Борис Старцев - Экономическая социология в России: поколение учителей
– Ничего особо сногсшибательного нет?..
– Да, такого, чтобы… Вот этот «Вещевой рынок» поразил меня потому, что я такого просто не представляла. Там ведь все социальные отношения расписаны. Интересно, что те, кого народ зовет «челноками», сами себя называют предпринимателями, а своих продавцов – рабочими. У них институционализированные отношения с милицией, с администрацией рынка. Описаны отношения администрации и милиции между собой, роль старост, ресурсы, которыми располагает каждая из этих сторон, – словом, весь социальный механизм функционирования этого института. Очень понравилась мне эта работа. Вообще, надо сказать, что на самом деле довольно много интересных исследований. Я никак не могу согласиться с тем, что социология погибла или погибает, потому что буквально любой номер журнала раскрываешь и видишь в нем что-то любопытное.
– Я с этим совершенно согласен. А сейчас заключительный вопрос: какие направления и темы исследований Вы считаете сейчас наиболее важными, интересными на будущее? Вот институциональная экономика уже была названа. Возможно, есть какие-то еще?
– Именно по экономической социологии?
– Или близко к ней.
– Мне кажется, что большим недостатком нашей общественной науки, внутренне присущим ей недостатком, является то, что в своих конструктивных построениях и в поисках путей выхода из той ситуации, в которой находится страна, по-прежнему недооценивается субъектный аспект. Не то чтобы он совершенно игнорировался, но во многом как бы упускается. Любой экономический или социологический доклад обязательно заканчивается тем, что развитие идет не в ту сторону, и чтобы исправить положение, надо сделать то-то и то-то. Обычно я спрашиваю: а какие социальные силы Вы видите, которые могли бы это осуществить? Четкого ответа нет практически никогда, зато иногда слышишь обиженный ответ: «Ну, знаете ли, если так ставить вопрос, то вообще ничего не будет». Иными словами, ответа нет.
Мне кажется, что проблема реалистического и прагматического изучения расстановки сил в обществе, их интересов и их отношений друг с другом, наличия каких-то социальных коалиций, солидарностей очень важна. Если мы говорим о судьбах общества, то экономика – это важная сфера, может быть, в чем-то решающая, но политика все-таки у нас доминирует даже над экономикой, а это – борьба социальных сил, движимых разными интересами. И я не вижу попыток ответа на свой вопрос. Социальную структуру общества изучают в основном как-то описательно, скорее со статусных, чем с деятельностных позиций. Опять-таки, если взять массы, массовые группы, они для нас во многом остаются своего рода черным ящиком, потому что молчат. Но сколько они будут терпеть и молчать? Они что, вообще, как Некрасов говорил, создали песню и навеки почили? Или на самом деле что-то варится там внутри и может вылиться в совершенно неожиданной форме? Ответа на эти вопросы пока не удается найти, хотя Ю.А. Левада и его соратники делают в этом направлении много. У меня есть много книг про прогнозы будущего России: и какое ужасное будущее ее ожидает, и оптимистические сценарии, и рецепты, как ее спасти. Все Россия, Россия, Россия. Но кто и как все это осуществит? Может быть, бюрократия? Или олигархи? Прекраснодушных проектов сколько хочешь можно придумать, а собственно говоря, кто будет их исполнять и почему, под влиянием каких интересов?
Вот последняя передача «Куклы» (я их не смотрела уже тысячу лет, а тут решила посмотреть). Там Путин представлен в образе Бэтмэна. Он видит, что не решается ни одна проблема (а он еще пока не Бэтмэн, просто сидит в его костюме). И он в отчаянии – все горит, рушится, какие-то банды появляются здесь и там. И он берет своего слугу, в роли которого Волошин, и едет всех спасать, едет по горячим точкам. Приезжает на нефтяной завод, а там все сгорело. Хочет спасти какого-то человека, тоже не удается. Короче говоря, везде он опаздывает, ничего у него не получается, разорваться он не может, возвращается грустный, усталый и говорит: «Я хотел так много сделать, но ничего у меня не вышло». А ему отвечают: «Ну, почему, наоборот, очень даже много у Вас вышло». Включают телевизор, а там показывают, что этот самый Бэтмэн сегодня сжег нефтяной завод, всех убил и т. д. И он оказался во всем виноват.
Шутка шуткой, а ведь на самом-то деле так оно и есть! Сколько на него, на президента вешают сейчас. Например, про Олимпиаду, почему он не выступил? Что это за такое общество, которое все вешает на одного человека? Никто ничего не хочет делать, а во всем виноват один. Ведь ясно же, что он не может все и всех спасти. А кто может? И что может каждый из нас? И как? Вот эти вопросы, мне кажется, требуют ответа. Я все-таки убеждена, что не один человек и даже не одна элита все решает, что само общество решает свою собственную судьбу. Но здесь уже начинаются проблемы, связанные со средним слоем, с гражданским обществом. Ну как тут удержаться в рамках экономической социологии? Экономика и политика настолько тесно срослись в реальной нашей жизни, что выделить предмет собственно экономической социологии бывает трудно. Но экономсоциологи, как мне кажется, вносят достаточно серьезный вклад в развитие общественной науки в России.
Выборочная библиография
Заславская Т.И. Распределение по труду в колхозах. М.: Экономика, 1966.
Социально-экономическое развитие сибирского села / отв. ред. Т.И. Заславская, З.В. Куприянова. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1987.
Методология и методика системного изучения советской деревни / отв. ред. Т.И. Заславская, Р.В. Рывкина. Новосибирск: Наука, 1980.
Zaslavskaya Т.А. Voice of Reforms. Essays of Tatiana Zaslavskaya. N.Y.; L.: M.E. Sharpe: Armonk, 1989.
Zaslavskaya T. The Second Socialist Revolution. An Alternative Soviet Strategy / foreword by T. Shanin. L.: Tauris & Co Ltd. Publishers, 1990.
Экономическая социология и перестройка / под общ. ред. Т.И. Заславской, РВ. Рыбкиной. М.: Прогресс, 1989.
Заславская Т. И., Рывки на Р.В. Социология экономической жизни. Очерки теории. Новосибирск: Наука, 1991.
Заславская Т.И. Российское общество на социальном изломе. Взгляд изнутри. М.: ВЦИОМ: Московская высшая школа социальных и экономических наук, 1997.
Социальная траектория реформируемой России: исследования Новосибирской экономико-социологической школы / отв. ред. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. Новосибирск: Наука. Сиб. предприятие РАН, 1999.
Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: деятельностно-структурная концепция. М.: Дело, 2002.
Заславская Т.И. Современное российское общество: социальный механизм трансформации. М.: Дело, 2004.
Заславская Т.И. Избранные произведения: в 3 т. М.:
Экономика, 2007.
Николай Иванович Лапин
«Для России новая экономическая социология вдвойне нова»
ЛАПИН Николай Иванович – доктор философских наук, чл. – корр. РАН, лауреат Государственной премии СССР, заведующий отделом, руководитель Центра изучения социокультурных изменений Института философии РАН, профессор кафедры социально-экономических систем и социальной политики ГУ ВШЭ.
E-mail: [email protected]
Между социологией и философией
Николай Лапин родился в Москве. С детства интересовался литературой. В восьмилетием возрасте завел тетрадь фольклора, в которую записывал народные выражения, песни, баллады, сказки – прочитанные и услышанные. После пятого класса директор школы в деревне в Ярославской области (там Николай всю войну провел в эвакуации) подарил ему как особо отличившемуся большой том «Илиады» и «Одиссеи» в переводах Гнедича и Жуковского из своей личной библиотеки, и тем же летом Лапин выучил наизусть значительную часть обеих поэм. Особенно увлекался русской литературой второй половины XIX века и позднее писал, что благодаря книгам у него «формировалась ориентация полнее знать правду о жизни крестьян, простых людей своей страны».
Вернувшись в Москву, он продолжил обучение в обычной московской школе-семилетке. Попытки директора открыть там старшие классы оказались неудачными, и тогда Николай с тремя друзьями, тоже семиклассниками, пробился на прием к заместителю министра просвещения, рассказал, как замечательна его школа, после чего министерство разрешило преобразовать ее в полную среднюю. В восьмом классе Лапин стал председателем совета дружины, и ему довелось принимать в пионеры Фреда Бородкина – впоследствии известного математика и социолога.
В 1949 году Лапин поступил на философский факультет МГУ, где познакомился, в частности, с Борисом Грушиным и Юрием Левадой. В студенческие годы он заинтересовался применением социально-философского подхода (тогда – исторического материализма) для изучения конкретных проблем формирования советского общества, в аспирантуре изучал становление социально-философских воззрений Маркса, а в 1968 году опубликовал свою первую книгу «Молодой Маркс». Книга стала классикой советской философии и социологии: ее неоднократно переиздавали, перевели на 8 языков, и спустя 15 лет Лапин получил за нее Государственную премию СССР.
