Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X - Ракитин Алексей Иванович

В какой-то момент, после второй или третьей «ходки» Эйлера, дворник поймал себя на мысли, что Ларри выносит много мусора и притом относит его куда-то далеко, потому что отсутствует подолгу. Когда тот в очередной раз проходил мимо дворника, Бадрики корректно напомнил Ларри, что, дескать, мусор надо выбрасывать в наши мусорные баки и нельзя относить к соседним домам, вы помните об этом? На что Ларри улыбнулся и ответил утвердительно. Тем не менее что-то смутило дворника в его поведении и он, оставив свои дела, вышел через минуту вслед за Эйлером. Дворник видел, как Ларри прошёл по дорожке к дому № 1640, бросил пакет с мусором в бак, повернулся, чтобы идти обратно, и… встретился взглядом с Бадрики. Сцена получилась очень неловкой, хотя дворник в ту минуту не понял её истинного драматизма. Эйлер сообразил, что привлёк своими действиями внимание дворника, которому известен как он сам, так и место его проживания. Действия Ларри были подозрительны, но он уже не мог ничего исправить, поскольку вытащить мешок из мусорного бака обратно и отнести его куда-то ещё значило лишь усилить подозрения… Бадрики ничего не сказал Эйлеру по поводу его действий, но, разумеется, для полиции он нужные слова отыскал.

По иронии судьбы выбрасывание Эйлером четырёх серых пластиковых мешков в мусорный бак позади дома № 1640 видел и дворник Николас Фриц. В его официальных показаниях, данных полиции, арендатор из дома № 1628, фамилии которого он на момент допроса не знал, сделал это примерно в 15:30 накануне. Человек этот на протяжении 10 минут дважды выносил тяжёлые мусорные пакеты, всякий раз удерживая по одному пакету в руке. Впоследствии Фриц опознал в этом человеке Ларри Эйлера.

К дому № 1640 по Вест-Шервин стали стягиваться представители правоохранительных органов. Появилось руководство городской полиции, сотрудники полиции штата, окружной прокуратуры, ведомства коронера. О сенсационном обнаружении расчленённого трупа быстро узнали газетные репортёры и тележурналисты. То, как криминалисты и детективы переворачивали мусорные баки и осматривали их содержимое, снимали группы нескольких ТВ-каналов. Кадры были не постановочными — расследование начиналось на глазах прессы.

В 7 часов утра группа полицейских постучала в дверь квартиры Ларри Эйлера. Едва тот открыл, на него сразу же надели наручники. Джон Добровольскис, спавший в кровати Ларри, также был арестован.

Квартира подверглась беглому осмотру, сугубо в целях обнаружения явных следов совершения преступления. Ничего подозрительного найдено не было, в квартире царил порядок, имелись следы недавнего ремонта, пахло свежей краской. Впоследствии выяснилось, что покрашены полы, стены и потолки в двух комнатах. Осмотр продлился не более трёх-четырёх минут и закончился ещё до того, как арестованные были выведены из квартиры. После того, как все покинули жилище, оно было опечатано. Дело оставалось за малым — получить ордер на обыск.

Поскольку в квартире оказались двое мужчин, Николаса Фрица попросили указать, кого именно он видел выносящим мусорные мешки накануне. Фриц приблизился к полицейской автомашине и, поглядев на задержанных, без малейших колебаний указал на Эйлера. Таким образом Эйлер понял, что с мусорными мешками его видел не один только Эл Бадрики, у полиции есть ещё один свидетель. А это значит, что дело совсем дрянь…

Кадры видеозаписей журналистов местных ТВ-новостей, снимавших утром 21 августа 1984 г. работу полиции и криминалистов у дома № 1640 по Вест-Шервин авеню.

Судмедэксперт Роберт Штейн, присутствовавший при поисках в мусорных баках во дворе дома № 1640 по Вест-Шеврин человеческих останков, осуществил их первоначальную «выкладку» и последующее изучение. Тело, принадлежавшее очень молодому мужчине в возрасте около 20 лет или даже младше, помещалось в общей сложности в 8 полиэтиленовых мешках. Его удалось собрать полностью. Части тела группировались следующим образом: части обеих ног от колен и ниже — в одном мешке, два бедра — в другом мешке, две руки — в третьем мешке, торс — в четырех мешках, обвязанных шпагатом, голова — также в отдельном полиэтиленовом мешке. Части тела разделялись пилением, для чего использовался инструментом с мелкими зубьями, похожим на ножовку по металлу.

На груди убитого имелись 14 прижизненных проколов кожи, проникавших в толщу мышц. Их глубина достигала 1 см, но все они не представляли угрозы для жизни. Целью их нанесения, очевидно, являлось причинение страданий. На боковых сторонах груди также имелись 5 колотых ран глубиною до 12 см, ещё 3 аналогичных раны находились на левой стороне спины в области сердца. Эти ранения причинили повреждения сердца и левого лёгкого. Непосредственной причиной смерти явились упомянутые 3 удара, нанесённые со стороны спины. Во всех случаях использовалось одинаковое оружие колющего действия — шило или нож для колки льда.

Также судмедэксперт зафиксировал на запястьях следы связывания, а на лице — побоев. Правый глаз убитого молодого человека был сильно отёчным из-за обширной гематомы, которая явилась следствием удара, нанесённого за несколько часов до наступления смерти. На левой скуле имелось осаднение кожи, также явившееся, по-видимому, следствием удара в лицо.

Пакеты, в которые был помещён торс, оказались перевязаны верёвкой (шпагатом) толщиной 8 мм. Сличение её плетения со следами на запястьях показало, что именно такая верёвка использовалась для связывания жертвы. Возможно, та же самая… Тщательно исследовав полиэтиленовые мешки, в которые были помещены фрагменты тела, криминалисты восстановили два отпечатка пальцев на двух разных пакетах — один отпечаток находился внутри, а другой снаружи. Оба принадлежали Ларри Эйлеру. Никаким случайным стечением обстоятельств невозможно было объяснить их присутствие на этих уликах. Упомянутые отпечатки пальцев, хотя и не доказывали виновность Эйлера в убийстве, зато намертво связывали его с попыткой сокрытия следов преступления. Другими словами, тюремный срок Ларри получал почти что «автоматом».

Ларри Эйлер в силу понятных причин оказался глубоко раздавлен собственным разоблачением. Он категорически отказался отвечать на вопросы полиции и не захотел даже объяснить, где познакомился с убитым — эта деталь помогла бы идентифицировать жертву. Однако этому неожиданно помог Джон Добровольскис, причём сделал он это невольно. На допросе в полиции он рассказал, что 18 и 19 августа (то есть в субботу и воскресенье) очень хотел повидаться с Ларри Эйлером, но тот отказывался, ссылаясь на то, что к нему из Индианы приехал Литтл. Добровольских, конечно, плакал, ревновал, но терпел обиду… Он знал, что Литтл оплачивает долги Ларри и даёт тому деньги на прожитие, так что выбирать особо не приходилось. В ночь с 19 на 20 августа Добровольскис отправился в магазин и примерно в половине второго ночи к своему великому удивлению увидел Эйлера, промчавшегося в своём «пикапе» мимо него на большой скорости. Ошибки быть не могло, автомобильное движение в то время практически отсутствовало. Джон даже крикнул своему любовнику, рассчитывая, что тот его услышит, но Ларри не услышал и уехал. Добровольскису это показалось очень странным, поскольку во время приездов Литтла в Чикаго Ларри всегда находился рядом с ним (то есть с Литтлом). Но коли в два часа ночи Эйлер рассекает по улицам города в одиночестве, стало быть, профессор уехал.

Осмотр мусорного бака утром 21 августа 1984 г.

Чрезвычайно приободрённый этим выводом, Добровольскис вернулся домой и позвонил Ларри. Он хотел поскорее отправиться к нему на Вест-Шеврин авеню, поскольку в свою квартиру он никак не мог пригласить Ларри — к Добровольскису приехала мать, которая ничего не знала о гомосексуальных пристрастиях сына. Каково же было удивление Добровольскиса, когда поднявший телефонную трубку Эйлер категорически запретил ему приезжать! Бедный Добровольскис от досады даже заплакал.