Виктор Кожемяко - Время борьбы
Причем дело было поставлено так, чтобы все это знали, чтобы над этими задачами работала вся территория.
– Да возможно ли то, о чем вы говорите, в условиях капиталистического разобщения?
– Я понимаю, в чем причины. Но вот одна из них: за конкретные планы так или иначе надо ведь отвечать. То есть если составишь конкретную программу, тебя через некоторое время люди будут спрашивать: а где эта конкретика, где запланированные дела? Поэтому можно говорить на областном уровне о повышении внутреннего спроса, о валовом региональном продукте и о многих других, достаточно сложных для понимания большинства населения, показателях. Чтобы потом не моргая смотреть людям в глаза и говорить: да, мы что-то там повысили или чего-то там добились.
Например, когда работал первый созыв Законодательного собрания, заместитель главы администрации области, выступая перед нами, оценивал положение дел в сельском хозяйстве числом фермеров. Он говорил так: вот в прошлом году у нас было 500 фермеров, а сейчас их 1400. То есть положение вон насколько стало лучше. Но как это число сказалось на результатах в сельском хозяйстве – об этом молчок. А ведь результаты не улучшились. Да и фермеров тех, как потом выяснялось, давно уже нет.
А нужна именно реальная и конкретная программа, скоординированная с районами, городами и поселками. Чтобы от поселка до областного центра конкретно знали свои задачи. И обсуждали не социально-экономическое положение вообще, а как выполняется план развития. Это, я думаю, дало бы определенный психологический настрой.
И еще. Учитывая, что я строитель, занялся бы созданием базы для дешевого жилья. Потому что никакой строитель в отдельности в сегодняшней ситуации без власти не создаст крупные комплексы строительной индустрии, крупнопанельного домостроения и многое другое. Так что, если власть этого не организует, никогда дешевого жилья у нас не будет. Ведь мы кирпич везем из Красноярского края, многие материалы – из Китайской Народной Республики. Какие расстояния и какие тарифы на перевозку!
– На выборах губернатора вы оба раза были вторым, причем в 2001 году действующий глава областной администрации обошел вас во втором туре меньше чем на два процента. Вы поверили в это?
– Разумеется, нет. В большинстве городов, где подсчет голосов завершается раньше, чем в сельской местности, я всюду выиграл с большим перевесом. Например, в Иркутске у меня был 51 процент голосов, а у Говорина – 39. В Братске, где два района, я набрал, соответственно, 61 и 63 процента, а он – порядка 30. А в Бодайбинском районе, где находятся знаменитые Ленские прииски, у меня оказалось более 70 процентов.
– И что же потом?
– Как обычно бывает ныне в подобных ситуациях. В 3 часа выключили свет, а когда в 8 стали новые результаты обнародовать, Говорин был уже впереди. Опережение, в самом деле, мизерное, но и оно было сфальсифицировано. Много тысяч подписей в изученных нами списках избирателей, особенно там, где результаты шли после 3 часов, оказались сделанными одним почерком и одной ручкой. Мы обошли и объехали этих людей – и подтвердилось, что на выборы они не ходили, о своем «голосовании» ни сном ни духом не знают.
Все эти материалы представили в суд. Однако вы знаете, как суды сегодня работают...
– Да, не хочет власть пускать коммунистов в управление страной и регионами. Создаётся впечатление, что чуть ли не все умелые люди – только в «Единой России».
– Если по каким-нибудь докладам и телевыступлениям судить, то так оно и есть. Ну а если по делам – совсем иная картина. Например, я скажу вам, кто сегодня лучший хозяйственный руководитель в Иркутской области. Это, несомненно, наш товарищ по партии Илья Алексеевич Сумароков. Свинокомплекс, которым он руководит, дает 90 процентов свинины, производимой во всей области. У него одного под 100 тысяч голов свиней, а во всех остальных хозяйствах, вместе взятых, не набирается и 12 тысяч. И то по подсчетам нынешней статистики.
– А в органы местного самоуправления сколько прошло человек, выдвинутых нашей партией?
– Хотя мы эту «административную реформу» резко критикуем (и есть за что!), но в выборах участие приняли. Прошло наших 270 человек. Четверо нас сегодня в областном Законодательном собрании. Мы создали ассоциацию депутатов всех уровней под названием «Товарищ». Благодаря этой депутатской вертикали больше стало скоординированности действий.
Иногда приходится слышать: а что, мол, коммунисты могут при таком жёстком отношении со стороны власти? Конечно, в других условиях могли бы гораздо больше. Но за это надо бороться. Без борьбы, замечу, не бывает победы.
– Что относите к своим победам за последнее время?
– Добились постоянного рассмотрения областной властью 122-го закона о монетизации. Вносились поправки в него, выделялись дополнительные деньги. И до сих пор еще это не закончено.
Вообще протестное движение у нас набирает всё большую силу. Верно говорят, что сибиряк медленно запрягает, зато быстро едет. Создали областной штаб протестных действий. Сегодняшняя власть на каждом шагу преподносит такие проблемы, что решить их можно только протестным путём. Широко известна длительная борьба коллектива Бирюсинского гидролизного завода – при активном участии коммунистов. Вот и Байкал пришлось защищать.
– На VII пленуме ЦК КПРФ остро был поставлен вопрос о необходимости пополнения нашей партии свежими молодыми силами. Как вы смотрите на эту проблему?
– Важнейшая она, что и говорить. Задачу десятипроцентного роста в этом году, я думаю, выполним. Хотя есть тут грани, о которых стоило бы особо сказать.
– Какие?
– Важно ведь не только количество, но и качество. В партию мы должны принимать лишь тех, в ком абсолютно уверены. Вот почему больше внимания стали уделять работе с нашими сторонниками, которых помог выявить Народный референдум.
И еще. Раньше человек шел в партию каким путем? Пионер, комсомолец, а потом уже коммунист. Воспитывался и рос на этом пути! Считаем, сегодня нам надо такую подготовку активнее восстанавливать.
– А что делаете для этого?
– У нас в области уже четыре с половиной тысячи пионеров. Шестой год работают пионерские лагеря, где побывало больше тысячи ребят. Соревнуются за право поехать в лагерь.
В этом году в июле действовала Байкальская школа комсомольского актива. На берегу Байкала, где особая энергетика! Надеюсь, школа эта станет традиционной, как и праздник партийной прессы, который тоже провели в Иркутске. Мы ведь имеем сегодня достаточно много наших газет.
– Сколько?
– Четырнадцать.
– Замечательно! И какие же, кроме областной?
– Городские, районные. Причем на четыре газеты проводится подписка. Это областная партийная «Приангарье» и городские – в Иркутске, Ангарске и Братске. Как ни пытаются заткнуть нам рот, не удалось это.
Конечно, впереди у нас огромная работа, но отступать некуда. Мы призваны помочь людям труда вернуть себе свою страну.
– Сергей Георгиевич, а в вашей семье молодежь есть?
– У меня четверо детей – три дочери и сын. Он, кстати, пошел по моим стопам – стал строителем. И работает в Ангарске, где когда-то работал я. Отзываются о нем хорошо. А недавно у него сын родился. Второму моему внуку четыре года.
– Ну и последний вопрос. Вот если бы вам представилась возможность вернуться назад и начать жизнь сначала, какую дорогу выбрали бы?
– Пошел бы тем же путём.
На страже порядка в партии
Центральным контрольным органом партии по уставу является Центральная контрольно-ревизионная комиссия КПРФ – ЦКРК. Её возглавляет Владимир Степанович Никитин.
Каким же должен быть человек, которому доверяют такой комиссией руководить? Думаю, понятно: спрашивая с других, лично обязан вести себя безупречно. Иначе всем твоим требованиям – грош цена.
Видя нынешнего Председателя ЦКРК в различных ситуациях, не раз убеждался, что он постоянно помнит о высоком своем призвании. А особенно проявилось это в труднейшие дни борьбы с так называемой семигинщиной и семигинцами, когда в полном смысле решалась судьба партии.
Председатель ЦКРК при всех наиболее острых столкновениях не формы ради был тогда рядом с Председателем Центрального Комитета. Его даже могли обвинить (и обвиняли!) в несамостоятельности, в том, что «идет на поводу», искали разные другие струнки, дабы, сыграв на них, перетащить к себе этого упрямого человека или по крайней мере вывести его из строя. Но Владимир Степанович хорошему своему упрямству не изменил. Потому что ясно ему было: нападки на Зюганова главной-то своей целью имеют разрушение партии либо абсолютное изменение ее характера, ее лица, чего он не просто по должности, а и по самым глубинным своим убеждениям допустить не мог. Вспоминаю бушующий зал, где собрался пленум Московского горкома. Все фракционеры явились сюда, поскольку все понимают: от позиции столичного партийного отделения очень многое зависит в преддверии X съезда КПРФ. Зал кипит, через край перехлестывают страсти. А этот коренастый, плотный, сосредоточенный человек, находящийся в самом центре страстей, кажется совершенно невозмутимым. Шквал эмоций, окатывая его со всех сторон, будто разбивается об эту невозмутимую уверенность и надежность.
