Марк Аврутин - Мифы о великой войне
И всё же, надо признать, что Гитлер был близок к успеху, но вовсе не благодаря тому стихийному бунту в в Красной Армии, который якобы имел место летом 1941 года. В дополнение к уже существовавшим мифам добавился ещё один, суть которого состоит в следующем. Ловко манипулирую цифрами о численности предвоенной армии, о количестве военнослужащих, сдавшихся в плен, перешедших на сторону противника, дезертировавших, пропавших без вести и т. д., сначала делается предположение: а не мо8 г ли произойти в Красной Армии летом 1941 года стихийный мятеж? Затем к первому предположению начинаю относиться, как к реальному факту, и выдвигают второе предположение: а был ли тот мятеж стихийным, не был ли он подготовлен теми сотнями замученных в застенках генералов? Заговор военных или заговор маршалов, как он значится в советской историографии, отдельная большая и важная тема, которой не хотелось бы здесь касаться походя. Ограничимся пока лишь одним замечанием. Даже в Вермахте, который, наряду с церковью, сохранил в нацистской Германии некоторую независимость, удалось охватить заговором летом 1944 года лишь несколько тыловых и резервных соединений.
А теперь посмотрим на этот «стихийный бунт» в Красной Армии глазами немецких офицеров и полководцев, составлявших рапорты и донесения о боевых операциях, а впоследствии написавших военные мемуары. «Русские отступали, но так было не везде. …Немцам приходилось вести трудные, кровопролитные бои, неся большие потери. …Все, кто думал, что части уже разгромлены, скоро утратили подобные иллюзии. Разбитые сегодня, они вновь собирались завтра. Русские отступали, но чуть позднее вновь дрались насмерть, … с дьявольским упорством… Враг заставлял немцев вгрызаться в землю. Приходилось сдерживать яростные фланговые контратаки советских частей. Немецкие солдаты забыли, что такое сон. …». Генерал-фельдмаршал Кюхлер: «… они сражаются как звери до последнего дыхания, и их приходится убивать одного за другим. Явлений, подобных тем, которые происходили во время Первой мировой войны, когда русские в окопах втыкали штыки в землю и уходили с позиций, нигде не наблюдается».
Там, где советское командование охватывал паралич, победа доставалась немцам легко, когда же у них находилось время на организацию обороны, русские дрались как черти. (Вот, где собака зарыта!). Вскоре вся Германия узнала о сражениях в «зеленом аду» — в Беловежской чаще, ставшей укрепленным районом в тылу и на флангах у немцев. Это те, «разбежавшиеся по лесам» миллионы солдат показали себя непревзойдёнными мастерами войны в лесу. Маскируя дзоты и окопы с дьявольской изобретательностью, делая только задний сектор обстрела, русские оставались незамеченными спереди и сверху. Немцы, углубляясь в заросли, получали пулю в спину. Им пришлось заплатить дорогую цену, прежде чем они освоили тактику ведения боевых действий в лесу. Остатки дивизий, бригад и др. подразделений быстро переформировывались в боеспособные подразделения и постоянно атаковали, пытаясь прорваться. Из дневника начальника Генштаба Гальдера: «Из-за огромных размеров страны и упорного сопротивления, с которым мы сталкиваемся повсеместно, нашим войскам не приходится отдыхать».
Приведём теперь несколько цифр. За первые десять дней яростных боёв танковые дивизии Рундштедта продвинулись только на 100 км. Это значит по 10 км в день. Ограничивая продолжительность дня всего 10 часами (хотя всё происходило в самое светлое время года), получим скорость продвижения танковых частей — 1 км в час. На центральном участке, где немцы продвигались наиболее успешно, на 25 сутки передовые части, покрыв расстояние в 700 км, вышли к Смоленску. Здесь максимальная скорость составила менее 3 км в час.
Список подобных примеров и высказываний можно было бы при желании продолжить. Кстати, битва под Смоленском, о которой советским людям было мало, что известно, военными историками на Запада приравнивается по своей жестокости и кровопролитности к Сталинградской. Именно там, в боях под Смоленском и Ельней выдохся немецкий блитцкриг. Может ли всё это быть согласовано с представлением о стихийном бунте, о массовой добровольной сдаче в плен и т. д.?
На 1 января 1942 года в плену у немцев находилось якобы 3,9 миллиона человек. Из этого делается вывод, что четырёх миллионная немецкая армия просто физически не смогла бы захватить в плен такое количество солдат противника. Но, уважаемые авторы мифа о бунте в Красной Армии, скажите, пожалуйста, откуда вы взяли эти цифры? Может быть, столько было выделено для пленных комплектов спального белья в концлагерях? А как же с теми военнопленными, которых перевозили зимой на открытых платформах, они прибывали к месту назначения насмерть замёрзшими? Для подтверждения мифа о стихийном бунте в армии используется ещё такой довод: у каждого красноармейца от сталинских репрессий пострадал кто-нибудь из близких. Но ведь Сталин в тридцатые годы проявлял невиданную заботу о материнстве и детях. Так вот, что касается детей, то их подвергали такой массированной идеологической обработке, в их головы буквально вдалбливались идеалы сталинского социализма, — в результате у них формировалось чисто культовое сознание. Вспомним Павлика Морозова. Это ведь был далеко не единичный случай, также как и Александр Матросов, Гастелло и многие другие. Что же касается массовой сдачи в плен, то и немцы, и итальянцы, и все прочие, оставшиеся без помощи, без продовольствия и боеприпасов, прекращали боевые действия и сдавались в плен. Всем известный Сталинград был не единственным из таких случаев. Немецкий экспедиционный корпус численностью почти в полторы сотни тысяч солдат и офицеров сдался в плен англичанам в сев. Африке вместе с таким же по численности итальянским соединением ещё задолго до Сталинграда. И после Сталинграда немцы сдавались массово в плен и не только на Западе, но и советским войскам тоже.
Со второй половины мая 1941 года по указанию тов. Сталина особисты усилили контроль над соблюдением в армии режима «армии мирного времени» чтобы свести к минимуму вероятность возникновения провокаций на границе. В дни, непосредственно предшествовавшие немецкому вторжению, многим офицерам были предоставлены отпуска с пятницы по понедельник; многие солдаты, особенно старослужащие, тоже получили увольнения. Так что Красная Армия действительно была застигнута врасплох. Это, возможно, единственная правда о той войне.
Сталин считал только себя способным уловить момент начала наступления Красной Армии, когда противник будет находиться в самом невыгодном для себя положении. Этим объясняется занятие им 6 мая 1941 года высшего государственного поста. Однако уловить «тот самый, самый» момент удалось не Сталину, а Гитлеру. Итак, немцам на рассвете 22 июня 1941 года удалось застигнуть Красную армию не только «обезглавленной», но и в значительной степени обезоруженной. Поэтому в первые дни войны немецким танковым частям удавалось покрывать по 70–80 км в день. Они фактически разбили советский фронт на отдельные очаги, которые затем были окружены войсками второго эшелона, отрезавшими их от складов с продовольствием и боеприпасами. Отсюда такое большое число военнопленных.
VII
Казалось бы, события 1940 — 41 годов развивались достаточно логично и предсказуемо. Зачем же потребовалось создание всех этих мифов о необычайной концентрации советских войск, будто бы так сильно напугавших Гитлера, что он, руководствуясь принципом древних германцев, очертя голову «кинулся навстречу своей гибели…», не дожидаясь, когда страны, объединённые «еврейским заговором», задушат Германию. Кому- то этого показалось мало. Извольте — вот вам миф то ли о стихийном, то ли об организованном бунте в Красной Армии против Сталина. И на этом не остановились: военнопленных, лишённых всякой защиты и помощи, которые предпочли побоям, унижениям и голодной смерти в концлагере смерть на поле боя, сделали русскими патриотами, борцами с советской властью.
Сталинские мифы о войне — порождение созданной им пропагандистской машины. Рассмотренные здесь мифы, конечно, «производились» на другом оборудовании — это очевидно. Но, вот вопрос, — каким образом, а главное, с какой целью? Не мне судить, насколько убедительными оказались приведенные здесь доводы относительно того, что версия о вынужденно превентивном ударе Гитлера в июне 1941 года не выдерживает проверки фактами, является логически противоречивой и т. д. К тому же использованный авторами версии аргумент об отсутствии якобы у Гитлера выбора перед угрозой нападения России был достаточно популярным в послевоенной Германии. Придуман же он был самим Гитлером. В уже окруженном Берлине в конце февраля 1945 года он стал утверждать, что у него не было другого выбора. Но и тогда он говорил не об угрозе со стороны русских, а о том, что единственный способ заставить британцев заключить мир состоял в лишении их надежды на русское наступление. Причём, эта гитлеровская легенда была не первой. Всем хорошо известный реммовский путч, якобы предотвращенный внезапными действиями Гитлера, был ничем иным, как сочинённой им легендой для оправдания устроенной в ночь на 30 июня 1934 года расправы над бывшими соратниками по движению. Не было обнаружено даже признаков подготовки путча.
