Уинстон Черчилль - Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля
Какую политику следует проводить правительству в сложившихся обстоятельствах? Я полагаю, по этому поводу в палате общин царит почти полное единодушие: правительству необходимо создать такие условия, в которых продолжение военных действий стало бы для буров невозможным и невыносимым, а капитуляция перестала бы казаться им затруднительной и позорной. Пусть правительство с максимальной отдачей работает одновременно по обоим направлениям. Кстати, в этой связи я полностью разделяю мнение, высказанное в прошлом году моим старшим коллегой, также представляющим Олдем: бурам нужно объяснить, на каких именно условиях им предлагается сложить оружие. Я искренне надеюсь, что уважаемый министр по делам колоний сделает все возможное, чтобы убедить этих несчастных храбрецов прекратить сопротивление и вернуться домой, к мирной жизни; ведь в том случае, если они все-таки согласятся пожертвовать независимостью родины ради тех свобод, которые сулит им подданство Британской империи, им будет гарантирована защита собственности и свобода вероисповедания, их интересы будут защищать специальные представительные учреждения и, наконец, что также немаловажно, бурам следует объяснить, что британская армия примет их капитуляцию на почетных условиях в знак уважения к мужеству и стойкости противника. Я верю, что господин министр не спасует перед трудностями, которые наверняка возникнут при решении поставленных задач, проявит необходимую настойчивость и сможет внушить этим людям мысль о необходимости мирного и добрососедского сотрудничества с Великобританией. Мы предлагаем свои условия перемирия, но только бурам решать, примут они наше предложение или нет. Безусловно, они могут отказаться даже от столь выгодного для них соглашения и сражаться до конца, как им велит старинный боевой клич: «Смерть или независимость!» (Одобрительные восклицания националистического характера.) Такая перспектива развития событий нас не особо радует, потому что в этом случае война неизбежно перейдет на новый этап, весьма печальный и страшный. Если буры не прислушаются к голосу рассудка и откажутся пожать протянутую им руку дружбы, если они не поддержат наши инициативы и не примут предложенные условия, тогда, как бы мы ни восхищались их решимостью и стойкостью, нам не останется ничего другого, как продемонстрировать свойственную и нашей нации решимость и стойкость в борьбе за дело, которое мы считаем правым…
В заключение я хотел бы поблагодарить уважаемых членов палаты за доброжелательность и терпение, с которыми вы меня выслушали. Я прекрасно понимаю, что достопочтенные коллеги были столь благосклонны не по причине особого расположения ко мне лично, а в знак уважения к светлой памяти одного человека – уверен, все присутствующие знают, кого именно я имею в виду.
«Вновь поднимая “истрепанный флаг”»
13 мая 1901 года
Палата общин
Всего через три месяца после своей первой парламентской речи Черчилль, вновь оказавшись на трибуне, обрушился с резкой критикой в адрес военного министра Вильяма Бродрика в связи с его планами военной реформы. Сделав основным объектом своих нападок «армию господина Бродрика», как ее назвал Черчилль, молодой парламентарий вновь поднял «истрепанный флаг бережливости и экономии», то есть фактически вернулся к тому самому вопросу, ради которого его отец пожертвовал политической карьерой. В этом выступлении Черчилль впервые не побоялся пойти против собственной партии. В дальнейшем его оппозиционный настрой постепенно усиливался, и после трех лет упорного противостояния наконец наступил кульминационный момент, когда Черчилль «перешел на другую сторону» палаты общин, отмежевавшись от консерваторов и присоединившись к Либеральной партии.
При всем моем глубочайшем уважении к военному министру я считаю необходимым без дальнейших отлагательств заявить о том, что расходы на содержание сухопутных войск, заложенные в предлагаемом им бюджете ведомства, чрезмерно завышены и должны быть сокращены если не в этом году, то по крайней мере после окончания боевых действий в Южной Африке. Я считаю, что тратить 30 миллионов в год на армию – непозволительная роскошь, и в дальнейшем необходимо учесть этот серьезный просчет нашей имперской политики. Думаю, постоянное увеличение расходов на вооруженные силы не может не вызывать тревогу у сторонников правительства и крайнюю неприязнь – у членов парламента, представляющих избирательные округа с высокой долей рабочего электората.
Я намерен предложить правительству Его Величества свой план сокращения военных расходов. Одной из практических мер экономии, безусловно, может стать резкое снижение числа боеспособных экспедиционных подразделений. Стоит сразу оговориться, что я ни в коем случае не требую ограничить финансирование военной операции в Южной Африке: раз уж мы имели несчастье быть втянутыми в этот конфликт, теперь нам нужно быть готовыми на любые траты ради скорейшей победы. Разумеется, в условиях военного времени глупо и абсолютно недопустимо экономить на содержании солдат, на технике и боеприпасах. Что меня на самом деле возмущает, так это раздутый годовой бюджет военного ведомства, обеспечивающий боеспособность регулярной армии. Наши расходы растут с поистине угрожающей быстротой. Имеет ли палата общин представление о тех суммах, которые Британия тратит на вооружение? Давайте проследим динамику роста военного бюджета: 17 миллионов – в 1894 году, 18 – в 1897-м, 19 – в 1899-м, 24 – в 1900-м и, наконец, не менее 29 миллионов 800 000 – в году нынешнем…
В связи с этим, с вашего позволения, я хотел бы напомнить вам об одном полузабытом эпизоде из прошлого. Полузабыт он в основном потому, что сейчас, можно сказать, находится в «сумеречной зоне»: газетная шумиха вокруг него уже утихла, а историки до него пока не добрались. Речь идет о том времени, когда к власти в нашей стране пришли представители Консервативно-юнионистской партии. Их поддержало значительное большинство избирателей, почти столь же сильное и сплоченное, как то, что сейчас выступает за правительство Его Величества. И когда пришло время обсуждать военный бюджет, как всегда, завязалась ожесточенная борьба между казначейством и оборонными ведомствами. Я говорю «как всегда» – потому что до сих пор без борьбы никогда не обходилось. Не знаю, как оно получится на этот раз. Нынешнее правительство использовало все свое влияние в поддержку оборонных ведомств, вынудив канцлера казначейства уйти в отставку после долгого противостояния, исход которого поначалу не был ясен. Однако в конце концов правительству все-таки удалось одержать победу, так что канцлеру казначейства пришлось покинуть свой пост: вместе с его уходом, судя по всему, канули в Лету и планы экономии и сокращения расходов – нынче о подобной чепухе уже никто и не вспоминает… Впрочем, как известно, мудрые мысли проходят испытание временем, и я очень рад, что уважаемые коллеги дали мне возможность сейчас – 15 лет спустя – вновь поднять «истрепанный флаг бережливости и экономии»…
Я здесь для того, чтобы отстоять необходимость сокращения расходов. Полагаю, настало время от имени нашей партии выступить в поддержку этого не самого популярного решения – очень важно, чтобы это сделал не кто-нибудь из оппозиции, а именно консерватор, неразрывно связавший свою судьбу с партией тори, радеющий о могуществе Британской империи и отнюдь не склонный к космополитизму. Именно такой человек сейчас обязан выразить протест против политики постоянного увеличения бремени государственных расходов. И если вы согласитесь с тем, что необходимость в таком решении назрела, то я с должной скромностью и в то же время, поверьте, с законной гордостью осмелюсь предложить вам свою кандидатуру в качестве главного поборника бережливости, потому что у меня, как мне кажется, есть на это полное моральное право, ведь это дело буквально досталось мне в наследство от моего отца, лорда Рэндольфа Черчилля, который, задавшись целью глобальной экономии, решился на огромные жертвы – думаю, не будет преувеличением сказать, что подобной самоотверженности не проявлял ни один министр, кроме него, за всю новейшую историю…
Наша империя, давно шагнувшая за пределы Британского архипелага, зиждется, как известно, на коммерции и мореплавании. И история, и география нашей страны, и все наши знания о нынешнем положении дел в мире однозначно свидетельствуют о том, что политический авторитет и материальное благополучие Британии полностью зависят от экономического доминирования наших товаров на мировых рынках и военного господства нашего флота на море. И потому, хотя бы из сентиментальных побуждений, не говоря уже о соображениях практического характера, мы ни в коем случае не должны бездумно уподобляться прочим европейским империям, склонным к бряцанию оружием. Мы обязаны понимать, что нам никогда не добиться ни превосходства в военной силе, ни столь необходимой внешнеполитической безопасности, при этом излишние издержки на содержание армии обязательно негативно скажутся на других сферах нашей жизни. Нам нужно научиться черпать силу из других источников. Не пора ли, например, подумать о высших моральных ценностях? Чувство собственной правоты – правоты перед Богом и людьми – должно стать основанием земной власти, и его значимость во всем мире будет расти по мере совершенствования человечества, обеспечивая надежную защиту всем, в ком живы совесть и честь. Я говорю о моральной правоте, которая могла бы защитить буров лучше любых пушек и винтовок, если бы только прежде они не заслужили репутацию агрессивных и порочных невежд. В отличие от них мы сумели завоевать славу высоконравственной нации, и именно наш непререкаемый авторитет оберегал нас от вмешательства других европейских держав в войну с бурами на самых тяжелых ее этапах, ибо, какую бы клевету и ложь ни распространяли о нас противники в своих выступлениях или на страницах газет, им никто не верил, потому что всем правителям и гражданам других государств была очевидна лишь одна истина: Британия всегда приносит пользу народам своих доминионов и помогает им стать богаче и счастливее. Поэтому сейчас мы допустим фатальную ошибку, если позволим той моральной силе, которой с незапамятных пор славится наша страна, ослабеть или даже полностью иссякнуть ради дорогостоящих и опасных милитаристских игрушек, заполучить которые так жаждет господин военный министр.
