Фредерик Поттешер - Знаменитые судебные процессы
— Я решил выяснить, — говорит обвиняемый. — Я расспросил всех почитаемых за мудрецов и понял, что на самом деле они не знают ничего.
И он спокойно добавляет:
— Я действительно самый мудрый из людей, потому что другие полагают, что они что-то знают, а на самом деле не знают ничего, а я знаю, что я ничего не знаю…
В собрании шум, раздаются протестующие голоса. Сократ продолжает. Теперь он говорит о своем «демоне», о своем внутреннем гении, и отстаивает право следовать его советам. Он во всеуслышание заявляет, что если его оправдают, то он, как и прежде, будет обучать своей философии. Затем он предостерегает судей от вынесения ему смертного приговора:
— Если вы меня казните, афиняне, вам нелегко будет найти eщe такого человека… Аполлон послал меня в этот город, чтобы я будоражил вас… Если вы меня убьете, тогда вы всю остальную вашу жизнь проведете в спячке.
Сократ закончил свою речь. Вопреки тому, что обычно происходит, он обходится без слезных молений. В отличие от большинства обвиняемых он не привел в суд плачущих детей в надежде вызвать сострадание. Вставая со скамей и спускаясь по деревянным ступеням, судьи обмениваются друг с другом недоуменными замечаниями. Они направляются к урне, установленной на столе перед председателем суда. Это лишь первое голосование, на основании которого суд выносит решение о виновности или невиновности обвиняемого.
В каждой руке судьи держат нечто вроде волчков. Это кружочки, насаженные на металлические стержни, одни из которых сплошной, а другой — полый. Судьи держат их между большим и указательным пальцами, так, чтобы нельзя было различить, какой из них полый, а какой — сплошной. Кружочек, насаженный на полый стержень, означает осуждение, кружочек со сплошным стержнем — оправдание.
Один за другим пятьсот одни судья проходят мимо урны и голосуют.
После этого они возвращаются на свои места, а секретарь суда подсчитывает голоса, При незначительном перевесе голосов — 281 против 220 — Сократ признан виновным. В соответствии с афинским законом осужденный имеет право назначить самому себе меру наказания, которую он считает заслуженной.
Сократ снова берет слово, и судьи не верят собственным ушам. Вместо того чтобы, добиваясь полюбовного соглашения, предложить в качестве меры наказания штраф или изгнание, Сократ заявляет, что он ни а чем не виновен и заслуживает не наказания, а вознаграждения.
— Я присуждаю себя, —заключает он, — к обеду в Пританее!
Присутствующие разражаются криками негодования! Действительно, предложение Сократа — невероятная дерзость. Ведь в Пританее за счет государства предоставлялось питание наиболее прославленным и почитаемым гражданам города. В современной Франции это равносильно принятию во Французскую академию. Редко какой обвиняемый осмеливался бросать подобный вызов своим судьям, так насмехаться над ними!
Собравшиеся возмущенно топают ногами, а затем сразу воцаряется глубокое молчание. Пятьсот одни судья в белых туниках встают со своих мест. Теперь им предстоит голосование по вопросу о мере наказания.
Сократу нетрудно было бы спастись. Незначительный перевес голосов в пользу обвинения при первом голосовании вполне оставлял ему эту надежду. Но его поведение, неуступчивое и вызывающее, восстановило против него всех. На этот раз он приговорен к смерти уже значительным большинством голосов — 361 против 140.
Когда после оглашения приговора судьи покидали собрание, Сократ сказал лишь одно:
— Вы идете отсюда, чтобы жить, а я — чтобы умереть. А что из этого лучше, никому не ведомо, кроме бога!
Сократ не сделал ничего, чтобы избежать ожидающей его смерти. Более того, он искал ее. Для него самого и для его учеников совершенно очевидно, что такой финал — естественное завершение его жизни и что он сможет умереть так же, как и жил, — истинным философом.
Прошел месяц с того дня, как афинский суд приговорил Сократа к смерти. В соответствии с афинским законом выбранный для него способ исполнения судебного приговора был наиболее мягким. Сократ должен будет выпить приготовленный из цикуты[37] яд. Это своего рода принудительное самоубийство.
А то, что приговор пока не приведен в исполнение, объясняется причинами религиозного характера. В этот весенний месяц справляются культовые праздники — Делий. Священное посольство афинян отправилось на остров Делос, и до его возвращения смертные казни запрещены.
В тюрьме Сократа часто навещал один из самых верных его учеников, Критон. Он стал настойчиво склонять Сократа к побегу. Критон собирался подкупить тюремных сторожей, и они вполне готовы были закрыть глаза на побег. Но Сократ отказался, сказав, что законы следует уважать, что справедливость состоит в том, чтобы соблюдать законы даже тогда, когда они оказываются несправедливыми. Вообще со времени вынесения приговора Сократ как-то особенно спокоен. Его просветленность, самообладание удивляют всех, кто приходит к нему.
Наконец корабль со священным посольством вернулся с Делоса в Афины. И на следующее утро в тюрьме собираются ученики старого философа. Тут Федоп, Аполлодор, Критон и его сын Критобул, Гер-моген, Эпиген, Менексен, Симмий, математик Евклид и другие. Не смог прийти лишь заболевший Платон.
После того как все собрались, тюремный прислужник освобождает Сократа от цепей. И тут появляется Ксантиппа, жена Сократа. Она разражается рыданиями, рвет на себе волосы и одежды,
— о Сократ, в последний раз мы слышим тебя, в последний раз ты видишь своих друзей!
Не в силах выносить все это, Сократ просит ее уйти. Потом он обращается к своим ученикам и непринужденно, как всегда, беседует с ними о музыке, об искусстве, о смерти, о душе… Когда же он несколько оживляется во время разговора, приходит палач и прерывает его:
— Не надо горячиться, Сократ, иначе яд не подействует.
И тут впервые Сократ выходит из себя:
— Ну и ладно, ты мне дашь двойную или тройную дозу! Это уже твое дело!
И он возвращается к разговору. Все присутствующие смотрят на него с изумлением и восторгом. Он спокоен, как человек, которому удалось победить слепые инстинкты и страхи. Он спокоен, тогда как другие в отчаянии. Поговорили еще немного. А когда подошло время, Сократ удалился в соседнюю комнату для омовения, сказав:
— Я хочу избавить женщин от необходимости обмывать покойника.
Купание продолжалось долго. Когда же Сократ вернулся, к нему подошел прислужник с бокалом цикуты в руках и сказал, глядя ему в глаза:
— Сократ, я знаю, с тобой все будет не так, как с другими. Те бушевали и проклинали меня, когда я приносил им яд. Но ты, самый мудрый из нас, — ты сумеешь достойно перенести неизбежное.
— Будь спокоен! — ответил Сократ. — Ну, что же мне надо делать?
— Просто выпей и ходи до тех пор, пока не появится тяжесть в ногах. Тогда ты должен лечь, и яд окажет свое действие.
Прислужник подал чашу, Сократ взял ее и выпил до дна. Ученики, которым до сих пор удавалось сохранять спокойствие, разразились рыданиями, чем назвали гнев своего учителя.
— Ну что вы, что вы, чудаки? — обратился к ним Сократ. — Я для того главным образом и отослал отсюда женщин, чтобы они не устроили подобного бесчинства. Ведь меня учили, что умирать должно в благоговейном молчании. Тише, сдержите себя1
Выполняя его просьбу, все замолкли в ожидании. Немного погодя, чувствуя, что ноги тяжелеют, Сократ лег на спину, как ему советовал тюремный прислужник. Тот сразу же подошел; он осмотрел Сократа и сильно стиснул ему ступни.
— Чувствуешь ты что-нибудь?
— Нет.
После этого прислужник пощупал голени и объяснил всем присутствующим, что тело постепенно стынет и коченеет. Когда холод подступит к сердцу, Сократ умрет.:.
Когда захолодел живот, Сократ позвал своего верного Критона. Тот склонился к нему. Голос умирающего был еле слышен:
— Критон, мы должны Эскулапу петуха. Так отдайте же его, не забудьте.
— Непременно, Сократ, не хочешь ли еще что-нибудь сказать?
Сократ не ответил. Чуть погодя он вздрогнул. Видя, что взгляд Сократа остановился, Критон закрыл ему глаза и рот. Сократ был мертв.
«Петух Эскулапу» — это жертвоприношение богу врачевания. Таковы были последние и удивительные слова этого человека на пороге смерти. Была ли это последняя дерзость Сократа или, как утверждают многие, многозначительное послание, Означающее, что смерть есть подлинное освобождение, выздоровление от болезни, называемой жизнью?
С этой последней и полной иронии просьбой обратился к людям первый человек, приговоренный к смерти за образ мыслей.
Примечания
1
Les grandes affaires criminelles. Collection dirigee par Roger Jean Segalat. P., ed. La Courtille, 1974–1976.
2
