К тому же «многие мероприятия реформы, возможно, придется отложить из-за нехватки средств». Это еще одно подтверждение того, что «келейная» и явно непродуманная реформа Сердюкова поставила Вооруженные силы РФ под угрозу развала.
Наихудшим образом поступили горе-реформаторы с увольняемыми в запас. В опубликованной 18 апреля 2008 года в газете «Красная звезда» «Стратегии социального развития ВС РФ до 2020 года» говорилось, что свыше 122 тысяч военнослужащих и членов их семей нуждаются в жилье. Как же решить эту проблему в условиях кризиса и сокращения вооруженных сил? Увы, ее решали и решают в соответствии с известной формулой «вождя всех народов»: «Нет человека — нет проблемы». По данным тогдашнего замминистра обороны Л. Куделиной, в 2009 году досрочному увольнению с военной службы подлежали 117,5 тыс. офицеров, численность офицерских должностей должна быть доведена до 150 тыс. Для выхода на эти параметры должно быть сокращено около 205 тыс. офицерских должностей. За вычетом вакантных должностей (около 44 тыс.) увольнению подлежали более 160 тыс. человек. Сердюков публично обещал, что их социальные права не будут ущемлены. Как известно уволенному по сокращению должности военнослужащему положено единовременное пособие в размере до 185 тыс. руб., в зависимости от срока службы, звания и должности. Кроме того, все сокращенные должны быть обеспечены жильем. По подсчетам Академии геополитических проблем, на это нужно от 10 до 15 триллионов рублей. Это — почти десять военных бюджетов 2009 г. А сколько людей останется без работы и без всякой возможности ее получить в условиях разразившегося финансового кризиса? Последствия неизбежного при всем этом социального недовольства уволенных офицеров даже трудно себе представить. И как же принялись решать эту проблему в ведомстве Сердюкова? Формально министр обороны объявил в апреле 2009 г., что им принято решение об отказе от принудительных увольнений офицерских и генеральских кадров. По той причине, что в условиях кризиса министерство не готово обеспечить увольняемых положенными выплатами и квартирами. Однако, как сообщил газете РБК daily ее источник в Генштабе, выход из этой пиковой ситуации все же был найден. Опыт позаимствовали в частных компаниях, которые стали активно применять практику принуждения к увольнению, едва грянул кризис. Косвенно эту мысль подтвердили информагентствам и в Минобороны. Написать рапорт с просьбой об увольнении было решено предлагать офицерам, не согласившимся перейти на неравнозначную должность и переехать к новому месту службы. Руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок заявил, что, по его мнению, «Минобороны будет вынуждать офицеров подписывать рапорта, а в условиях закрытой от общества организации это сделать совсем несложно, — опасается. — Стоит всего лишь пригрозить переводом офицера из Москвы, допустим, в Забайкалье, и он подпишет все, что предложат» («РБК daily», 16.04.2009). Подло, но действенно.
«К 2012 году мы обеспечим служебным жильем всех военнослужащих», — обещал генерал Макаров, успокаивая тех, кто годами не мог получить жилье, годами мыкаясь с семьей из гарнизона в гарнизон. В феврале 2013 г. на коллегии Министерства обороны в присутствии президента Путина новый министр Сергей Шойгу доложил, как справился его предшественник с этой проблемой: «Объем незавершенного строительства жилья для военнослужащих в денежном эквиваленте превышает 317 млрд. рублей, из которых более 180 млрд. рублей приходится на объекты, по которым сроки строительства давно истекли», — сказал он. Он также назвал ошибочным решение сократить количество военных городков до 192. «Совершенно очевидно, что было ошибочным решение сократить численность военных городков до 192», — сказал Шойгу. По его словам, только на служебный фонд этих городков потребовалось бы 1,3 трлн. рублей.
«Такого понятия, как бесквартирный офицер, больше быть не должно», — заявил Путин на той памятной коллегии Минобороны в феврале 2013 г. Но такое заявление Путин делал и раньше — еще в апреле 2012 г. К тому сроку на балансе Минобороны числились 200 тысяч бездомных офицеров. Сердюков и его подельники считали их балластом, т. к. уволить их было нельзя без предоставления квартир, а значит, нужно было платить им жалование, чего Сердюков и его банда «наложниц» делать не хотели.
Незадолго до своего снятия 12 октября 2012 г. Сердюков отдал распоряжение, запретившее «в целях экономии федерального бюджета» выплачивать денежное довольствие бездомным офицерам, находящимся за штатом более шести месяцев. Сведения об этом просочились в печать к вящему неудовольствию Табуреткина, который журналистов ненавидит и иначе, как «журналюгами» их не называет. А те напомнили зарвавшемуся «реформатору», что приказ его противоречит закону, который как раз в приказном порядке запрещает увольнять бездомных офицеров. Сердюков был вынужден пойти на попятную, и спустя пять дней отменил свое же распоряжение. Да к тому же еще принялся оправдываться, будто его не так поняли. Но отступать от своего он не собирался. В его ведомстве разработали новый проект закона, в соответствии с которым Минобороны оставляет за собой право предлагать бездомным военнослужащим не более трех вариантов жилья на выбор. Если же бездомный офицер этот выбор отвергнет (ну не понравится ему, что его после долгих лет службы отправляют жить в какую-нибудь дыру), тогда Минобороны сможет легко отделаться «единовременной денежной выплатой» на приобретение жилья. Беда только в том, что размер этой выплаты (в законопроекте, кстати, никак не указанный), скорее всего, будет равняться некому «усредненному нормативу», т. е. сумме, на которую можно приобрести квадратные метры в какой-нибудь уж совсем малопригодной для человеческого проживания халупе. Причем после выплаты этих «отступных» Минобороны уже могло бы на полном основании уволить военнослужащего в запас и снять наконец с денежного довольствия. По данным Счетной палаты России, несколько десятков тысяч квартир, которые построило Минобороны, в момент принятия этого приказа пустовали, поскольку семьи военнослужащих отказывались в них въезжать: нет соответствующей социальной инфраструктуры, жилые микрорайоны построены в отрыве от крупных городов и культурных центров. Но деньги в жилье были вложены, и заселять его решили, видимо, любыми средствами. «Если не хотят по-хорошему — будут заселены в пустующие квартиры в добровольно-принудительном порядке», — заявили в Минобороны.
