Сергей Валянский - Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина
В тексте Конституции, приятой в 1936 году и до сего дня слывущей «сталинской», партия упомянута один-единственный раз в 125-й (а не в 1-й, не в 6-й!) статье об общественных организациях, где говорится, что партия является ядром общественных организаций. Только в брежневской Конституции она была названа «ведущей силой страны и общества»! И от Конституции 1924 года немало отличий: там в преамбуле утверждалось, что мир раскололся на два лагеря, которые неминуемо сойдутся в битве, победит лагерь социализма, и во всём мире появится одно-единственное государство, и т. д. В сталинском тексте ничего подобного уже нет.
Новой Конституцией предусматривалось, что выборы в Верховный Совет будут проводиться тайным голосованием, а до этого они проводились по месту работы и осуществлялись простым поднятием рук. Новая Конституция предполагала наличие бюллетеней и урн. Интересно, что вначале хотели даже ввести конверты, то есть бюллетени должны были вкладываться в конверты, а потом опускаться.
От начала подготовки Конституции, то есть примерно от 1934-го, и до 1937 года, когда Конституция начала действовать, длился почти трёхлетний период либеральных сталинских реформ — ни что иное, как их неудача (вследствие противодействия партийной элиты, не желавшей идти на альтернативные выборы) привела к репрессиям. И начало репрессиям положила как раз партийная элита страны.
Уникальный парадокс советской системы управления 1930-х состоял в том, что его сросшиеся ветви, а по сути одну-единственную ветвь власти от макушки до корней обсел партаппарат. Всё это Сталин решил поломать с помощью новой Конституции. Во-первых, отделить в советских органах исполнительную власть от законодательной (разрушив связку Совет — Исполнительный комитет Совета). Во-вторых, от их обеих отделить судебную, которая напрямую подчинялась, через наркомат юстиции, Совнаркому. В-третьих, отделить от этих властных структур партию, и вообще запретить ей вмешиваться в работу советских органов.
Равными выборы не были ни при Николае II, ни в Советском Союзе «досталинского» периода — у рабочих квота была в пять раз выше, чем у крестьян. А многие категории граждан: кулаки, священнослужители, бывшие помещики, жандармы и генералы вообще были лишены избирательных прав. По новой Конституции избирательные права возвращались всем, что затрагивало интересы более двух миллионов человек; выборы становились равными и прямыми. И чтобы обеспечить права людей, по предложению Генерального прокурора СССР А. Я. Вышинского Политбюро утвердило решение о снятии судимостей с колхозников, осуждённых за мелкие хищения, и в итоге из мест заключения вернулось около миллиона человек. Одновременно резко снизилось давление карательной машины: в первой половине 1936 года в РСФСР количество осуждённых было вдвое меньшим, чем в первой половине 1933 года. А в Белоруссии вчетверо.
Самое главное изменение — введение нормы, которая позволила бы при выборах в Верховный Совет выдвигаться на одно место нескольким кандидатам. В этом случае первый секретарь обкома вынужден был бы конкурировать как минимум с одним-двумя противниками. А поскольку к середине 1930-х годов секретари в своих областях наворочали уже немало дел, с большой вероятностью могли победить их конкуренты. Само собой, проигравших выборы партработников пришлось бы освобождать как «утративших связь с массами». Ну, а если секретарь достоин, и его выбрали — что ж, молодец.
И таким образом демократично и бескровно, без всякого террора была бы решена проблема замены на своих постах членов широкого руководства, элиты, мешавшей достижению цели Сталина: геополитического позиционирования СССР как мощной индустриальной страны, великой мировой державы.
Это был вопрос подбора кадров, — Сталина часто обвиняют, что он всюду «расставлял своих людей», имея в виду, что целью такого «расставления» было укрепление его личной власти, а потому это было деянием антидемократическим. Но давайте посмотрим на интересы страны. Чтобы создать достойную, современную экономику, которая обеспечила бы военный паритет с европейскими державами, требовалось вложение труда громадного количества людей. Их, в общем, хватило бы, даже несмотря на недостаток квалифицированных кадров, — но в силу наших геоклиматических особенностей люди эти были расселены на слишком большой территории, разделённой на регионы.
И в каждом регионе сидел свой «князь», которому интересы страны как целого были глубоко чужды.
Ну, зачем, спрашивается, уральскому руководителю нужна Магнитка? Она нужна стране в целом, а местному вождю, поскольку он тихо и спокойно живёт со своего региона, совершенно не нужна. Одна головная боль от неё. Даже сегодня, если в нашей общей экономической системе рассматривать каждый кусок отдельно, само его существование, а тем более возникновение, кажется чем-то безумным. Сейчас регионам и «местам» сказали: живите сами. А как?! Построили в 1930-х на диком севере, где кроме трёх охотников сроду никто не жил, громадное градообразующее предприятие, никелевый гигант. И город в придачу; двести тысяч народу. Региону продукция гиганта вообще не нужна, одни убытки. Зачем строили?
У Сталина была цель! Никель и алюминий нужны, если есть производство самолётов. Он, управляя большим многоэтническим государством, с регионами разной экономической развитости, создавал конгломерат с единым народом, который производит всё, что нужно для страны, который живёт единой целью. Но между Сталиным и народом засела региональная партэлита, которую ни обойти, ни объехать.
Сейчас, когда цель потеряна, одни проблемы: самолётов уже почти не строим, и алюминий надо куда-то продать. Государство, устранившись от народа, говорит: «Продайте, куда хотите. А мы тут пока установим таможенные пошлины и прочие платежи…» То есть, построенное Сталиным (из того, что пока ещё не до конца развалили) встраивается в чужие экономики.
…Впервые о решающем дополнении к проекту новой Конституции Сталин публично сообщил в интервью, которое 1 марта 1936 года дал руководителю американского газетного объединения «Скриппс-Говард ньюспейперс». Он, в частности, сказал: «…Избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации», и далее сформулировал свой замысел, до того момента скрываемый от большинства членов ЦК: «Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти». Это было напечатано 5 марта 1936 года во всех газетах, начиная с «Правды».
Предполагалось, что одновременно с Конституцией будет принят новый избирательный Закон, в котором прописана процедура выборов из нескольких кандидатов, и сразу же начнётся выдвижение кандидатов в Верховный Совет, выборы в который намечалось провести в тот же год. По сталинскому проекту, право выдвигать своих кандидатов наряду с партийными организациями предоставлялось практически всем общественным организациям страны: профсоюзам, кооперативам, молодёжным организациям, культурным обществам, религиозным общинам (!); рабочие и служащие какого-либо завода могли бы выдвинуть своего кандидата, а колхозники — ещё одного. Но прошёл бы только один. В уже утверждённых образцах избирательных бюллетеней так и было написано: оставить ОДНОГО кандидата, остальных вычеркнуть.
Но Сталин поторопился со своим интервью: слишком рано раскрыв карты, он дал влиятельным партбонзам возможность подготовиться. И они сделали сильный ход: Конституцию утвердили (5 декабря 1936 года), ибо спорить с её положениями было просто невозможно, а принятие избирательного закона отнесли на год, и выборы в Верховный Совет автоматически перенеслись тоже на год.
1937, 23–30 января. — Судебный процесс по делу о так называемом антисоветском троцкистском центре: Пятаков, Радек, Сокольников, Серебряков и другие; максимальное наказание — десять лет заключения. Обратим внимание на мягкую линию узкого руководства: никаких расстрелов… Ещё и в начале 1937 года «за политическую близорукость» и прочие «ошибки» первым секретарям всего лишь объявляли выговоры или просто «указывали», участникам же заговоров давали сроки заключения, но отнюдь не «вышку»… По настоянию прокурора СССР А. Я. Вышинского происходит реабилитация инженеров и техников угольной промышленности, проходивших по «делу о Промпартии»; им возвращают ордена, звания, избирательные права. Суд по делу М. Н. Тухачевского. Июнь. — Пленум ЦК без поправок утверждает новый избирательный Закон с альтернативными кандидатами.
Вплоть до июньского пленума 1937-го оставалась надежда, что выборы пройдут на альтернативной основе; и на самом июньском пленуме широкое руководство с законом о выборах формально согласилось. Но чтобы решение пленума стало законом, практически те же люди, что голосовали за него на пленуме, должны были проголосовать за него же на сессии ЦИК СССР. А потом им же (первым секретарям обкомов и крайкомов) предстояло бороться на выборах с альтернативными кандидатами от народа!
