Дмитрий Пучков - Мужские разговоры за жизнь
– Надо читать, так не объяснить.
– Или рекомендуешь ознакомиться?
– Советовать не берусь.
– Ты, камрад, просто меркантильное КЮ!
– Зычно рыгаю, чешу волосатый живот, озираюсь мутным взглядом.
– Дмитрий Юрьевич, а по каким основным направлениям работают с другими слоями общества?
– В основном – где бы побольше украсть.
– Да и вряд ли в ближайшие 10 лет система опознания лиц заработает нормально. Сейчас компьютеры только-только научились человека от коровы или, скажем, от столба отличать, а так, чтоб одно лицо от другого – нет, тут все еще очень глухо.
– Но есть уже полезные вещи: типа включается только тогда, когда кто-то заходит, а когда никого нет – тупо тормозит. Разрешение повышается, сама аппаратура стремительно дешевеет, ну и вообще, как ни крути, прогресс идёт стремительный.
– Я, вероятно, наивный вопрос задам, но как ты считаешь, к лучшему или нет то, что контролироваться станет абсолютно все?
– Да кто нас с тобой спрашивать будет, камрад? Вот сегодня по телевизору показывали какого-то пидараса, и пидарас этот рассказывал о том, какое это чудовищное злодеяние – большевицкая революция. Пидарас ничего не говорил о том, что такое революция вообще, по каким причинам происходит, как случается, и какие влечёт последствия. Пидарас разглагольствовал о том, какие же негодяи большевики и что они со страной сделали. При этом сам пидарас родился и вырос – исключительно благодаря большевикам, у большевиков же получил неплохое образование, позволяющее ему, пидарасу, корчить из себя умного. Дело тут не в том, хорошие большевики или плохие – дело в том, что у революций есть причины и есть последствия. Нас с тобой, что характерно, революция не спрашивает – случиться ей или нет, мы с тобой можем только наблюдать, что происходит. И если повезёт – можем остаться в живых. Так и тут – оно идёт, а нас никто не спрашивает, и хорошо это или плохо – во-первых, для кого как, а во-вторых – понятно станет только потом.
– «Я когда на метро езжу – машиниста из локомотива тоже не выкидываю и за руль не прыгаю». Но разве началось всё не с того, что ты авторитетно заявлял, что знаешь, «как можно ездить на поезде»?
– Дорогой друг. Ты сделай лицо попроще. Если тебе чего непонятно – спроси, мне не трудно объяснить. Не пытайся корчить из себя охрененно умного – ты ведь даже пробелы между строк делать не умеешь, интеллектуал.
– «Дорогой друг. Тебе не приходит в голову, что я в некотором роде специалист в несколько иных областях?» Вот именно, посему мне и несколько удивительно такое неадекватное заявление.
– Лицо, говорю, попроще сделай.
– Goblin, каково ваше отношение к Шаламову?
– Как к литератору – нормальное отношение, отлично писал. Как к документалисту – никакое.
– Д. Ю. ты как-то говорил, что абсолютное большинство подростков – идиоты.
– Следует понимать, что ребёнок не виноват в том, что он ребёнок. Но иногда это раздражает.
– Некоторые взрослеют, большинство идиотами остается.
– Следует понимать, что «малолетний идиот» – это не подросток, а состояние души. Большинство граждан живёт таковыми до самой смерти.
– С высоты своего опыта теперь можешь сказать, когда начал понимать и воспринимать информацию правильно?
– Например, когда в детстве смотрел фильмы, не мог воспринимать их целиком – для меня это был набор ярких фрагментов, не очень связных. А потом в лет четырнадцать как будто рубильник в голове включили: чик, и фильм сложился в цельную картину. Это было очень странно, но со мной этим никто не занимался, да и мозги растут неравномерно. В смысле – лобные доли у подростков растут по-разному, у многих очень долго, и через это, говорят, с умом у них всякое не очень.
– А согласись, камрад, хочется ведь пару раз в году вернуться на службу.
– У меня, блин, работы столько, что мне уже ничего не хочется.
– Для всех товарищей, которые бросаются умными словами типа PGP, proxy, socks и т. п. Тут не в технологиях дело. Если очень надо будет кого-то найти, то в ход пойдут совсем другие методы. Вы же не с Марса в Интернет выходите – есть коллеги на работе, друзья, родственники, а среди них, понятное дело, хватает «доброжелателей». А у органов как раз налажен контакт с кем надо, и кто надо выдаст вас со всеми потрохами. Правильно ли я понимаю, тов. Гоблин?
– Ну, в общем, пацаны просто никогда не сталкивались с мощью государственных структур, а потом не совсем понимают, о чём говорят. Это не от избытка ума, это от незнания.
– Унитаз-анализатор – это вообще беспредел.
– Здрасьте. А если у тебя диабет или ещё чего не так? Это огромная экономия на анализах, поссал – а тебе сразу всё написали. Правда, и ганджубас выявят, но это уже приятный побочный эффект.
– Кстати, насчет тотальной слежки. Интересно, дол…бы догадываются, зачем их так активно пытаются перевести на пластиковые карточки, как уже давно сделали в Штатах? Или считают, что это исключительно для их, дол…бов, удобства при расчетах?
– Камрад, это ж не злой умысел. Они действительно полезные, карточки, и удобные. Другое дело, что и для других пацанов они тоже не только полезные, но ещё и удобные!!!
– Дима, нет в планах личного обогащения выпускать «Избранное» из комментсов?
– Это надо, чтобы кто-то отбирал.
– Ну, осталось только понять, что первично – удобство владельца, или то, насколько удобно за юзером следить.
– Ну, взять, к примеру, железную дорогу. С одной стороны – грузы перевозят, а с другой стороны – зэков ближе к Магадану. Разве мог русский царь загнать на Колыму столько народу, сколько загнал Сталин? Нет, не мог – туда три года пешком этапы шли. А с помощью сатанинской железной дороги Сталин смог уничтожить 100 миллионов ни в чём неповинных граждан. Вот.
– Неправда все это. На самом деле – 200 миллионов.
– Вот – знающие камрады не дадут ошибиться.
– И это еще в Магадане аэропорта не было. Было бы 300.
– «Сибирские авиалинии – доставим с ветерком!»
– А разве на Колыму есть железная дорога?
– В четыре колеи.
– Недавно попал в ситуацию. Шли с другом вечером домой, пили пиво. Остановилась милицейская машина, нас приняли и привезли в отделение под предлогом того, что пьем на улице. В отделении стали предлагать подписать акт о том, что пили водку на детской площадке, мол, им для отчетности нужно, а за это обещали отпустить домой через 15 минут. Мы отказались, нас повезли, продули, привезли обратно в отделение, продержали в камере 3 часа, попросили подписать акты о том, что были пьяны, и отпустили. Штрафа никакого не выписывали. В 6 утра были дома.
– 1. Не надо пить пиво на улице. 2. Когда подходят граждане милиционеры, желательно не рассказывать им, «как надо жить», а всё сделать так, как они говорят. Т. е. прекратить пить пиво, осознать свою неправоту, пообещать более не делать так. Для многих звучит глупо, но иначе получится так, как ты написал.
– Потом со знакомыми общались, говорят, что не имеют права за такое увозить в отделение даже, могут только штраф выписать. Так ли это? Еще говорили, что есть некий телефон, вроде как службы доверия ФСБ. Мол, если попал в ситуацию, когда кажется, что милиционеры что-то неправильно делают, можно туда позвонить. И вроде как милиция этого побаивается. Тоже правда?
– После того, как ты дул в трубку (см. Алкогольное опьянение) и подписал документ – это как после драки кулаками махать. Береги себя, камрад – не пей на улице.
– А так я как-то думал, что стойкость pgp достаточно велика, и я не считаю, что кто-то будет арендовать суперкомпьютер на годы ради этого или заниматься распределенными вычислениями.
– Да никому это не надо – расшифровывать мега-шифровки. Попал в поле зрения – наладят добычу информации, вводимой тобой в комп, исключительно примитивным и не менее надёжным способом. А ты её дальше будешь надёжно шифровать, стараться.
