Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №8 (2001)
Следовательно, вовсе не “объемом” проигрывает Ворфоломеев этим двум классикам отечественного рассказа. Он нисколько не уступает им в мастерстве. Но и Шукшину, и Юрию Казакову, особенно Казакову в своих, в общем-то немногочисленных рассказах, удалось создать новый художественный мир, со своей эстетикой, со своими героями и антигероями, в достаточной мере целостный и завершенный. По стройности и завершенности чисто литературной, повторяю, иные рассказы Ворфоломеева ничуть не уступают шукшинским, казаковским, бунинским, но он заложил в них только основы своего самобытного художественного мира, не воссоздав его полностью, и остановился. Остановился, имея и данные, и уже доказанные возможности шагнуть в первый ряд отечественной литературы.
От редакции
“Душа затосковала” — так называется цикл рассказов Михаила Ворфоломеева, публиковавшийся в нашем журнале в 1990 году и никого не оставивший равнодушными. Душа затосковала у каждого, кто знал Михаила Алексеевича, читал его прозу, видел его пьесы, когда в конце мая пронеслась печальная весть о его поистине безвременной кончине. Всегда красивый, подвижный, подтянутый, он ушел необычайно рано и навсегда запомнится
нам молодым и веселым. Прощай, наш дорогой друг!
П.Басинский • Из рук в руки (Наш современник N8 2001)
“Для маленькой такой компании огромный такой секрет...”
Любопытно, не надоело ли президенту каждый год пожимать руки одним и тем же людям?!
Интересные дела творятся с присуждением Государственной премии России по литературе. За последние семь лет 16 премий было присуждено москвичам — и ни одной (!) не ангажированному демократами писателю русской провинции. Государственная премия России стала премией Садового Кольца.
В списках лауреатов значатся имена Фазиля Искандера, Олега Чухонцева, Андрея Битова, Бориса Екимова. Эти же четыре имени красуются в перечне “жюри секции литературы”, которое отбирает произведения, достойные награждения. Словом, сами себя награждают. Кстати сказать, в этом же перечне фигурируют имена Виктора Ерофеева, Вячеслава Пьецуха, Бенедикта Сарнова, Романа Солнцева и Романа Сефа, чье присутствие в жюри может вызвать только недоумение, ибо литературный вес их ничтожен.
Нельзя не обратить внимание и на то, что имена членов жюри по присуждению Государственной премии повторяются среди членов жюри, присуждающей премию Пушкинскую: Лев Аннинский, Белла Ахмадулина, Андрей Битов, Фазиль Искандер, Сергей Чупринин, Игорь Шкляревский. Одни и те же люди.
Государственная премия России — это все же не “Букер” и не “Триумф”. Это не частная лавочка с вечно звучащим в ней мотивом “кому хочу, тому дам”. Ненормальное положение дел осознается даже таким органом печати, как “Литературная газета”. С согласия редакции и автора мы перепечатываем заметку Павла Басинского, посвященную странностям, творящимся вокруг присуждения Госпремии.
Павел Басинский
ИЗ РУК В РУКИ
Присуждение и вручение очередных государственных премий, как и обычно за последние лет 10, прошло тихо и незаметно. По телевидению показали стандартную картинку: президент жмет руки счастливчикам, они что-то говорят, благодарят.
Впрочем, в газете “Время “МН” появилось интервью с самым молодым лауреатом в области литературы за последние годы и к тому же автором всего лишь одного-единственного романа — Андреем Волосом. Тут сюжет и впрямь мог получиться интригующим. Давать Госпремию начинающим раньше было не принято. Напомню, однако, что полвека назад Сталинской премии (т. е. Государственной премии при Сталине) были удостоены “начинающие” Виктор Некрасов, Юрий Трифонов, а также 40-летний Семен Бабаевский за свой первый роман “Кавалер Золотой Звезды”. Разница примеров, увы, в том, что Бабаевский тогда из неизвестного провинциального журналиста в одночасье оказался литературной “звездой” и самым “культовым” писателем времен заката “культа личности”. А Волос просто положил в карман еще одну премию, кроме двух, им уже полученных (Антибукера и русско-итальянской премии “Москва—Пенне”), и, кстати, не самую большую в денежном выражении.
История с Андреем Волосом, прозаиком несомненно талантливым, хотя, на мой взгляд, Госпремии еще не заслужившим, очень ярко показывает, чем на самом деле стала Госпремия самого большого в мире государства. Не громкой наградой от государства писателю, режиссеру, композитору, но тихой раздачей небольшой (в масштабах государства) порции бюджетных денег. И чем тише происходит эта раздача, тем спокойней и для государства, и для раздатчиков.
Кстати, о деньгах. Это тот случай, когда заглянуть в карманы лауреатов не совестно, ибо Госпремия выдается из денег налогоплательщиков. 300 000 рублей — это и много, и мало. Это в 100, а то и в 200, а то и в 300 раз больше учительской зарплаты по стране. Но это в 5 раз меньше тех денег, которые вручает лауреатам премии “Триумф” г-н Березовский, наш демонический “Герцен”. По поводу обоих сравнений и государство, и лично президент, казалось бы, должны залиться краской стыда, но — ничего подобного.
Парадокс в том, что государству до Государственной премии нет решительно никакого дела. Это и понятно. Госпремия, по определению, является частью государственной политики в области литературы и искусства. Однако никакой политики в этой области государство давно не проводит. Оно умыло руки, доверив распределение премий, предназначенных для авторитетных писателей и художников, в руки... самих авторитетных писателей и художников. А поскольку авторитетных писателей и художников в любые времена бывает не так уж много, ситуация получилась забавной: авторитетные писатели и художники должны распределять деньги между собой. Чем они и занимаются.
Достаточно просто взглянуть на список лауреатов в области литературы за последние 10 лет и сравнить его со списком членов жюри, чтобы понять, что произошло. Это как если бы Дед Мороз не стал сам раздавать подарки детям, а поставил перед ними мешок и пошел со взрослыми пить водку. Писатели, конечно, не дети. Им хватило ума выстроиться в довольно стройную очередь и друг друга стараться не обижать. Как и бывает в детских коллективах, нашлись самые умные и рассудительные мальчики и девочки, без которых — ну никуда! — ни одно дело не провернешь, особенно такое ответственное, как распределение игрушек и сладостей. В двух списках членов жюри — Государственной премии и Пушкинской (тоже государственной, но пониже рангом) — 6 (шесть!) имен повторяются. Вопрос — почему? Ответ — откуда набрать столько авторитетов, да еще и нескандальных, да еще и всех более или менее устраивающих? Вот и приходится бегать от мешка к мешку.
Но государство не учло и другого обстоятельства. Писатели и художники не дети, но ругаются они между собой исключительно по-ребячески. И если уж они разбились на группы по симпатиям, по атаманам, если уж решили кому-то объявить бойкот и устроить темную, то к мешкам с государственными подарками их подпускать не стоит. Писатели, например, сами уже позабыли, по какому поводу они разодрались и разошлись в разные стороны в конце 80-х годов, поделив один Союз писателей на несколько не очень солидных организаций*. Но если уж при Горбачеве и Ельцине товарищи из одной организации захватили место возле государственного мешка, то остальные — пошли вон!
Список государственного (!) жюри, сложившийся за 10 лет, настолько политически однобок, что это выглядит просто неприличным, как и список лауреатов за те же годы. Ну скажите на милость, чем провинились перед государством Валентин Распутин, Юрий Кузнецов, Леонид Бородин, Станислав Куняев и другие общественно громкие имена? Может, они идею самого государства не любят? Может, они анархисты, террористы, персоны нон грата и тому подобное? Нет, просто они иначе политически ориентированы, чем Фазиль Искандер, Евгений Рейн, Андрей Битов, Олег Чухонцев и другие из лагеря другой политической ориентации. Ну так в задачу государства и входит, между прочим, соблюдать баланс сил и не позволять (да-да, именно не позволять!) писателям в этой области оттирать друг друга плечами.
Это звучит несколько неприятно на интеллигентском языке, но кто сказал, что Государственная премия есть сфера обслуживания идеалов и интересов интеллигенции, а тем более только одной ее части? Государственная премия для того и существует, чтобы определять status quo писателя и художника в масштабах государственной культурной политики, а уж какая это будет политика — мы, интеллигенты, будем разбираться тогда, когда она появится, и будем по возможности влиять на нее, но только не путем раздачи денег из одних приятельских рук в другие.
