Сергей Кремлёв - СССР — Империя Добра
Эти успехи и общее улучшение жизни не могли омрачить даже «кукурузные» и прочие социальные и экономические «эксперименты» Хрущёва, которые задумывал, впрочем, конечно же, не сам Хрущёв, а его лукавые «референты» и «советники», уже косившие левым глазом на Запад.
Страна Добра всё еще оставалась Страной Добра и даже расширяла представления о Добре и Зле, доказывая великую силу Добра каждым, даже самым обычным днём своей жизни!
А нередко она доказывала эту силу ярко и самобытно на глазах всего мира! Так, на рубеже 50-х и 60-х годов произошло событие, которое в бывшей Стране Добра почти забыто, но которое, говоря современным языком, имело выдающийся «знаковый» смысл. Пожалуй, поэтому оно сегодня замолчано настолько прочно, что уточнить его детали по литературным источникам почти невозможно, и я намеревался изложить обстоятельства его по памяти — так, как оно тогда мне, девятилетнему мальчишке, запомнилось. Книгу надо было сдать в издательство в короткие сроки, и я не мог выкроить времени для того, чтобы добраться до газетных подшивок почти полувековой давности.
Выручил Интернет, где нужная информация оказалась неожиданно обильной, да и запросы по ней исчислялись тысячами в месяц, что особо обрадовало меня — не так уж всё и печально, выходит, в гаснущей Советской Вселенной! Возможно, надежды на неё гаснут ныне лишь для того, чтобы вскоре вспыхнуть ослепительным сверхновым светом?!
Что же до самого события, то оно заключалось в следующем…
* * *17 ЯНВАРЯ 1960 года на Тихоокеанском флоте унесло в штормовой открытый океан маленькую десантную баржу с отказавшим двигателем. На борту был лишь береговой экипаж из четырёх человек: старшина катера Ахмет Зиганшин, мотористы Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский и матрос Иван Федотов. Четыре молодых парня срочной службы — обычные советские ребята.
Их носило в океане 49 (сорок девять) дней — все ближе к Гавайским островам, и почти всё это время они голодали — продовольствия на борту почти не оказалось, как и рации в рабочем состоянии. 23 февраля на борту отметили день Советской Армии и Военно-Морского Флота, но главным «блюдом» за столом были разговоры и воспоминания. 24 февраля съели последнюю картофелину. Лишь 7 марта в 16 часов баржа была замечена с американского авианосца, и четвёрку спасли.
Процесс спасания и перевода ребят на борт «американца» снимался на плёнку, были крупные планы и круговые панорамы — всё на высоком и богатом американском уровне. Потом хроника демонстрировалась с киноэкранов, фото четвёрки заполняли первые полосы газет мира… Четыре обросших бородами наших солдата выглядели там крайне уставшими, измотанными и, понятное дело, исхудавшими. Но вот жалкими они не выглядели — герои так не выглядят никогда, а ребята были, конечно, героями.
Четыре советских парня в одночасье стали мировой сенсацией, мэр Сан-Франциско вручил героям золотой ключ от города, и они заслуживали этого! Попав в нечеловеческие условия — Зиганшин после спасения весил 40 килограммов вместо нормальных 69, — они полностью сохранили себя как люди. Журналисты на пресс-конференциях то и дело удивлялись, а уж выигрышных деталей в рассказах спасённых было хоть отбавляй. У одного из них в том драматическом плавании была с собой гармошка, и он рассказывал, как, желая подбодрить себя и товарищей, он играл на ней…
— О, где же эта историческая гармошка? — тут же оживилась газетная братия. И в ответ услышала:
— А мы её съели!
Испытывая дикий голод, ребята разрезали кожаные мехи гармони на тонкие полосы и часами разваривали их, а потом часами жевали…
На Западе потерпевшие кораблекрушение или оставшиеся в открытом море без пищи моряки имели точное представление о том, что надо в этом случае делать. Когда начинался голод, бросали жребий — кому пойти на корм остальным. Эта практика у западных мореплавателей была настолько известной и обычной, что её шутливо обыграл в своей «мушкетёрской» трилогии Дюма-отец. Читатели его «Двадцати лет спустя», безусловно, помнят, как, оказавшись после гибели фелуки с их злым гением Мордаунтом в ночном море, четвёрка мушкетёров дружно подшучивала над верным и в то же время жирным слугой Портоса Мушкетоном, опасавшимся, что его-то как раз и пустят на жаркое в первую очередь.
Будучи типичными продуктами западной цивилизации, журналисты, естественно, поинтересовались у реальной, а не литературной четвёрки спасенных — не подумывали ли они о чём-то подобном, не было ли на сей счёт каких разговоров?
Однако молодые советские ребята — тоже будучи вполне типичными продуктами новой советской цивилизации, вопроса западных журналистов не поняли!
Журналисты повторили вопрос и дополнительно пояснили, что так, мол, и так, вас было четверо, одного можно было бы и того…
Однако ребята и после таких пояснений были в искреннем недоумении — а что, разве такое может кому-то прийти в голову?
И вот уж тут их не поняли даже видавшие виды западные журналисты.
В этой — абсолютно «знаковой» — детали мне видится мало с чем сравнимая философская и мировоззренческая глубина! Этот момент я расцениваю как абсолютный «момент истины» для старого как Зло частнособственнического общества и нового социалистического общества Добра.
Страна Добра и Империя Зла, оказавшись лицом к лицу, сами себе не отдавая в том отчёта, показали миру — кто есть кто!
В царской России, а потом и в СССР имелись социальные группы, где тоже считалось приемлемым людоедство в экстремальной ситуации. Отпетые уголовники-рецидивисты, замышляя побег через тайгу, специально подбирали простодушного кандидата, называя его между собой «коровой». Но в том-то и дело, что в Русской, а затем в Советской Вселенной до такой потери себя как человека опускались лишь немногие отщепенцы, моральные уроды! А для капиталистической цивилизации Запада подобное моральное уродство рассматривалось как допустимая норма всем обществом или, по крайней мере, значительной его частью.
Улавливается разница?
«Остаться до конца человеком в любых условиях!» — так воспитывала своих обитателей Советская Вселенная.
«Не гнушаться быть зверем, если это тебе выгодно, даже в обычной жизни, а уж тем более — в экстремальных условиях» — так воспитывал людей мир капиталистического Зла.
Кто-то, возможно, вспомнит и западные волнующие примеры. Например, трагедию «Титаника», на котором оркестранты так и ушли на дно, играя бравурную музыку, или самоотверженно отказавшихся тогда от спуска в спасательные лодки некоторых богачей. Однако на том же «Титанике» — когда это выяснилось, возмущение было огромным — процент спасённых женщин и детей из первого класса превысил процент спасённых женщин и детей из третьего класса примерно втрое!
О тихоокеанской четвёрке у нас писали много. Когда они через Сан-Франциско, Нью-Йорк и Париж добрались до Москвы, в аэропорту ребят ждали толпы народа, плакаты, цветы. Встречал генерал армии Голиков. Министр обороны маршал Малиновский подарил всем четверым штурманские часы — «чтобы они больше никогда не блуждали».
* * *Я ПОМНЮ газетные репортажи, хронику… Был даже фильм снят — «49 дней»… При этом парней не подавали у нас как суперменов — мол, «когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой».
Так-то так, но, во-первых, на геройство способен всё же не любой. Даже в Стране Добра трусов и заведомых подлецов всегда хватало, не говоря уже о людях малодушных.
Во-вторых, ребята не готовились ведь к геройскому поступку. Но, оказавшись в условиях, когда надо было становиться или героем, или трусом, все четыре стали героями, хотя сами так себя, вообще-то, не воспринимали. Они вели себя, как их учили, как они с детства привыкли, искренне считая, что иначе-то вести себя невозможно.
А Запад изумился — неужели можно вести себя так?
Через пару лет после описанной выше тихоокеанской драмы жизнь поставила ещё один «знаковый» эксперимент.
Во время Карибского кризиса 1962 года на Кубу тайно и в спешке перебрасывались наши части — не элитные, не спецназовские, а обычные строевые с личным составом срочной службы. Перевозили их в трюмах сухогрузов, запрещая в дневное время выходить на палубу, так как советские корабли постоянно облетали и фотографировали самолёты ВВС США. Тропическая жара, усугубляемая постоянным нахождением в душном трюме, сухой паёк, в котором масло и шоколад растаяли в первые же дни перехода, нехватка пресной воды, невозможность ополоснуться… В таких условиях тысячи молодых советских ребят провели более недели и всё выдержали!
По окончании кризиса, когда многие его детали стали так или иначе известны обеим сторонам, руководство «зелёных беретов» США решило оттренировать своих суперменов по той программе, которую невольно прошли обычные советские парни, часть из которых была вообще салажатами.
![Сергей Кремлев - Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации]](/uploads/posts/books/183989/183989.jpg)