Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
Для сохранения контроля над Курдистаном бакинские представители дали ряд рекомендаций. М.Дж. Багиров указал бакинской «тройке» в Тебризе на необходимость принять меры к обузданию отдельных бесчинствующих и разжигающих национальную вражду главарей курдов. По его указанию бывший работник Министерства внутренних дел Насир Дадашев под видом торгового агента и Мелик Асланов под видом директора советской больницы были направлены в Мехабад для контроля за происходящими там процессами[534].
Большую помощь в разрешении возникающих проблем оказывали представители Советского Азербайджана, состоявшие на дипломатической службе во многих городах Азербайджана и Ирана. Ахад Багиров исполнял обязанности советского посла в Тегеране, Али Алиев был первым секретарем посольства, Джебраил Ашумов — был вице-консулом в Резайе, Мирза Мамедов — вице-консулом в Ардебиле, Багир Сеидзаде — вице- консулом в Тебризе, Бендали Мехтиев — вице-консулом в Горгане, Шамиль Назарли — вице-консулом в Реште, Мамед Шарифов — консулом в Горгане, Нурмамед Гулиев был сотрудником консульства в Тебризе, Сейфулла Сулейманов — в Бендершахе, Мамед Эфендиев — в посольстве в Тегеране. Первый народный комиссар иностранных дел Советского Азербайджана Махмуд Алиев активно участвовал в южноазербайджанских делах. Показательно письмо сотрудников советского консульства в Тебризе Б. Сеидзаде и Н. Гулиева на имя М.Дж. Багирова: «Все ваши указания… мы приняли к руководству и исполнению… По требованию НКИД мы систематически посылаем в Москву информацию о национально-демократическом движении в Азербайджане. В своих информациях, посылаемых в Москву, мы всегда старались показать подлинно национально-освободительный характер успешно развернувшегося в Иранском Азербайджане движения и беззаветную борьбу азербайджанского народа за свою национальную независимость. Еще задолго до начала демократического движения и в последующий период эти мысли составляли основу всех наших политических информаций (особенно тех, что касались Пишевари). После создания «тройки» мы всегда стремились к тому, чтобы не было никаких расхождений между информацией «тройки» и информацией, посылаемой нами в Москву. Мы считаем своей обязанностью всеми возможными средствами поднять авторитет руководителей Национального правительства, в частности Пишевари, среди руководящих кругов и населения, зная, что этим мы поможем Национальному правительству в деле успешного проведения его мероприятий»[535].
Провозглашение курдской автономии в Махабаде воодушевило и проживающих в районе Урмии армян. Их стремление к автономии в этом регионе было составной частью большого плана, направленного целиком против Турции и частично против Южного Азербайджана. По этому поводу заместитель наркома иностранных дел Азербайджанской ССР А.С. Ализаде в своей докладной М.Дж. Багирову сообщал: «В период моего нахождения в Москве в командировке в столовой Наркоминдел СССР я встретился за столом с народным комиссаром иностранных дел Армении тов. Карапетяном. В частной беседе с Карапетяном разговор зашел о переселении армян из заграницы в Советскую Армению. Между прочим т. Карапетян затронул вопрос и о переселении армян из Ирана. Он сказал, что переселение армян будет производиться только из южных областей Ирана, причем тут же добавил, что не все армяне, проживающие на юге Ирана, подлежат переселению в Советскую Армению, а часть. Остальная же часть армянского населения во время переселения будет оседать в Северном Иране, ибо «мы здесь предполагаем создать армянскую автономию». Далее т. Карапетян, касаясь количества армянского населения Северного Ирана, заявил, что здесь проживают до 120 000 армян. Когда я ему заявил, что армяне разбросаны по всему Ирану и живут только в городах, т. Карапетян ответил, что вокруг Урмии имеется несколько армянских сел и что даже название этой местности древнеармянское. Когда мы беседовали с т. Карапетяном, подошел исполняющий обязанности заведующего Средне-Восточным отделом Наркоминдел СССР т. Сычев и занял место за столом, соседним с нашим. Тов. Карапетян, обращаясь к т. Сычеву, также сказал, что вопрос переселения армян из Ирана касается только армянского населения Южного Ирана, ибо армян Северного Ирана переселять в Советскую Армению они не дадут»[536].
Армянам не удалось осуществить этот план, так как бакинские и тебризские лидеры взяли этот вопрос под строгий контроль. Следует отметить, что сведения С.Карапетяна о проживании 120 тысяч армян в Северном Иране не совпадали с данными официальных советских источников. Секретарь Генерального консульства в Тебризе К.Б. Арушанов подготовил и направил в НКИД СССР справку об армянской колонии, в которой указал, что армянское население в Иранском Азербайджане составляет 17 тысяч. Из них 12 тысяч живут в Тебризском консульском округе, в том числе 6500 человек в городе Тебризе, 1000 человек — в Мараге, 1000 человек — в Миандоабе, 3100 человек — в Карадаге и еще в ряде мест мелкими группами[537].
В день открытия третьего расширенного пленума АДП премьер-министр С.Дж. Пишевари обратился к М.Дж. Багирову с объемным письмом, в котором говорилось о нуждах Азербайджана. Пишевари был озабочен в первую очередь формированием регулярных частей Народной армии, для чего считал необходимым опубликование соответствующего решения Милли Меджлиса, правил мобилизации, войскового устава, утверждения единой формы одежды для солдат и офицеров. Он просил М.Дж. Багирова организовать поставку 20000 пар нательного белья, 10000 пар обуви, 5000 шт. шинелей, 10000 комплектов верхнего обмундирования с последующей оплатой деньгами или товарами. В письме И. Сталину и В. Молотову М.Дж. Багиров поддержал просьбу Пишевари и просил разрешения положительно ответить на это письмо. В случае согласия Москвы он обещал выполнить эти заказы в кратчайшие сроки на фабриках Советского Азербайджана[538].
Для обеспечения армии боеприпасами и вооружением в период с октября 1945 г. по январь 1946 г. в Иранский Азербайджан были отправлены 11 516 винтовок «маузер» иранского образца, 350 ручных пулеметов «Брно», 87 автоматов, 1086 пистолетов, 2000 ручных гранат, 2 654 000 патронов[539]. Намечалось послать в дальнейшем еще 5171 винтовок, 310 пулеметов и т. п.
Далее Пишевари акцентировал внимание на необходимости уточнения юго-восточных границ. Что касается эмблемы Азербайджанского национального государства, то он писал: «Настало время создать эмблему Азербайджанского национального государства. Мы думаем принять национальную государственную эмблему, изображающую огонь (очаг или факел), открытую книгу и два накрест расположенных меча на голубом фоне. Просим выразить ваше мнение по этому поводу». По мнению М.Дж. Багирова, государственный герб Южного Азербайджана должен был изображать на голубом фоне два легендарных меча (меч как символ борьбы и героизма). Окаймлять герб должны лавровые листья, а понизу — красная лента — как символ победы.
В своем письме Пишевари касался также финансовых, экономических, торговых проблем, подчеркивая, что советские торговые организации не покупают азербайджанских товаров. Он также просил прислать необходимое оборудование для асфальтирования тебризских улиц, а также направить специалистов для подготовки годового бюджета, для открытия радиостанции в Тебризе. Послание завершалось в восточном духе: «Посылая вам пару ковров, просим принять их как небольшой образец искусства тебризских мастеров»[540].
В переписке с М.Дж. Багировым Пишевари уделял большое внимание выпуску азербайджанских денежных знаков. Он писал: «В связи с торговым вопросом просим вашего разрешения на выпуск собственных денег. Вам хорошо известно, что у нас мало денег. Если бы у Азербайджана были свои деньги, то и товары бы продавались. Если напечатаем 100 млн. манатов, дела наладятся. И с долгами расплатимся. Если напечатаем иранские деньги, то весь мир может нас осудить. У нас есть три банка, которые сейчас серьезно работают… Решите также вопрос, где будут печататься эти деньги. В Тебризе это невозможно»[541].
Спустя полтора месяца со дня образования Национального правительства был проведен расширенный пленум ЦК АДП. С 26 по 29 января с докладами выступили: Пишевари — «Текущий момент и задачи партии», доктор Джавид — «АДП и местные органы власти», С. Падеган — «Организационные вопросы АДП», З. Гиями — «О выборах в энджумены». Из доклада С. Падегана стало известно, что число членов Демократической партии возросло до 187 тысяч человек. Массовый приток в партию новых членов объяснялся не только ростом авторитета Национального правительства, но и серьезными нарушениями при приеме в партию. Для сравнения отметим, что в декабре 1945 г. в АДП насчитывалось 70 тысяч членов[542].
