В Земсков - Рождение второй эмиграции (1944-1952)
В целом аналогичными были условия вербовки при вывозе перемещенных лиц во многие другие страны. Кабальность условий вербовки был вынужден признать даже Генеральный секретарь ИРО У.X.Так. Выступая 4 мая 1948 г. на заседании членов ИРО в Женеве, он сказал: "... В существующих программах вербовки рабочих среди перемещенных лиц рабочие рассматриваются только лишь как товар ... Вербующие страны не вывозят иждивенцев - членов семей завербованных рабочих и не предоставляют жилищ, которые сделали бы возможным воссоединение семей ... Женатый человек оставляет в среднем двух иждивенцев, которые остаются без его помощи и которые на неопределенное время не могут рассматриватьс как кандидаты на переселение. Достаточно обладать небольшой долей человеколюбия, чтобы понять, что означает подобное разрушение семьи с точки зрения духовной, моральной и физической ..." [Там же].
Вся деятельность ИРО была направлена на срыв репатриации советских граждан и на вывоз их в другие страны. Все протесты официальных представителей СССР о недопущении вербовки и отправки советских граждан вначале всячески отвергались западными оккупационными властями. В начальный период вербовка и вывоз советских граждан тщательно скрывались, но вскоре, когда скрывать это больше не удавалось, они стали ссылаться на принципы западной демократии, на право человека самому устраивать свою жизнь.
Зам. главнокомандующего английскими войсками в Австрии в письме ьПОЛ/193/29/47 по этому поводу писал: "Политика правительства Его Величества не запрещает переселения благонадежных беженцев, хотя бы советских граждан, если им представляется к этому случай" [Там же]. Начальник отдела перемещенных лиц французской зоны оккупации Австрии полковник Тибо на протест советской репатриационной миссии по поводу вербовки и вывоза советских граждан в разные страны ответил: "Я, как начальник отдела перемещенных лиц зоны и как член ИРО, которую мое правительство признает, и на основании принятой в ООН "Декларации прав человека" и полученных мною инструкций от моего высшего начальства, буду и впредь вывозить всех перемещенных лиц, в том числе и советских граждан, куда они пожелают ехать ... Я не знаю никакого договора и никаких пунктов. Я знаю одно, что все перемещенные лица находятс под покровительством ИРО, куда хотят, туда и едут. В этом им помогает ИРО"
[Там же].
В этих условиях органы репатриации активизировали пропагандистскую работу.
Так, с 1947 г. началась регулярная трансляция радиопередач, специально предназначенных для советских перемещенных лиц. Только за 1947-1948 гг.
через берлинскую радиостанцию "Волга" и радиостанцию Вены было передано в эфир свыше 300 таких радиопередач. В них освещались жизнь, трудовое и хозяйственно-бытовое устройство репатриированных на Родине. Много места занимало освещение условий жизни и труда вывезенных по вербовке на работы в различные капиталистические страны. В отношении последних (разумеется, о тех, кто неплохо устроился в США, Англии, Канаде. Австралии и т.д., не говорилось) подборка многочисленных конкретных фактов говорила о том, что они там не являются полноправными людьми и подвергаются явной или скрытой дискриминации. Сопоставление положения не вернувшихся в СССР и вернувшихс шло по целому ряду параметров, из числа которых мы на первое место поставили бы следующие пять: 1) советские граждане, осевшие в различных странах, как правило, не допускались там к выборам в органы власти и самоуправления, а в СССР репатрианты не лишены избирательных прав: 2) консервативно и реакционно настроенные слои местного населения относятся к советским перемещенным лицам с высокомерием, пренебрежением и презрением как к "неграм с белой кожей" (в СССР репатрианты, естественно, не подвергаются ни расовой, ни национальной дискриминации); 3) отмечались факты наличия безработицы среди перемещенных и страх потерять работу и опуститься "на дно" у тех, кто ее имел, т.е. неуверенность в завтрашнем дне (в СССР репатриантам гарантировано обеспечение работой и соответственно уверенность в завтрашнем дне); 4)
перемещенных лиц принимают, как правило, на тяжелую и неквалифицированную работу, ниже уровня их квалификации (в СССР репатриантам предоставляетс работа, соответствующая их квалификации); 5) отмечались многочисленные факты разъединения семей при выезде в заокеанские страны (в СССР семьи репатриантов не разъединяются).
Особый интерес у перемещенных вызывали передаваемые по берлинской р/с "Волга" и р/с Вены объявления о розыске родных и близких.
С 1947 г. Управление Уполномоченного Совмина СССР по делам репатриации наладило организованную переписку между перемещенными лицами и их родственниками, находившимися в СССР Так, в 1948 г. только в западные зоны оккупации Германии были посланы 5722 письма. После получения из СССР писем от родственников немало перемещенных принимало твердое решение вернуться на Родину.
Западные пропагандистские службы, и особенно невозвращенческие организации, комитеты, кружки и т.п., нередко до такой степени преувеличивали размах репрессий в СССР, что у значительной части перемещенных лиц создавалось впечатление:
в Советском Союзе чуть ли не весь народ, кроме большевиков и их подручных, в буквальном смысле находится за решеткой. Многие перемещенные были уверены, что их родственники, оставшиеся в СССР, репрессированы, но после получения писем от родных и близких, естественно, меняли свою точку зрения.
Когда становилось невозможным скрыть очевидный факт, что в СССР многие тысячи бывших перемещенных лиц живут и работают, как и все другие свободные граждане страны, вступал в силу новый "аргумент": это, дескать, не настоящие репатрианты, а действовавшие здесь, в западных зонах, под видом перемещенных лиц советские шпионы и осведомители НКВД. Так, в Киле представители ИРО внушали советским гражданам: "Ехать на Родину нельзя, так как всех там по прибытии немедленно сажают в тюрьмы, а свободно живут только те, кто здесь был шпионом у советских офицеров" [Там же].
Всякого рода эмигрантские, невозвращенческие и антирепатриационные организации, союзы, комитеты и т.п., субсидируемые и поощряемые западными зональными властями, издавали и распространяли свыше 100 периодических газет и журналов.
К числу наиболее распространенных относились: "Посев", "Новости", "Наши дни", "С нами бог", "Колокол", "Новый мир", "Обозрение иностранной печати", "Час", "Неделя", "Латвия". "Тевземе", "Латвияс", "Муусу Келнас", "Тевшинес Гершес", "Эстонская почта", "За железным занавесом", "Свобода", "Обозрение", "Казачье единство", "Аргентинец", "На переломе", "Державный клич", "Антикоммунист", "Эхо", "Последние известия", "Латвийский вестник", "Родина", "Наш путь", "Тремтино Иннос", "Голос отечества", "Мысль". "Набат", "Балтийское обозрение", "Украинская трибуна" и др. Они издавались в западных зонах Германии и Австрии, а часть их - в США, Англии и Франции [Там же].
В среде перемещенных лиц царило убеждение, что одним из лучших вариантов устройства своей жизни за границей было бы проживание в Швеции, где, как им казалось, они бы не подвергались никакой дискриминации. Посмотрим, как обстояло дело в действительности. По данным органов репатриации и советского посольства на 1 января 1952 г.. в Швеции на положении перемещенных лиц находились 27570 советских граждан, в том числе 22459 эстонцев, 3929 латышей, 407 литовцев, 312 украинцев, 100 белоруссов, 94 русских и 269 прочих. В целях содействия оседанию прибалтов на постоянное жительство шведскими властями был принят ряд мер по устройству перемещенных лиц. Советским гражданам были выданы временные шведские паспорта. Было принято также специальное изменение к закону о браке, согласно которому иностранцы, проживавшие в Швеции не менее двух лет, могли вступить в брак со шведскими подданными.
Кроме того, женщины прибалтийских национальностей, выйдя замуж за шведов, автоматически получали шведское подданство. Формально все советские граждане, осевшие в Швеции, имели право свободного передвижения по стране и выбора места жительства и работы по собственному желанию. Фактически же были созданы ограничения, низводившие их до положения людей низшего сорта. Например, правом голоса при выборах в парламент и местные органы самоуправления советские люди не пользовались, на работу в государственные органы и ведущие отрасли промышленности не принимались. Как правило, инженеры принимались на работу на должность техника, врачи - на должность фельдшера и т.п. Основная масса перемещенных, прибывших в Швецию, использовалась на тяжелых низкооплачиваемых (по шведским меркам) работах в текстильной, лесной, лесообрабатывающей, кожевенной и частично в металлургической промышленности, в торговом флоте, в торговле и сельском хозяйстве [Там же].
О том, как стремительно ухудшалось дело с репатриацией советских граждан после начала "холодной войны" можно проследить на примере Италии. Все действи англо-американских властей в Италии и итальянского правительства были направлены на срыв репатриации. Конкретно это выражалось в следующем. В течение 1946-1947 гг. советские офицеры по репатриации были допущены только в один лагерь перемещенных лиц. С июня 1948 г. итальянские власти временно прекратили передачу советских граждан, желавших возвратиться на Родину, и поставили ее в зависимость от передачи им группы Сало - военных преступников, бывших дипломатов фашистской Италии, взятых в плен советскими войсками, и южных тирольцев, находившихся в плену в СССР. В 1948-1949 гг. итальянские власти официально разрешили посещение трех лагерей: "Липари" - один раз в месяц, "Фраскете ди Алатри" и "Фарфа-Сабина" - два раза в месяц, но под разными предлогами не давали возможности это осуществить. Так, в 1949 г. с большим трудом, по настоянию советского посольства, удалось посетить два раза лагерь "Липари" и по одному разу два других лагеря.
