Внутренний СССР - Домик в Коломне
Поэт в этом вопросе был точен:
И на обломках самовластья
Напишет наши имена.
(«К Чаадаеву». Ист.16, с.232)
Пушкин, в отличие от тех, кто питается за счет его «культа», понимал, что на обломках "" можно написать только чужие имена (Ротшильдов, Хаммеров, Рокфеллеров).
Итак, Пушкин не за «самовластье» и не против «свободы». Он против спекуляции лозунгами «свобода, равенство, братство(см.прим.5)», против эгоистических устремлений тех, кто под этими лозунгами способен творить кровавые дела от имени народа.
Но ты, священная свобода,
Богиня чистая, нет, — невиновна ты,
В порывах буйной слепоты
В презренном бешенстве народа
Сокрылась ты от нас; целебный твой сосуд
Завешен пеленой кровавой.
Когда я читаю «Андрея Шенье», мне кажется, что это сам Пушкин идет на эшафот и мысленно прощается со «своими красавцами», еще недавно бывшими друзьями:
Я плахе обречен. Последние часы
Влачу.Заутра казнь. Торжественной рукою
Палач мою главу подымет за власы
Над равнодушною толпою.
К «Шенье» Пушкин дает следующее «примечание»: «Шенье заслужил ненависть мятежников. Известно, что король испрашивал у Собрания в письме, исполненном спокойствия и достоинства, права апеллировать к народу на вынесенный ему приговор. Это письмо, подписанное в ночь с 17 на 18 января, составлено Андреем Шенье» (Ист.15, с.447) Понимая бессмысленность заговора и чувствуя бессилие от невозможности предотвратить его, поэт с горечью вопрошает:
На низком поприще с презренными бойцами!
Мне ль управлять строптивыми конями
И круто напрягать бессильные бразды?
Трудно, очень трудно было оставаться Пушкину самим собой перед неумолимым роком надвигающихся событий, и тем не менее выбор для себя он сделал: будет победа или поражение заговорщиков — он, поэт, пойдет своим путем. Он — не слепец, он — зрячий, и ему труднее, поскольку он видит дальше своих современников. Извечная трагедия гения, обреченного на одиночество и непонимание.
Погибни, голос мой, и ты, о,
Ты, слово, звук пустой…
О, нет! Умолкни, ропот малодушный!
Гордись и радуйся, поэт:
Сколько их, послушных поэтов, кануло в лету, а сколько их уйдет туда же, не оставив следа, несмотря на всю их сегодняшнюю суетливую самоуверенность.
Нет, не случайно «Андрей Шенье» появился в год выхода заговорщиков на Сенатскую площадь. В этих стихах видна четкая позиция Пушкина к назревающим событиям в России. Эта глубоко продуманная позиция сформировалась в результате осмысления целей истинных и мнимых, а также действительных результатов Французской революции. Чтобы понять замысел «А.Шенье», надо хорошо представить, почему именно этот поэт привлек столь пристальное внимание Пушкина.
А.М.Шенье родился 20 октября 1762г. в Константинополе в семье генерального консула Франции. Изучив в юности греческий язык и литературу Греции (его мать была гречанка), он выступил с оригинальными стихотворениями в древнем стиле и духе поэтов (см.прим.6. Прослужив недолго в армии, вышел в отставку, побывал в Швейцарии, Англии и в 1790г. поселился в Париже, посвятив себя исключительно литературе. Шенье, видимо, был очень талантлив. После первого издания его стихов в 1819г. возникло целое направление поэтов, пытавшихся подражать Шенье. По отзывам французского критика Густава Лансоне, произведения А.Шенье не имеют аналогов во французской литературе: «Они кажутся подлинными произведениями древности, без всякой искусственности; это — поэзия легкая, ясная, пластическая, проникнутая светом, выражающаяся в гармонических и изящных рифмах, развитие которых представляется вполне естественным, — искусство уверенное и строгое, нигде не выступающее на первый план, но чувствуемое всюду» (Ист.20, с.837-838). Сам Пушкин в своей заметке «Об А.Шенье, как классике» (1830г.) говорил о Шенье как о поэте, «напитанном древностью, коего недостатки проистекают от желания дать французскому языку формы греческого стихосложения» (Ист.2, с.430).
Увлеченный событиями революции, он принял горячее участие в политических столкновениях того времени, решительно высказывая свои взгляды против анархии в газете «Журнал де Пари». Это навлекло на него гнев вечных странников революционной перестройки, которые всегда не терпели критики в свой адрес. Робеспьер предал его суду, и Шенье был казнен 25 июля 1794г. Этой казнью был положен первый камень в основание той пирамиды жертв, которую потом безумные последователи кочевых демократов будут возводить в течение двух столетий, и в которую они уложат и Пушкина, и Лермонтова, и Блока, и Гумилева, и Есенина, и Клюева, и многих, многих других.
Сейчас, когда два века отделяют нас от событий Французской революции, их видение Пушкиным для нас особенно ценно, поскольку они предстают перед поэтом без камуфляжа и глянца, тщательно наводимых эйдельманами и гордиными. Не можем мы отказать поэту и в глубокой проницательности. Судьба Шенье стала судьбой лучших поэтов России. Они были уничтожены «карающей секирой» Революции.
Итак, заговор ликвидирован, идет следствие. Пушкин остается в Михайловском. Все сбывается в его предсказаниях. Друзья хотят просить перед новым царем о помиловании поэта. Вот его реакция, изложенная в письме В.А.Жуковскому 20 января 1826г.: "Вот в чем дело: мудрено мне требовать твоего заступления пред государем; . Вероятно, правительство удостоверилось, что я заговору не принадлежу и с возмутителями 14 декабря связей политических не имел; но оно в журналах объявило опалу и тем, которые, имея какие-нибудь сведения о заговоре. Но кто же, кроме полиции и правительства, не знал о нем? О заговоре кричали по всем переулкам, и это одна из причин моей безвинности". Можно подумать, что Пушкин хочет воспользоваться ситуацией и ищет себе оправдания. Нет, Пушкин верен себе: "Теперь положим, что правительство и захочет прекратить мою опалу, с ним я готов условливаться (буде условия необходимы); . Мое будущее поведение зависит от обстоятельств, от обхождения со мною правительства etc." И последнее, что очень важно в этом письме: Пушкин не отрекался от своих связей с декабристами. Он хотел, чтобы его дело было решено с учетом всех обстоятельств: «В Кишиневе я был дружен с майором Раевским, с генералом Пущиным и Орловым. Я был масон(см.прим.7) в кишиневской ложе, т.е. в той, за которую уничтожены в России все ложи. Я, наконец, был в связи с большею частью нынешних заговорщиков» (Ист.7, с.146,147).
2. ОТНОШЕНИЯ ПУШКИНА С ДЕМОНАМИ, ПРОРОКАМИ, ЮРОДИВЫМИ И БОГАМИ
Внимательно читая стихи, письма, дневниковые записи Пушкина первой половины 1826г., понимаешь, как «высота может погружаться в глубину», и как «глубина может подниматься до вершин». Я чувствовал, что «Пророк» как-то связан с декабристами, но связь эта настолько тонкая, едва уловимая:
"Несчастный силится напрасно
Сказать, что нет того, что есть.
И нестерпимая тоска,
Как бы холодная рука,
Сжимает сердце в нем ужасно".
(Ист.15, с.328)
Это "Из Ариостова «Orlando Furioso», и тут же рядом примечательные строки «На смерть Ризнич»:
"Где муки, где любовь! Увы, в душе моей
Для бедной, легковерной тени
Для сладкой памяти невозвратимых дней
Не нахожу ни слез, ни пени".
(Ист.15, с.330)
Все это написано в июле 1826г., а в дневнике в этот же месяц всего две строчки сухо, почти канцелярски (Ист.8, с.20):
Услышал о смерти Р.П.М.К.Б. 24. Услышал о смерти Ризнич. 25.
Декабристы были казнены 13 июля 1826г., а 14 августа 1826г. в стихах «К Вяземскому»:
Не славь его. В наш гнусный век
Седой нептун земли союзник.
На всех стихиях человек -
Тиран, предатель или узник.
(Ист.15, с.331)
Я привожу этот перечень стихов и записей для того, чтобы читатель мог почувствовать душевное состояние поэта в период времени, кульминационной точкой которого станет дата 8 сентября 1826г. (дата написания «Пророка»)
В дохристианскую эпоху это душевное состояние на латыни звучало так: «Doler ingnes onte lucam», что дословно по русски означает: «Свирепая тоска перед рассветом». Так называли в древности наиболее томительное для человека время до рассвета, когда властвуют демоны зла и смерти. Древние римляне хорошо знали страшную силу этих часов ночи, и не случайно это особенное психологическое состояние человека отражено в «Новом Завете». «Евангелие» от Марка так дает описание событий после завершения Тайной вечери, когда Иисус Христос предсказал предательство одного из своих учеников:
