Владимир Познер - Познер о «Познере»
К. ИЛЮМЖИНОВ: Такого нет. Мы где-то в середине, сейчас точно не могу сказать.
В. ПОЗНЕР: Самый высокий уровень безработицы в Южном федеральном округе. Не так?
К. ИЛЮМЖИНОВ: 4,1 % — это средний уровень. То есть невысокий. Есть, я знаю, где-то и 17–18 %. У нас 4 % — в этом году он снизился.
В. ПОЗНЕР: Многие уехали? 320–240 тысяч.
К. ИЛЮМЖИНОВ: У нас в Калмыкии никогда не было 320 тысяч. Было 312 тысяч, а на сегодняшний день — 299 тысяч (по последней переписи населения). Это связано с тем, что многие уехали работать в Санкт-Петербург, в Москву. Но можно привести другую цифру: последние пять лет идет устойчивый рост рождаемости на территории Республики Калмыкия, он гораздо выше, чем в среднем по России. Если по России минус 2,2 %, то у нас на протяжении последних пяти лет — плюс 3,5 %, а в прошлом году было плюс 4,2 %.
В. ПОЗНЕР: Хорошо. Как говорил Марк Твен, есть три вида лжи: просто ложь, отъявленная ложь и статистика. Я, готовясь к встрече с вами, прочитал большое количество материалов и ваших интервью. И странное ощущение у меня возникало. Вспоминались слова моих любимых Ильфа и Петрова по поводу Остапа Бендера: «Остапа несло». Лет девять тому назад вы говорили о том, что поставите памятник Остапу в Рио-де-Жанейро на побережье, на набережной, и что будет огромный праздник, и вы привезете туда всех, кто играл роль Остапа. Но ведь так и не случилось этого громадного праздника. Да и насчет памятника я никакой информации не нашел, хотя искал как сумасшедший. Может быть, он есть, не знаю.
К. ИЛЮМЖИНОВ: Памятник в Рио-де-Жанейро мы доставили. Доставлял его туда Артем Тарасов. Мы приобрели участок, два раза туда собирались, но не получалось из-за того, что один раз не было времени у спонсора, который заказывал самолет, а во второй раз случился финансовый кризис.
Однако памятник стоит, земля приобретена, документы у нас на руках. Но вот собрать всех воедино. Мы даже создали группу, которая занималась сбором не только тех артистов, которые снимались, а вообще желающих туда поехать.
В. ПОЗНЕР: Так же девять лет назад вы говорили о том, что будет построен большой порт, и Калмыкия превратится в один из морских субъектов РФ. Вы обещали, что «через полтора года уже пойдут первые корабли в Иран». Этого ведь нет?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Почему? Проект идет. А сроки зависят от инвестиций, от законодательства. Калмыкия является субъектом РФ, и уже на протяжении нескольких лет этот проект находится в Министерстве транспорта РФ.
В. ПОЗНЕР: Но вы же это понимали, когда говорили?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Я это говорил для того, чтобы обратить на проект внимание, чтобы пошло финансирование. И финансирование идет. На сегодняшний день даже Евразийский банк развития и реконструкции уже направил три миллиона долларов на создание, подготовку сравнительного анализа: что лучше — порт построить или расширить канал Волга — Дон-2.
В. ПОЗНЕР: Еще один вопрос: сколько в прошлом году было собрано тонн пшеницы в Калмыкии?
К. ИЛЮМЖИНОВ: В Калмыкии в прошлом году была засуха, мы собрали 385 тысяч тонн зерновых.
В. ПОЗНЕР: Я почему спрашиваю? Тогда же, девять лет назад, вы обещали, что вот-вот добьетесь 600 тысяч тонн. И при этом говорили, что при населении в 300 с небольшим тысяч прилично наберете за счет продажи излишков. Я на эти вещи обращаю внимание потому, что звучит все здорово, а когда начинаешь присматриваться, видишь: что-то тут помешало, там.
К. ИЛЮМЖИНОВ: Сбор зерна мы увеличили со 100 тысяч до 400 тысяч. Если говорить по овцепоголовью: тогда было 400 тысяч овец, а сейчас около 4 миллионов. Калмыкия — не зерновая республика, мы же находимся в зоне полупустыни.
В. ПОЗНЕР: Но зачем тогда обещать такие цифры?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Просто мы хотели добиться продовольственной безопасности. Я как руководитель республики должен обеспечить каждого жителя одной тонной зерна. У нас 300 тысяч жителей, 400 тонн мы собираем, так что на каждого приходится 1,3 тонны. Мы — один из немногих регионов, где обеспечена продовольственная безопасность.
В. ПОЗНЕР: У вас был лозунг: «Богатый президент — богатая Калмыкия». Президент, наверное, богатый, я не знаю, сколько у вас денег, меня это вообще не касается. Но нельзя сказать, что Калмыкия богатая. Согласитесь, что пока до богатства далеко. У нас вообще страна небогатая — в смысле того, как люди живут, и Калмыкия, конечно, тоже. Или нет?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Когда я стал главой Республики, Калмыкия находилась на последнем месте по количеству дорог с твердым покрытием. Это было в Советском Союзе еще. Калмыкия находилась на последнем месте по газификации. Это единственный регион, где в 70 % населенных пунктов вода привозная. Так вот, за десять с небольшим лет мы вошли практически в первую пятерку регионов по количеству дорог с твердым покрытием. В эти кризисные годы мы провели асфальтированные дороги во все населенные пункты. Из тринадцати районов у нас был газифицирован лишь один и наполовину — город Элиста. Сейчас в республике стопроцентная газификация.
В. ПОЗНЕР: То есть слова насчет богатства нужно понимать не в прямом смысле — как наличие денег у того или иного гражданина? Вы говорили о наличии дорог, газа, электричества и так далее?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Конечно. Люди тогда уезжали из населенных пунктов. Не было газа, не было дорог, не было воды, не было нормальной телефонной связи. У нас 75 % людей живут в сельской местности, и они переезжали в Элисту, а из Элисты — дальше, в Москву и Санкт-Петербург. Теперь, когда мы построили дороги, газифицируем поселки, люди обратно возвращаются в села, создают личные подсобные хозяйства, фермерские хозяйства и работают успешно.
В. ПОЗНЕР: А ваши слова, сказанные в феврале 1993 года: «Я без Калмыкии проживу, Калмыкия без меня — нет», — как их надо понимать?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Тогда я еще не был президентом. Я был бизнесменом. В Республике складывалась очень сложная ситуация, дважды проводились президентские выборы, и никто не мог набрать 51 %. Требовался свежий, независимый человек, который не был бы ангажирован, который не работал бы в этих структурах, не был бы замешан в тех или иных отношениях и так далее. Эти слова я произнес на пресс-конференции газеты «Комсомольская правда». Сегодня они уже потеряли актуальность, ныне многие жители республики достойно представляют Калмыкию — и наша молодежь, и наши дети.
В. ПОЗНЕР: То есть теперь и вы можете обойтись без Калмыкии, и она без вас — так надо понимать?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Я без Калмыкии не могу обойтись, это же моя родина, у меня родители там живут.
В. ПОЗНЕР: Ваше имя — Кирсан. Я читал, что это в честь старшего брата вашего дедушки. Вы рассказывали, что в 1914 году он связался с большевиками, с энтузиазмом воспринял идеи коммунизма, но увидев, как устанавливается советская власть, изменил мнение: половина деревни, поселка просто вырезалась, вырубалась. Он пошел против руководства, и, по одной версии, его расстреляли, а по другой, он сам застрелился. Вы знали эту историю до того, как вступили в КПСС?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Нет, все выяснилось уже после, когда архивы из Ростовской области прислали. У нас была улица Кирсана Илюмжинова, в Ростовской области до войны существовал колхоз имени Кирсана Илюмжинова.
В. ПОЗНЕР: Три года тому назад вы призывали более жестко двигаться по пути создания своей конкурентоспособной промышленности. Аргументация была своеобразная: «Сейчас все возможности есть у руководства России, тем более есть партия «Единая Россия». Сталин все-таки создал промышленность. Ладно, на костях, на крови, на выселении целых народов, но это все создано было при Иосифе Виссарионовиче Сталине». Это говорите вы, представитель Калмыкии, народа, который как раз и был выслан. Ссылаетесь на Сталина, как бы оправдывая его: да, пускай, крови, несправедливости было много, преступности даже, но ничего, он все-таки сделал это. Как вас надо понимать?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Нет, мы Иосифа Виссарионовича Сталина не оправдываем, потому что в нашей истории — тринадцать лет ссылки, с 1943 по 1956 год калмыцкий народ был депортирован. Однако страницу не вырвешь из нашей истории. И никто не поспорит с тем, что при Иосифе Виссарионовиче Сталине была создана промышленность, появилась основа космической промышленности и так далее, и так далее.
В. ПОЗНЕР: Говоря, что надо жестче, что вы имеете в виду?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Когда я давал это интервью (это было несколько лет назад, в 2007 году), я подразумевал, что нужна вертикаль власти, реальное управление — то, что потом начало называться частно-государственным капитализмом. Требовался план, как при Иосифе Виссарионовиче Сталине, чтобы главы регионов знали, что делать, какие заводы строить. Если несколько соседних субъектов РФ строят один и тот же цементный завод, зачем конкурировать друг с другом? Соответственно, нужна плановая экономика, при которой нам говорили бы: вы строите цементный завод, а вы — завод по производству химических удобрений. Это нормальное планирование, на годы вперед.
