Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №11 (2003)
“Другой политики не будет”
Причины на это есть, о них необходимо говорить, чтобы избавиться от иллюзий, когда речь заходит о возможностях участия избирателей в политическом процессе на Западе, да и у нас в стране. Это касается внешнего давления, которому подвергается Германия в настоящее время, как и любое государство в мире. Оно усилилось за десятилетие после германского объединения в размерах, которые 20 лет назад никто не мог себе представить.
Характерно, что канцлер Шрёдер после победы на выборах в сентябре 1998 года — ещё до принесения присяги в бундестаге — сел в самолёт и засвидетельствовал своё почтение в Вашингтоне. Поэтому не удивительно, что вскоре после вступления красно-зелёного правительства в первую за историю ФРГ агрессивную войну — против Югославии — министр иностранных дел Йошка Фишер заявил 11 апреля 1999 года в интервью газете “Вельт ам зоннтаг”: “В конституции предусмотрено, что мы действуем от имени всей страны — в зависимости и под контролем большинства в бундестаге. Если это большинство претерпит изменение, образуется другая коалиция. Но это не значит, что изменится политика Федеративной Республики Германия. Для этого слишком много поставлено на карту. Все посвящённые знают об этом”.
Смелое признание. Германия сегодня в военном, экономическом и политическом отношении настолько “интегрирована” в транснациональные структуры и в таком объёме зависит от них, что это сделало невозможным даже попытку преследования ярко выраженных национальных интересов. Начать следует с определения того, что это, собственно, такое — “немецкие интересы”. Многолетний эксперт либеральной Свободно-демократической партии Германии (СвДПГ-FDP) в области безопасности Эгон Бар посвятил им в 1998 году по крайней мере ещё вполне критичную по отношению к Америке книгу, но и он не идёт дальше армии, которая большей частью не будет подчиняться национальному командованию.
Для Германии любая направленная на восстановление национального суверенитета, на разъединение шаг за шагом глобализованного мира политика в господствующих условиях рискованна, даже опасна для жизни. Бывший глава Югославии Милошевич, легитимный представитель суверенного государства, может многое порассказать об этом. Никто не должен предаваться иллюзиям, что с немецким правительством, как и с любым другим, как бы демократично оно ни было избрано, поступили бы иначе, если бы оно отказалось следовать нажиму.
В этом отношении Йошка Фишер прав: “…Это не значит, что изменится политика Федеративной Республики Германия. Для этого слишком много поставлено на карту”. Отсюда понятный вывод: система защищается от любого изменения и обновления. Отнюдь не после 11 сентября и отнюдь не в ходе принятого после этого “пакета безопасности”, предложенного министром внутренних дел, который сделал в одну ночь из страны поднадзорное контролируемое государство на манер Оруэлла, — СМИ при этом и не пикнули, хотя по любому поводу готовы впасть в истерику.
Преследование инакомыслящих
Слежка, преследование инакомыслящих, инфильтрация и деморализация политических противников являются повседневной практикой в политической жизни Германии. Наводнение агентами Национал-демократической партии Германии (НДПГ — NPD) — лишь самое очевидное доказательство. В прессе курсировали сообщения, что только ведущие кадры партии состояли из 100 агентов. И это в “свободном государстве”?
Если бы речь шла только о защите от экстремистских, угрожающих государству поползновений… Страдают от цензуры и авторы песен, историки, публицисты, даже учителя — как, например, после 11 сентября, когда в землях бывшей ГДР горстка педагогов осмелилась вспомнить о гибели Дрездена от рук союзников. Они были немедленно предупреждены и даже временно отстранены от работы.
Законы против инакомыслящих ужесточены настолько, что свободное выражение собственного мнения стало просто опасным. Количество процессов и приговоров с осуждением неугодных высказываний превзошло количество подобных в бывшей ГДР. Для Федерального конституционного суда преступлением является, например, ношение значка с названием местности. Адвокаты и судьи готовы придирчиво изучать какую-либо заковыристую комбинацию из букв или цифр на одежде молодёжи на предмет благонадёжности.
Любая акция правых партий подвергается давлению не только силовых ведомств: полиции и т. д., но и террору со стороны так называемых “антифашистов”. Ни одна демонстрация или митинг правых не проходит без эксцессов. Как сами участники правых акций, так и желающие познакомиться с ними становятся объектом прямых нападок прислужников определённых влиятельных кругов в Германии, которым как кость в горле любое свободное выражение своего мнения, не вписывающееся в официальные рамки. Всё чаще граждане, не говоря уже о политиках или общественных деятелях, собственное мнение могут высказать лишь с большой осторожностью.
Известный писатель Мартин Вальзер о свободе слова в Германии сказал следующее: “Говорить свободно в атмосфере морально-политического линчевания? В наше время царит террор добродетельной политкорректности, который всякое свободное выражение мнения уподобляет смертельному риску”. К тому, что Вальзер знает о моральном линчевании не понаслышке, мы ещё обратимся ниже.
Приговор по делу Реннике
Осенью 2002 года земельный суд в Штутгарте вынес приговор по делу автора и исполнителя песен Франка Реннике: условное осуждение на 1 год и 5 месяцев с трёхлетним испытательным сроком, включая конфискацию концертного оборудования стоимостью около 35 тысяч долларов. Более мягкий приговор (5 месяцев условно) получила его жена Уте Реннике за моральную, духовную и материальную поддержку своего мужа. Судья квалифицировал подсудимого как автора песен, которые “напоминают расовую идеологию нацистов”. “...Кто против мультикультурного общества, тот усваивает расовую идеологию национал-социалистического режима, что ведёт к преступлениям и должно наказываться по всей строгости закона!..”. Судья обвинил певца в презрительном отношении и разжигании ненависти к иностранцам.
Певцу поставили в вину выступления перед республиканцами и национал-демократами, где его песни могли найти благодарный отклик. На суде утверждалось, что певец своими песнями нарушает “мирное сосуществование, общественный порядок и добрососедство иностранцев и немцев”.
Подчёркивалось: осуждается образ мыслей, а не поступки певца и его жены. Суд ограничился мягким приговором, учитывая длительность процесса (около трёх лет) и отсутствие судимости в прошлом, но малейшее правонарушение повлечёт за собой замену “условного” приговора на тюремное заключение. Успех и популярность певца, его частые выступления и тиражи дисков явились отягчающим обстоятельством. Ему посоветовали в будущем воздержаться от определённых высказываний.
После вынесения приговора Франк Реннике дал волю своим чувствам, назвав приговор “примером современного фашизма и подавления свободомыслия” в Германии.
Немцы и евреи. За кем право голоса?
Главный редактор журнала “Фокус” Гельмут Маркворт назвал слово “антисемит” “словом-убийцей”. Для того, кому приклеили этот ярлык, последствия бывают фатальными. Это грозит изгнанием из политики, общественной изоляцией и прямой угрозой существованию. В Германии можно выступать против чего угодно: против владельцев автомобилей и против пешеходов, против участия немецких солдат в боевых действиях и против пацифистов, против баварцев и против прусаков — но только не против евреев.
Осенью 1988 года во время своей первой поездки в Германию я стала свидетелем громкого политического скандала, связанного с выступлением президента бундестага Филиппа Йениннгера перед депутатами бундестага по случаю 50-летия “хрустальной ночи” в Германии. Если и были у меня к тому времени какие-либо иллюзии относительно свободы слова в западных демократиях, то они рассеялись в те дни раз и навсегда.
Филипп Йениннгер был вынужден подать в отставку на следующий же день после выступления, в котором прозвучала фраза, глубоко задевшая евреев: “Что касается евреев: разве они в прошлом не взяли на себя роль, как говорили тогда (в годы нацизма. — А. К. ), которая им не подобала?”. Речь транслировалась по телевидению, и можно было видеть, как значительная часть приглашённых на заседание представителей еврейской общественности демонстративно покинула зал. Обструкция возымела действие, хотя позднее наблюдатели утверждали, что ничего антисемитского в речи Йениннгера не было. Он просто был плохим оратором и не выделил интонационно цитату. Вот так, опустил кавычки и был принесён в жертву.
