Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №1 (2003)
Теперь же, после закономерного краха экономики, единственное, чего боятся “спонсоры” из МВФ и США — распространения “аргентинской заразы”. С ростом глобализма, повсеместного распространения неолиберальной модели “эффект домино” (или цепной реакции) сказывается в распространении кризисов, которые, как предупреждают западные эксперты, “свободно пересекают национальные границы и захватывают целые регионы”. Так было во время мексиканского “текила-кризиса” в 1994 г., потом после дефолта в России в 1998 г. и во время азиатского кризиса 1997—1998 гг.
И действительно, нынешний кризис быстро распространился на соседние страны — Бразилию, Уругвай и Парагвай. Он угрожает также распространиться на Боливию и Венесуэлу, где в этом году предполагается падение экономики. Бразилия находится на гране дефолта. Резко упала стоимость государственных облигаций, снизился курс бразильского реала. В Парагвае разразился острейший банковский кризис на фоне экономического спада. В Уругвае, который когда-то называли “латиноамериканской Швейцарией”, правительство пытается оттянуть решение о дефолте, надеясь на получение дополнительного займа от МВФ или казначейства США. Правительство там было вынуждено временно закрыть банки, после чего уругвайцы, как и аргентинцы, выстроились в очереди в уличные банкоматы, чтобы получить хоть какие-то наличные деньги. Кризис усилил политическое недовольство рыночными реформами, со вспышками бунтов и демонстраций протеста, наиболее сильными в Перу и Парагвае. В последнее время там часто происходят яростные и кровопролитные стычки между полицией и демонстрантами, включающими большое число работников недавно приватизированных в ходе “неолиберальных” реформ государственных предприятий.
Эксперты из МВФ и администрации США пытаются всячески снять вину с международных финансовых структур. Виновата либо “аргентинская зараза”, либо какие-то внутренние факторы в каждой из стран. Уругвай, например, имеет тесные торговые связи с Аргентиной, а также контакты в банковской сфере. В Бразилии также “виноваты” внешние связи с Аргентиной, а также отток иностранного капитала ввиду победы левого кандидата на президентских выборах Луиса Инасио (“Лулы”) да Сильвы. В преддверии выборов США предоставили правительству Бразилии заем в размере 30 млрд долларов с недвусмысленным условием, что страна займет “верную политическую линию”. Но несмотря на все препоны и финансовый шантаж со стороны США Лула одержал убедительную победу над кандидатом правых Хосе Серрой. Новому президенту, пишут теперь злорадно западные эксперты, “вряд ли удастся справиться с 250-миллиардным долгом страны”. В Венесуэле в экономических трудностях винят левого президента Уго Чавеса, занимающего антиглобалистские позиции. Против него используется весь обычный набор средств в разнообразном арсенале США — экономический саботаж; организация “массовых акций протеста”, проплаченных ЦРУ; государственный переворот (лишь чудом Чавесу удалось уцелеть в ходе неудавшегося переворота в апреле 2002 г.).
Попытки “индивидуализировать” экономические и финансовые кризисы в каждой из стран имеют своей целью скрыть основную причину — колоссальный долг, который был сознательно подвешен всем странам в ходе “неолиберальных” реформ и фактически закабалил их, поставил каждую из них на грань финансовой катастрофы. Фидель Кастро в интервью аргентинской газете “Пахина 12” справедливо отметил, что Аргентина и другие латиноамериканские страны, обремененные колоссальным внешним долгом, составляющим 950 млрд долларов, именно из-за этого живут в условиях невероятной нищеты и “фактически потеряли национальный суверенитет”. Касаясь надежд Аргентины (как и других стран региона) на получение “помощи” для того, чтобы расплатиться с долгами, он сказал: “Страны Латинской Америки похожи на преступников, приговоренных к смертной казни в США; эти смертники подают и подают апелляции в суды разных инстанций, а потом после 20-летней отсрочки подвергаются мучительной казни на электрическом стуле”. Вот и сейчас, заключил Фидель, “вам отсрочили казнь, они дают вам какие-то пилюли, облигации и прочие терапевтические средства, но казнь неизбежна, неолиберализм ликвидирует самостоятельность страны и перспективы выхода из экономического кризиса без всякой внешней аннексии”.
Весьма характерно, что и “отсрочка от казни” различается для разных “преступников”. Некоторым даются послабления — как с 30-миллиардной “помощью” Бразилии или 1,5-миллиардной Уругваю. А вот Аргентину явно не торопятся вытаскивать из трясины. И многие связывают это с желанием наказать “строптивых” аргентинцев, преподать им урок за прошлые “грехи”, а именно — антиамериканизм в годы правления Перона и войну против Англии за Фолклендские (Мальвинские) острова в 1982 г. (хотя она и была проиграна Аргентиной).
Первый из этих “грехов” даже выпячивается экспертами МВФ в качестве одной из главных причин нынешнего кризиса. “Историческую вину” взваливают на Хуана Перона, президента Аргентины в 1946—1955 и 1973—1974 гг. В крахе Аргентины, “одной из самых прекрасных стран на Земле”, некого винить, писал в сентябре нынешнего года в “Торонто сан” Э. Маргулис, кроме самих аргентинцев. “Их поразительная глупость и слепая безответственность являются грозным предупреждением для всех нас”. В чем же глупость? В том, уверяет читателей Маргулис, что аргентинцы слишком долго поддерживали “раздутый” государственный сектор и кормили “немытых” сограждан, сохраняя социальную сферу со времен Перона. Надо было раньше уничтожить все эти “ненужные расходы”. Тогда не пришлось бы занимать деньги у МВФ, влезать в долги и в итоге оказаться банкротами. Та же тема проводится в газете “Вашингтон пост” (6.06.2002) в статье под названием “Отчаяние в некогда гордой Аргентине”, где все беды также валят на Перона, который хотел построить “рай для рабочих” и объявил “войну богатым”.
Удар направлен против самых светлых воспоминаний аргентинцев о “периоде процветания” в 40—50-е годы, связанных с именами Перона и его жены Эвы (Эвиты, как ласково называли ее аргентинцы), которые проводили в жизнь программу “хустисиализма” (“справедливости”). Не посягая на “священные” основы буржуазного общества, Перон разработал и воплощал в жизнь свой вариант “третьего пути” — не капитализм, не социализм, а национализм. В экономике утверждались принципы “социальной экономики”, при которой капитал должен был служить благосостоянию всего общества. Во внутренней политике государство, имеющее “надклассовый характер”, должно было стать посредником между трудом и капиталом. Во внешней политике аргентинский президент стал признанным лидером стран “третьего мира”, выступавшим (нередко с весьма резкими заявлениями) против гегемонии США. Под лозунгом “экономического национализма” Перон стремился утвердить самостоятельность страны, добиться достойного положения среди развитых держав мира. Он расширил социальную сферу государства, программы вспомоществования бедным.
Идеология “хустисиализма” в отношении бедняков следующим образом формулировалась Эвитой, курировавшей министерство труда и социального обеспечения: “Милостыня сохраняет нищету, государственное пособие уничтожает ее раз и навсегда. Милостыня оставляет человека на дне, пособие восстанавливает его самоуважение, делает его достойным членом общества. Милостыня является прихотью богатых, пособие сглаживает социальное неравенство. Милостыня отделяет богатых от бедных, пособие возвышает бедных и ставит их на один уровень с богатыми”. При всей спорности этой идеологемы нельзя не отметить искреннего желания тогдашних перонистов покончить с бедностью. Выделялись значительные дотации на продовольствие, субсидии на жилищное строительство, здравоохранение, транспорт, образование. Были национализированы железные дороги, принадлежавшие британцам, а также другие предприятия иностранцев. Значительно возрос государственный сектор в экономике, появилось много новых рабочих мест. Правительство установило патронаж над мощными профсоюзами.
Но, как чаще всего бывало в трагической латиноамериканской истории, в сентябре 1955 г. произошел государственный переворот (в котором участвовали реакционные генералы, крупные предприниматели, получившие значительную поддержку со стороны ЦРУ), и Перон был вынужден эмигрировать из страны. В 60-е годы начался активный демонтаж “хустисиализма”. А затем с 1976 по 1983 гг. в стране правила военная хунта, которая силой проводила “неолиберальные” реформы под руководством адептов “чикагской школы”. Этот период аргентинцы назвали “грязной войной”, которую хунта вела против собственного народа: десятки тысяч были в тюрьмах, 30 тыс. “исчезли” навсегда после ночных рейдов печально известных “эскадронов смерти”. А потом, после восстановления демократии, президент Карлос Менем провозгласил в 90-х годах лозунг “нового капитализма”, и неолиберализм продолжался уже в “мирных” условиях с тем же результатом: богатые стали намного богаче, а бедные — намного беднее.
