Газета Завтра Газета - Газета Завтра 430 (7 2002)
Корр. Я знаю, у вас был филиал Всесоюзного института океанологии. Был НИИ вулканологии. Наверное, существуют и другие научные учреждения. А как обстоит дело с камчатской наукой сегодня?
М.М. Да трудно сейчас науке. Бюджетное финансирование скудное, коммерческие заказы — по большому счету, тоже не кормят. Но как-то держится и институт океанологии, сейчас это самостоятельный НИИ; Институт вулканологии АН СССР, единственный в мире, из-за личных конфликтов в руководстве разделился на две самостоятельные организации. Стараемся поддерживать их, чтобы они не конкурировали, а дополняли друг друга. На Камчатке была очень сильная геология, сейчас она еле дышит, но тоже не погибла. У нас был Кроноцкий заповедник, куда входит знаменитая Долина гейзеров, он так и остался государственным заповедником, это научное учреждение, подчиненное Российской Академии наук. А был еще ряд заказников. Вот на их месте сейчас сделан так называемый природный парк. Но любое дело, в общем-то, держится на энтузиастах. Энтузиаст туризма и охраны природы на Камчатке — Виталий Иванович Лучников. Я его прекрасно знаю, в походы вместе с ним ходил, впервые — еще лет двадцать назад. Он сейчас является руководителем Камчатской дирекции природных парков. С его подачи Всемирный фонд дикой природы через статус всемирного природного наследия взял под опеку ряд наших территорий. Мы своими руками отдали их под международный контроль, ограничив там возможности нашей хозяйственной деятельности. Не в расчете на какие-то сверхдоходы от туризма — мы прекрасно понимаем, что с нашей нынешней инфраструктурой на Камчатке возможен только экстремальный туризм, а в мире желающих платить большие деньги за удовольствие мерзнуть в палатке и готовить пищу на костре не так-то много.
Корр. Помимо прочего, Камчатка — это еще и восточная граница России. Как складывается ситуация на этом направлении?
М.М. Пограничники в последнее время очень хорошо работают по охране экономических интересов страны. Сейчас нет такой дырявой границы, как в былые времена, когда в Охотском море рыбачили все, кому не лень. Но опасность сегодня исходит не столько от иностранных сейнеров, сколько от наших, родных, которые плавают под иностранными флагами из соображений коммерческой выгоды.
Корр. Насколько я понимаю, сейчас ваши отношения с федеральным Центром строятся достаточно конструктивно. Что вы можете сказать по поводу функционирования нынешней "вертикали власти"?
М.М. Если бы я пытался строить отношения с Москвой на какой-то конфронтационной основе, я бы не продержался и двух месяцев. Не потому, что я коммунист, а потому, что такова была реальность. Одних долгов по уже поставленному топливу было полтора миллиарда рублей. Я уже не говорю о страшной цифре международных долгов, которые накопились за годы "реформ". Сегодня они — проблема Центра, федеральные структуры занимаются этими долгами. Надеюсь только, что Камчатку кредиторам иностранным за эти долги не продадут. Хотя это тоже проблема — там замешаны и российские структуры, которые давали деньги, они пытаются действовать "по горизонтали", напрямую. Так вот, весь наш бюджет по доходам сегодня — два миллиарда рублей с небольшим, и до пяти миллиардов добавляются трансферты из Центра. Чтобы сейчас расплатиться со старыми долгами только по топливу, нужно отдать треть годового бюджета. Можем ли мы на это пойти? Конечно, нет — мы и по текущим-то расходам только-только свели концы с концами. Поэтому я изначально, зная ситуацию, был согласен на любые условия, на любые взаимоотношения, но при том, что Центр будет помогать — не мне лично, а жителям Камчатки. Уже на второй месяц работы я был принят М.Касьяновым по вопросу энергетики. Во многом по моей инициативе после этой встречи премьер-министр провел совещание со всеми дальневосточ- ными губернаторами по рыбному хозяйству. Был у В.Христенко постоянным гостем, с А.Чубайсом нашли какое-то понимание. Страна ведь одна, и область ломтем от нее не отрежешь. 30 января состоялась встреча с президентом. Это ведь было одним из моментов моей предвыборной кампании. Оппоненты же открыто запугивали: вот, мол, выберете губернатором коммуниста — и президент вообще отключит Камчатку. Я ответил статьей, которая так и называлась: "Они слишком плохо думают о президенте", где сказал, что хотя сам голосовал против Путина, но не считаю его все-таки исчадием ада, Гитлером каким-то, способным из-за политических мотивов заставить целую область сидеть без света и тепла. Я считал, что такого не будет — и такого действительно не произошло.
Корр. А что за проект газопровода, о котором вы говорили с полпредом президента? Если, конечно, это не государственная, не военная тайна и не коммерческий секрет.
М.М. На западе Камчатки есть запасы газа, открытые еще советскими геологами. Но пока не было необходимости, их оставили нетронутыми. А сейчас мы хотим использовать эти запасы для подстраховки нашей энергетики. Они невелики, их хватит лет на десять-двенадцать. Но для нас это будет серьезное подспорье. Даже если десять лет газопровод проработает, он себя окупит, а нам даст стабильное обеспечение теплом. По международным стандартам, таких газопроводов в принципе не строят, поэтому отрицательное заключение по его проекту дал Европейский банк реконструкции и развития. Но для решения наших тактических проблем он вполне приемлем. Вот он и строится. Схема инвестиций была такова, что область получает целевые квоты, рыбаки их покупают, и за эти деньги строится нитка газопровода Соболево—Петропавловск-Камчатский. Но теперь, с введением рыбных аукционов, этот механизм работать перестал, и на 70% готовая стройка встала. Поэтому мы обратились к правительству с просьбой помочь через компанию "Роснефть", которая, собственно, и ведет строительство. Я думаю, после беседы с президентом этот вопрос тоже сдвинется с места. Кроме того, я просил президента обсудить со всеми представителями регионов, где ведется лов рыбы,— не только дальневосточных, а всех — вопрос об аукционах. И здесь Владимир Владимирович тоже пошел навстречу. Надеюсь, это обсуждение в правительстве вскоре состоится. Так что иллюзий мы не питаем, а реальную работу ведем. И определенные результаты, как видите, есть.
Беседу вел Владимир ВИННИКОВ
[guestbook _new_gstb] На главную 1
2
3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 14 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
15
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Александр Ефремов ВЕРТОЛЕТ
Если по примитивизму и дебильности первое место на ТВ прочно держат "телеигры", живущие жалким отблеском "американской мечты", то постоянную дозу скудоумия и пошлятины обеспечивают "ток-шоу". Обзавестись хотя бы одной такой говорильней вменили себе в обязанность все крупные телеканалы. Отмечу, что сейчас речь идет о "ток-шоу" развлекательного, а не политического характера. Итак, на ОРТ — "Большая стирка", РТР — "Моя семья" и "Что хочет женщина". НТВ — "Принцип домино" и "Продолжение следует". На самом деле, конечно, их больше, но и этого хватит, чтобы понять, чем напичкан эфир.
Не спорю, "Большая стирка" — название с юморком. Все знают, что значит "полоскать мозги". Впрочем, зачем же полоскать — лучше уж совсем их всем, бедолагам, "простирать", то бишь "стереть", чтобы не думали о кошмарных реалиях рыночного бытия… Чтобы не быть субъектом истеричных нападок, приведу лишь парочку тем этой программы, ведомой неким бесполым безвозрастным существом. "Я хожу без нижнего белья" — ну чем вам не тема для обсуждения?! Разве не интересно послушать чокнутого пожилого мужика, рассказывающего, как и зимой, и летом он ходит без трусов? Или — разве не содержательно повествование нувориша о том, как на курорте имел он любовницу, а в Москве бросил ее? И подобное просвещение телезритель может получать на ОРТ каждый будний день вечером…
Депутат Комиссаров пошел по несколько иному пути: предметом его "народных дебатов" стала семья. Так и говорит депутат с довольным лицом уездного мещанина: "народная передача", "народная газета", "народные пельмени" — "Моя семья". Однако "семейная" экзотика здесь представляется зачастую или какими-то, извините, недоумками, или актерами погорелых театров. Плюс ажиотаж воспаленной, с раскрасневшимися от приобщения к чужому интиму физиономиями аудитории. Как и на всех подобных мероприятиях, толпа в студии выдрессированно хлопает в ладоши после любого слова "героя" передачи, после каждой плоской реплики ведущего. Забавно глядеть и на мычащих сквозь маску персонажей, повествующих о нелегких перипетиях "личной жизни". Типичная схема их несчастья: "уехал(а) на заработки, а жена (муж) изменяла(ял) с тремя грузинами (с гомосексуалистом)". Такова "народная" депутатская передача, задуманная, по всему видно, с целью укрепления семейных ценностей…
