Алексей Стражевский - От Белого моря до Черного
За обедом в гостинице я разговорился с одним товарищем, приехавшим по текстильно-торговым делам в командировку.
— Зачем это нужно, такой огромный комбинат, — сказал он. — Вот смотрите, на западе: что ни сезон, то новые красивые ткани! Потому что у них мелкие фабричонки. Придумали новый сорт, раз-раз, перестроили и пошло. А у нас попробуй-ка поверни такую громадину…
Мысль была как будто бы та же, которую я сам высказывал по поводу гигантов сельскохозяйственного машиностроения. Но только по логической форме. А по сути я не согласился с моим собеседником. Судить о том, какая форма целесообразнее в текстильной промышленности, больших комбинатов или мелких фабрик, надо не с позиций мучеников моды, а исходя из здоровых экономических соображений. Одно дело машины, нужные для повышения продуктивности и экономичности сельского хозяйства, — другое дело ткани, которые мы только потребляем.
Надо понимать, что великое разнообразие и модная пестрота, которую мы наблюдаем в буржуазном мире (и почему-то усиленно тащим к себе), проистекает отнюдь не из реальных потребностей людей. В погоне за наживой в горячке конкуренции капиталист подсовывает падкой на сенсацию толпе все новые и новые соблазны и так выкачивает денежки. Я не говорю о действительных достижениях зарубежной легкой промышленности, об удобной практичной одежде и новых синтетических материалах — они заслуживают внимания и признания. Но когда я встречаю людей, завидующих петушиным нарядам и гвоздикам вместо каблуков, мне хочется посмотреть — а нет ли у них хвоста?
И вообще противно, когда без конца кивают на запад. Да черт с ними, пускай хоть на голове ходят. Дайте мне добротную ткань, сшейте изящно и скромно, дайте крепкие по ноге ботинки, и пусть я буду похож на каждого третьего из своих сограждан — мне это милее, чем походить хотя бы на одного из модничающих болванов, которые не знают более высоких ценностей, чем свои несчастные тряпки.
Кубанская нефть
Лет сто с лишним назад таманские казаки черпали нефть из колодцев и продавали ее «цебарками» (ведрами) на базаре. В районе станицы Апшеронской, близ Майкопа, — как пишет Ф. Навозова в своей книге «Краснодарский край», — «добытую нефть кипятили в котлах, а всплывший мазут сливали в бочки, и продавали для смазки колес, развозя его по станицам и хуторам».
Промышленное освоение кубанских нефтяных богатств началось в 60-х годах прошлого века. Первая в России нефтяная скважина была заложена в долине речки Кудако неподалеку от станицы Крымской. Вскоре запах нефти привлек на Кубань иностранный капитал. Разработка велась хищнически, капиталисты торопились снять сливки, словно чуяли, что недолго осталось хозяйничать.
В десятилетие с середины 20-х до середины 30-х годов ведущим районом нефтедобычи был Майкопский, вернее нефтеносные площади юго-западнее Майкопа: Апшеронск — Хадыженск — Нефтегорск. В конце 30-х годов центр тяжести сместился на запад, в район первых промышленных опытов. После второй мировой войны вперед выдвинулся центральный Ильско-Холмский район вокруг поселка Черноморский.
В целом полоса выявленных нефтяных месторождений тянется вдоль подножий Кавказского хребта — от Нефтегорска до Крымска, затем описывает извилину к северу и снова поворачивает на запад, к району Темрюка. Этот северо-западный участок, богатый не только нефтью, но и газом, считается в настоящее время наиболее перспективным.
Газ, в больших или меньших количествах, следует за нефтью повсеместно. Часто случается так: бурят на нефть, находят газ. Но есть особые, не связанные с нефтью месторождения природного газа. Важнейшие из них находятся на севере края: это Каневское (у станицы Привольной, к западу от райцентра Каневской) и Ленинградское (у хутора Куликовского, к востоку от райцентра Ленинградской). Они-то и наполнят газопровод, который идет на Серпухов и там соединится с Московским кольцом. Слившись с саратовским и ставропольским потоками, этот газ продолжит свой путь на Ленинград. Так станица Ленинградская оправдает свое название, и будущие топонимики докажут, что отсюда-то оно и происходит… Экономисты подсчитали, что поданный по этому газопроводу газ заменит по сумме калорий весь подмосковный угольный бассейн.
В самом Краснодарском крае газовым топливом, главным образом за счет попутного газа, обслужена теперь почти вся промышленность, не только крупных городов, но и небольших центров. А ведь еще совсем недавно, до самой реформы управления промышленностью и строительством 1957 года, попутный газ на нефтяных промыслах попросту сжигали, пуская на ветер миллионы рублей.
Краснодарский нефтеперегонный завод был построен одной иностранной фирмой незадолго до первой мировой войны. Разумеется, еще в первые пятилетки он подвергался реконструкции, а после Отечественной войны был по сути дела построен заново. Однако, хотя предприятие и оснащено новым оборудованием, оно не может служить образцом современных достижений в нефтепереработке. Перерабатывая кубанскую нефть, известную высоким качеством, завод выдает нефтепродукты 9 видов; это очень мало по сравнению с номенклатурой продукции новейших заводов, которые могут выдавать до 200 наименований.
Нефть, поступающая по нефтепроводам с промыслов, уже прошла там предварительную очистку, однако здесь она снова очищается, отстаиваясь в огромных цистернах, а из этих резервуаров подается на перегонку в дистилляционные установки. Сначала она проходит по длинной цепи трубчатых теплообменников, собственно только для нагрева. Дело как будто нехитрое. Но задача состоит в том, чтобы этот процесс был как можно более экономичным: в теплообменниках используется тепло уже нагретых встречных потоков нефти.
Далее нефть еще больше разогревается в газовой печи и уже в парообразном состоянии поступает в дистилляционную колонну, по виду напоминающую небольшую домну. Здесь, соответственно разным точкам кипения различных фракций, на различных ступенях этой высокой пышущей жаром колонны из нефтяных паров отбираются светлые продукты.
То, что осталось после перегонки, направляется на крекинг — расщепление. Крекинг-батареи тоже состоят из печей и колонн, но жар здесь настолько велик, что трескаются сами молекулы. Благодаря этому из более тяжелых фракций дополнительно образуются более легкие, которые опять-таки конденсируются на различных уровнях колонны, а остаток идет в битумную батарею, откуда выходят уже более тяжелые продукты.
Завод удивительно красив. Батареи, колонны — они выглядят на отдалении, как башни сказочных замков, не тяжелых, мрачных, из рыцарского средневековья, а легких, изящных, в восточной традиции, и переплетения бесчисленных труб окружают их ажурным узором.
Территория вся в зелени, между сооружениями, железнодорожными путями и оградой растут плодовые деревья, в углу двора раскинулся даже небольшой виноградник. Раньше у завода была котельная: нагревы совершались при помощи пара. Теперь все кругом переведено на газ, и котельная ликвидирована. Но не ломать же здание! Бывшую котельную превратили в отличный спортивный зал. Одна беда: людей на заводе мало — нефтепереработку наравне с многими отраслями химии и пищевой промышленности можно назвать «производством без людей», и зал часто пустует.
Заканчивая обход, мы идем вдоль железнодорожной колеи по территории завода. Длинной вереницей выстроились вагоны-цистерны. Сейчас подача вагонов неплохая, но бывают затруднения. А железная дорога совнархозу не подчинена, возникают трудноразрешимые конфликты… Да, приходится уже думать о том, чтобы гнать по трубопроводам не только нефть и газ, но и некоторые жидкие нефтепродукты.
Дорога в Новороссийск ведет мимо нефтепромыслов. Между станицами Ильской и Абинской вышки тянутся почти непрерывным лесом. Обычно скважина от скважины располагается на расстоянии 100—200 и 50 метров, в зависимости от мощности нефтеносного пласта. Но у станицы Ахтырской у самой дороги мы видим сущее столпотворение вышек: они стоят по три в ряд вплотную друг к другу. Впоследствии нам объяснили, в чем тут дело. Нефть находится под самой станицей и чтобы ее взять, не разрушая это крупное поселение, под разными углами были пробурены наклонные скважины, сходящиеся к одной небольшой площадке.
Повернув за Ахтырской влево, мы попадаем на нефтепромысел № 1 управления «Абиннефть». Продолговатое здание конторы, несколько одноэтажных домиков, гараж и кругом все те же вышки. Никакой нефтяной экзотики. «Черное золото» не только не заливает землю, им даже и не пахнет. Давно прошли времена, когда нефть выпускали на землю, а потом подбирали из резервуаров. Теперь она попадает в трубу, фильтруется и перепускается в магистральный нефтепровод, ни разу не показавшись наружу.
