Мануэль Саркисянц - Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ».
225
отношении же Адольфа Гитлера он заявлял, что фюрер является «визионером, а не гангстером», «пророком» и «одной из самых творческих фигур этого поколения». Еще до того, как лорда Лотиана пригласили управлять фондом Родса (фонд предназначался для помощи представителям нордической расы), он — после личной встречи с Гитлером в 1935 г. — повсюду заявлял, что Гитлер — «блистательный вождь, который укрепляет вермахт лишь для того, чтобы иметь возможность защитить рейх от нападения коммунистов».[1144] А уже в следующем году премьер-министр Англии Стэнли Болдуин указал своему министру иностранных дел Идену, чтобы тот ни в коем случае — ни ради французов, ни ради кого-либо другого — не вовлекал Британию в войну на стороне русских.[1145]
Ведь в конечном счете именно английская сторона (по словам Ял мара Шахта) напомнила правительству рейха: «колоний <заморских> у вас быть не может, но перед вами — Восточная Европа». Утверждается, что такой совет — впрочем, вполне соответствовавший устремлениям Гитлера (судя по «Mein Kampf») — дал Леопольд Эмери,[1146] получивший известность в качестве министра по делам Британской Индии. Эмери принадлежал к кругу империалиста и антидемократа лорда Альфреда Милнера. Представители этого круга в межвоенный период занимали ключевые позиции в британском истеблишменте. По утверждению французского политика Кайло (Caillaux), эти люди «собирались и обсуждали секретные планы по возрождению пошатнувшейся власти касты, к которой они принадлежали, и укреплению господства Великобритании в мире». Автор книги «Англия навсегда» мистер Рутерфорд напоминал, что мечта о мировом господстве англосаксов должна была реализоваться при помощи секретного общества, которое собирался создать Альфред Милнер на средства фонда Сесила Родса и которое действовало бы на всей территории Британской империи. Фонд Родса был призван увековечить имя своего создателя, секретное же общество должно было включать в себя «две или три тысячи человек в самом расцвете сил, рассеянных по всему миру». Милнер отличался умением организовывать секретные группы, которые процветали в среде бывших выпускников паблик-скул и олигархии. Организация Милнера, отчасти известная как «Круглый стол» (с 1909 г.), продолжала действовать как согласованная группа и после смерти Милнера в 1925 г. Секретарем Милнера был Джеффри Доусон, влиятельный редактор лондонской «Times», которая подготовила британцев к уступкам Третьему рейху. «День за днем я делал все возможное, чтобы в газеты не просочилось что-нибудь, что могло задеть их <нацистов> уязвимые места», — совершенно
226
откровенно писал редактор «Times» (по сведениям Роберта Шэперда). Доусон уверял, что главное — это «безопасность и жизнестойкость Британской империи», а не «европейское равновесие». Это заявление вполне соответствовало идеям Альфреда Милнера, не считавшего, что Англия является «частью Европы». Милнер вообще слыл вдохновителем «политики умиротворения», т. е. укрепления контрреволюционных диктатур. Опыт колониального администратора империи в Южной Африке привел Милнера к убеждению, что парламентская система власти в Англии, «основанная на столь скверной вещи, как общественное мнение, непригодна для управления большой империей».
В 1912 г. Милнер не остановился даже перед государственной изменой британскому парламентаризму («в национальных интересах»). Он и его сторонники пытались разжечь офицерский мятеж против избранного либерального правительства (из-за его уступок Ирландии). Лидер партии консерваторов Бонар Лоу заклеймил эти уступки как «революционный деспотизм» «преступников, способных на любое предательство». Его и Милнера поддержали будущий лорд Галифакс, Леопольд Эмери (впоследствии — министр по делам Британской Индии) и Редьярд Киплинг. На их стороне было и немало видных колониальных деятелей, в том числе два вице-короля Британской Индии, несколько губернаторов ее провинций и один британский правитель Египта — т. е. представители кругов, в которых почитание гитлеровского режима было еще более распространенным явлением, чем в Англии в целом. Еще в 1916 г. Милнер сделал попытку покончить с межпартийными распрями — создав единую «национальную партию».
Выступая в таком духе, Милнер одобрил нанесение Англией летом 1917 г. удара по своему союзнику (правительству демократической России) с целью свергнуть Александра Керенского[1147] — удара, нанесенного ради того, чтобы восстановить «дисциплину и порядок» на западном фронте России и тем самым спасти жизни английских солдат на западном фронте Германии. В результате в июле 1917 г. англоязычные читатели могли встретить заголовки: «России нужен диктатор».[1148] Россия и в самом деле получила диктатора — после того как Альфред Милнер через посредство генерала Корнилова резко ослабил русскую демократию. Правда, это был не диктатор, желательный Англии, а диктатор Ленин…
Систематическую организацию помощи желательным диктаторам — таким, как Гитлер и Муссолини — связывали с одним лобби, которое считалось очень влиятельным в сфере внешней политики. Стоит заметить, что даже после 1925 г. идеи Милнера остава
227
лись актуальными благодаря усилиям его последователей, облеченных властью и имевших вес в обществе. Среди них можно назвать редактора «Times» Джеффри Доусона и лорда Эстора («The Observer»), а также Леопольда Эмери, повлиявшего на политические взгляды целого поколения. Таким образом, Милнер оставил после себя целую «школу последователей, считавших его своим наставником». Большая часть его «учеников» имела отношение к «кругу гостей» леди Нэнси Астор в Клайвдене. К этой «клайвденской клике» принадлежали «питомцы Милнера» вроде лорда Лотиана, поддерживавшего Гитлера с 1935 г., Невилла Чемберлена (премьер-министр в 1937–1940 гг.) и его министра иностранных дел лорда Галифакса.[1149] Как «протеже группы "Круглого стола"… они уверенно чувствовали себя… в высшем свете британского общества, доступ к которому им открыл Милнер… Возможно, они ближе всех подошли к созданию того тайного общества, призванного расширить Британскую империю, о котором грезил Сесил Родс». Как и их наставник, империалист и противник демократии лорд Милнер, члены группы «Круглого стола» были британскими расовыми патриотами, стремившимися добиться дальнейшего усиления англосаксонской расы. Ведь Милнер «сильно переживал… за судьбу расы, к которой он принадлежал… и за империю, как выражение этой расы».[1150] Таким образом, Милнер оставил после себя заветы, определявшие взгляды его последователей на протяжении 1930-х гг., когда проводилась «политика умиротворения» Гитлера.[1151]
В общем, было бы даже странно, если бы часть британского правящего слоя, которая чувствовала себя обиженной демократией — и играла решающую роль в годы перед развязыванием войны (1936–1939) — не оценила бы по достоинству дел и обещаний Адольфа Гитлера. Весь британский истеблишмент был питомцем воспитательных заведений, которые (согласно гитлеровскому Главному управлению имперской безопасности) стремились «воспитывать мужчин с самой твердой волей… мужчин, которые, не считаясь ни с чем… видят смысл своей жизни в служении идеалам английского господства и интересам английского правящего слоя». Эти «питомцы» не могли не отдать должного тому факту, что именно в них гитлеровская Германия хотела видеть «пример для подражания» для своих вождей; ведь лидеры Англии якобы были «выдающимися личностями германского происхождения», наделенными «творческой волей… нордическо-фальской крови», «духом от их <нацистов> духа», людьми, имевшими «власть над империей, все то… что восхищало национал-социализм в истинно английской расе господ». А лозунг «Это моя страна, права она или не права» («Right or Wrong,
228
My Country») считался образцовым «выражением фёлькиш-британской морали господ»; нацистский эквивалент этого лозунга звучал так: «законность — это то, что нужно народу».[1152] Английская сторона не оставляла подобные комплименты без ответа: так лорд Лондондерри, какое-то время бывший главой Палаты лордов, выражал благодарность Адольфу Гитлеру и в свою очередь напоминал о сходстве обеих стран, об их «расовой солидарности» против коммунизма — хотя и не говорил о «боевом союзе нордических народов», как фашист Лиз.[1153]
Уже тот факт, что англичане-«властелины» узнавали в образцах поведения, которые демонстрировал ранний Третий рейх, «дух собственного духа», собственные представления о ценностях, — уже один этот факт делает понятным восхищение британцев Гитлером, восхищение, не ограничивавшееся сферой чисто политической.
Заявление главы Экономической лиги (ассоциации работодателей) и члена Большого совета британских фашистов Джона Бейкер-Уайта о том, что Нюрнбергский съезд превзошел по эффективности времена Бисмарка, было еще одним из самых безобидных. «У конгресса нацистов есть… восхитительные методы, позволяющие быстро решать все вопросы». Гитлер — «национальный вождь», «миллионы людей видят в нем бога… Ему потребовалось всего немногим более четырех лет, чтобы вывести великую нацию из глубин <депрессии>… Он не забывает своих друзей. Обрекая на смерть Рёма, он <что похвально> принес в жертву свое личное дружеское расположение». «В лице господина Гиммлера… мы нашли очаровательного хозяина дома… очень дельного шефа полиции». «Об эсэсовцах говорят, что они звери… Но все эсэсовцы, с которыми я общался, были очаровательными, вежливыми и всегда готовыми помочь людьми», — так характеризовал мистер Бейкер-Уайт эсэсовцев Гиммлера.[1154]
