Мэтт Ридли - Эволюция всего
Упрощенное видение единственной причины того или иного события или явления – характерный признак религии. Когда критики выдвигают свои аргументы, в ответ они слышат доводы вполне религиозного плана: что они «отрицают истину», что их позиция морально ошибочна, поскольку игнорирует нужды будущих поколений, и что необходимо прислушиваться к мнению большинства. Однако суть научных доводов и сама идея Просвещения заключаются в том, чтобы отбросить влияние авторитетов. Ричард Фейнман говорил, что наука – это вера в невежественность экспертов. Наблюдение и эксперимент сильнее священных текстов. Но, если вы послушаете хотя бы нескольких климатологов, упирающих на истинность авторитетного мнения, вы почувствуете, что речь идет о религии, а не о просвещении. Ученые же практически единодушны по поводу того, что потепление случится, но оно не будет представлять опасности.
Другой аргумент религиозного толка таков: да, возможно, потепление не будет катастрофическим, но если существует хотя бы малейшая вероятность катастрофы, единственное, что мы можем сделать, хотя это и трудно, это попытаться его предотвратить. Это вариант пари Паскаля: Блез Паскаль считал, что, даже если вероятность существования Бога очень невелика, все равно выгоднее ходить в церковь, поскольку, если он есть, выигрыш будет бесконечным, а если его нет, потери невелики. Я считаю этот ход рассуждений очень опасным, поскольку он оправдывает реальные потери неудачливых людей на основании предвидения судьбы. Тот же аргумент лежал в основе евгеники: достойная цель оправдывает жестокие методы. Кроме того, пари Паскаля применимо к любому возможному несчастью, причем в одинаковой степени к средствам и к цели. Что если масштабный подход к получению возобновляемой энергии окажется настолько губительным для окружающей среды, что на самом деле принесет большой вред? Биоэнергетика, имеющая целью предотвратить глобальное потепление, уже убивает ежегодно сотни тысяч людей, увеличивая стоимость пищевых продуктов.
Некоторые скептики, включая покойного Майкла Крайтона[63], лауреата Нобелевской премии физика Айвара Джайевера, бывшего премьер-министра Австралии Джона Говарда и бывшего канцлера казначейства Великобритании Найджела Лоусона, тоже видели аналогию между идеей об опасности климатических изменений и религией. Нам говорят, что мы грешим (выделяем CO2), совершили первородный грех (алчны), заставивший нас покинуть Рай (доиндустриальный мир), и за это должны покаяться (осудив безответственный консьюмеризм), искупить вину (платя налог на эмиссию CO2), сокрушаться (признавая, что политики не самом деле не решают проблему изменения климата) и искать спасения (на пути устойчивого развития). Наиболее состоятельные могут купить индульгенцию (заплатить добровольный налог), чтобы по-прежнему летать на собственных самолетах, но никто не может отступить от постулатов веры (в CO2), записанных на скрижалях (отчетах Межправительственной группы экспертов по изменению климата, МГЭИК). В обязанность всех проклятых еретиков («критиков») входит поклонение святым (Альберт Гор) и пророкам (МГЭИК). И если мы противимся этому, нас, безусловно, настигнет судный день (точка невозврата), когда мы почувствуем горячее дыхание ада (дальнейшее потепление) и ярость богов (усиление бурь). К счастью, Бог указал нам, какое жертвоприношение мы должны совершить: меня действительно поражает, что ветряные электростанции частенько навевают мысль о Голгофе.
Когда в феврале 2015 г. Раджендра Пачаури ушел в отставку с поста председателя, казалось бы, нейтральной и научной организации, какой является МГЭИК, в его письме генеральному секретарю ООН содержались весьма показательные слова: «Для меня защита планеты Земля, выживание все живых существ и устойчивость нашей экосистемы – больше, чем долг. Это моя религия и моя дхарма». А вот что говорит французский философ левого толка Паскаль Брюкнер, крайне критически настроенный по отношению к климатической политике: «Окружающая среда – это новая светская религия, поднимающаяся, особенно в Европе, из руин неверующего мира». И добавляет: «Будущее становится вновь, как это было в эпоху христианства и коммунизма, предметом шантажа».
Я, конечно же, слегка иронизирую. Я не думаю, на самом деле, что энтузиасты экологической политики обожествляют Альберта Гора. И у нас действительно существуют реальные научные основания для некоторого беспокойства. Но я хочу показать, что человек всегда был склонен с чрезмерным энтузиазмом воспринимать популярное научное, религиозное или сверхъестественное объяснение мировых процессов и ненавидеть несогласных. Мы слишком часто наблюдали это, чтобы отрицать, и ученые справляются с искушением не лучше остальных.
Бог погодыВо время обширных наводнений на юге Англии зимой 2013/14 г. местный политический деятель из Партии независимости Великобритании Дэвид Сильвестр объявил, что это наказание Всевышнего за принятие закона, разрешившего однополые браки. Над ним посмеялись. Однако буквально через несколько дней почти все политики, за редким исключением, стали обвинять в наводнении антропогенные климатическое изменения, хотя за последние 15 лет никакого потепления замечено не было, не было никаких погодных катаклизмов или очень влажных зим. Зато в значительной степени изменился характер землепользования и проведения дренажных мероприятий, что вполне могло стать причиной наводнений. Ученые из Университета Саутгемптона пришли к заключению, что все последние наводнения в стране были связаны с расширением городских территорий и ростом городского населения, а вовсе не с климатическими изменениями. Метеорологическая служба соглашалась с «недостаточным количеством доказательств связи погодных катаклизмов в Великобритании с антропогенным влиянием на климат».
Наткнувшись на эту кирпичную стену, активисты охраны окружающей среды попытались выехать на выражениях типа «совместимо с»: возможно, наводнения напрямую не связаны с изменением климата, но вполне совместимы с ним. А ведь это язык религии. Вот что писал Найджел Лоусон:
«Так что же? Это также вполне совместимо с теорией о том, что это наказание Всевышнего за наши грехи (именно так объясняли чрезвычайные погодные условия на протяжении большей части человеческой истории). На самом деле, было бы полезно, если бы климатологи показали нам, какие погодные условия не совместимы с установками современной климатической ортодоксии. Если они не могут этого сделать, нам придется вспомнить важную идею Карла Поппера – теория, которую принципиально нельзя опровергнуть, не может считаться научной теорией».
И если каждый шторм и каждое наводнение последних лет, каждый ураган, тайфун и торнадо, каждая засуха или жара, каждая пурга и снегопад приписываются (главным образом политиками, а не учеными) человеческому влиянию на климат, без учета всех остальных факторов (включая другие антропогенные факторы, такие как изменение землепользования и дренажных мероприятий), чем же эти люди отличаются от человека, обвинявшего во всем однополые браки? В обоих случаях мы наблюдаем стремление объяснить погодные условия платой за грехи.
Человек во все века пытался усмотреть преднамеренность в изменении погодных условий. «Каждое природное событие представляется направляемым чьим-то разумом», – писал Дэвид Юм. Мы до сих пор в глубинах подсознания подозреваем, что гроза нам кем-то послана, а засуха является наказанием за грехи. За природными катаклизмами мы продолжаем искать чью-то волю. В древности это была воля Зевса, Яхве или бога дождя. В XVI в. это была воля колдунов. Историки Вольфганг Берингер и Кристиан Пфистер обнаружили, что организованная охота на ведьм и их сжигание на кострах в Европе четко коррелировали с эпизодами плохой погоды и неурожая во время так называемого малого ледникового периода. Страдавшие от климатических неурядиц крестьяне часто вынуждали власти организовать охоту на ведьм.
Даже в XVIII в. любая природная катастрофа большинством людей и большинством вождей приписывалась божественному наказанию за грехи (изучите, например, богооправдания Лейбница). В XX в. на короткое время верх взял рациональный подход, когда погоду считали всего лишь погодой, а не результатом чьих-то козней. Но с новой тенденцией во всех бурях и потопах винить углекислый газ этот период рационального мышления закончился, и уже слышен вздох облегчения – во всех причудах погоды мы вновь должны обвинять самих себя. Активное привлечение внимания к «погодным катастрофам» даже в последние годы связано с тем, что такой способ мышления поддерживает в людях идею о божественном возмездии.
Самый важный факт относительно природных катастроф заключается в том, что после 1920-х гг. количество смертей, вызванных наводнениями, засухами и ураганами, сократилось на 93 %, несмотря на рост численности населения планеты. И дело не в том, что погода утихомирилась, а в том, что мы стали богаче и можем лучше себя защитить.
