Иосиф Вихнин - Люди, которым мы обязаны
Одно ясно: земельные участки, отведенные под застройку Южного, снова будут предметом торгов на аукционах. А тягаться на торгах с «тяжеловесами» вроде «Реновы» «Грану» явно не по средствам. Такая получается несуразица. Как только заходит речь о выполнении обязательств перед городом, — так «Гран» оказывается в сто раз надежнее «чужой» корпорации-тяжеловеса, а начнут проводить земельные аукционы на право застройки — опять могут оставить его в стороне. Хотя именно средний и малый бизнес в коридорах власти неизменно провозглашают опорой России. А если говорить о «Гране», то опора действительно надежная — его строители не раз уже это доказали.
А сейчас доказывают в очередной раз в Кунгуре, где смена команды в городской администрации оказалась неожиданностью для некоторых политологов. Резонный вопрос: почему проиграла выборы прежняя команда? Или избиратели не заметили, что в городе наметились явные успехи в строительстве? Нет, тут, скорее, другое: жители Кунгура решили показать местным политикам, что социальная сфера требует гораздо большего обновления, нежели сделано за последние несколько лет. Значит, и с новой команды спрашивать станут намного больше. Тем сложнее будет заработать в этих условиях политические дивиденды: возросшая ответственность местного самоуправления явно не соответствует его нынешним бюджетным возможностям. Разве не поэтому руководитель муниципальной службы единого заказчика Виктор Березкин считает, что город заинтересован сегодня в инвестициях «Грана» больше, чем вчера?
Правда, с легкой руки Михаила Ощепкова о своём намерении возводить в Кунгуре жильё объявили недавно сразу три пермских застройщика: четырнадцатый трест и компании «Стройпанелькомплект» и «Камская долина».
Но если даже объемы строительства вырастут многократно, то и этого будет недостаточно для древнего города с его обветшавшим жилым фондом. Другое дело — покупательская способность населения. Доходы среднестатистической семьи в Кунгуре, конечно же, меньше, чем в Перми. К тому же намного труднее стало получить ипотечный кредит. Новые стандарты, разработанные федеральным Агентством по ипотечному жилищному кредитованию, затруднили доступ к заёмным средствам. Такова реакция банкиров на возросшую задолженность россиян по ипотеке. А нынешней весной эта задолженность приблизилась к 800 миллиардам рублей. Это составляет почти сорок процентов совокупного капитала российской банковской системы.
Так что неизвестно ещё, какие объемы нового жилья сможет «переварить» местный рынок Кунгура в нынешней ситуации. Да и цены на новые квартиры здесь в любом случае ниже пермских, что заведомо уменьшает потенциальную прибыль застройщиков. Поэтому Кунгур, как и большинство малых городов Прикамья, и раньше не мог похвастать чрезмерным вниманием к себе со стороны солидных инвесторов. И, надо полагать, неспроста сразу три пермские компании решили «зайти» сюда — сказался, видать, пример Ощепкова, сумевшего сработать здесь с прибылью, сдавая в эксплуатацию доступное по цене жильё. Ощепков и сейчас готов это делать.
Скажем, на той же улице Труда он хотел бы построить ещё один многоэтажный дом, облик которого придаст завершающий вид всему кварталу. А для Ощепкова принципиально важно «поставить» этот дом рядом с другими домами «Грана», чтобы подключить его к действующим инженерным коммуникациям — ниже будет себестоимость строительства и, соответственно, — дешевле новые квартиры.
И вообще пора уже, считает Михаил Ощепков, называть вещи своими именами. Когда на земельном аукционе участок, предназначенный для строительства жилья, оценивают в двести миллионов рублей, то это не только отсекает от участия в торгах малый и средний бизнес. Но и заранее делает будущее жильё заведомо дорогим по цене.
Было время, когда руководствовались лозунгом: всё решают кадры. То есть люди. А нынче в этой формуле вместо людей многие ставят деньги. В таком случае чисто риторическим является для устроителей земельных аукционов вопрос, что именно главное для них: «выкачать» в ходе торгов как можно больше денег? Или распределить участки таким образом, чтобы получить через какое-то время больше доступного по цене жилья?
Если администрация города действительно намерена строить жильё, доступное для учителей, врачей и других работников бюджетной сферы и разного рода очередников, тогда надо чётко отделить коммерческое жильё от жилья социального. И землю под строительство этого социального жилья должен получать по конкурсу тот, кто доказал, что действительно готов и умеет строить качественно и в пределах цен, согласованных с заказчиком.
Предположим, не выполнил застройщик своих обязательств перед городом — нет ему впредь доверия. А показал себя добропорядочным партнером — предоставьте ему какие-то преференции. Потому что не толщина инвесторских кошельков должна решать судьбу подобных конкурсов. А интересы людей, которые нуждаются в жилье.
Когда предприятия «Реновы» боролись в Чусовом за право застройки микрорайона Южный, то было обещано продавать здесь готовое жильё не дороже восемнадцати тысяч рублей за квадратный метр. А потом выяснилось, что цена квадратного метра будущих коттеджей в Южном превысила 28 тысяч рублей. Такая оказалась цена обязательств.
Этим, прежде всего, и отличается холдинг, созданный Ощепковым, от иного «тяжеловеса» вроде «Реновы»: отношением к людям, для которых строят квартиры. Довелось мне как-то слышать, о чем говорили на годовом собрании акционеры одной крупной компании: об инвестициях, прибылях, дивидендах, финансовых потоках. И ни слова не было сказано об интересах людей, заранее заплативших за квартиры, которые акционеры компании только еще собирались построить. Невольно начинаешь сомневаться, что здесь вообще помнят об этих дольщиках, чьи деньги как раз и составляют финансовые потоки.
А у Ощепкова совсем другой принцип работы. Он не отделяет себя от людей, которые входят своими деньгами в долевое участие строительства. Он называет это — смотреть своим дольщикам глаза в глаза. И не было случая, чтобы он обманул хотя бы одного из этих людей.
Собственно, этот принцип и есть то самое зерно, из которого создан его «Гран».
Глава третья
ЛЮДИ, КОТОРЫМ МЫ ОБЯЗАНЫ
Свои и чужие
ЖАЛЬ, что новостройки миллионного города во многом обезличены. Даже на самых больших и самых красивых зданиях не принято почему-то ставить фирменный знак с именами архитекторов и строителей. И тех, кто создавал проект.
Мы будто стесняемся или боимся сказать окружающим, что перед ними творение, несомненно, талантливых людей, и нам, в сущности, повезло, что эти талантливые люди выбрали себе такую публичную, такую общественно значимую профессию — создавать творения, которые десятилетиями будут радовать нас и украшать город.
И еще больше стесняемся называть имена тех, чья работа город не красит. То поставят на центральной улице многоэтажный дом, который напоминает тяжеловесный мрачный сундук. То, наоборот, «втиснут» в жилой квартал здание с самым невообразимым сочетанием форм и деталей разных эпох и стилей архитектуры. И никуда не денешься от этого уродца.
Почему же мы в подобных случаях стыдимся называть вещи своими именами? Или надеемся, что это сделают за нас следующие поколения? Но еще Генрих Гейне предупреждал современников, что нет смысла оставлять дурно сделанную работу на суд истории. Потому что авторы бездарных творений не оставляют в истории своего имени.
И потом новостройка — это тебе не телевизор, который можно выключить, когда передача дурацкая. Если дом плохо спроектирован, то не одно поколение его жильцов будет обречено на бытовые неудобства.
И от неприятностей из-за плохо спроектированной улицы тоже при всем желании не избавишься.
Было, скажем, время, когда я старался сделать на своей машине изрядный крюк лишь бы оставить в стороне улицу Плеханова. Точнее сказать, тот перекресток, где сходятся в один узел улицы Луначарского и Большевистская.
Потому что это сейчас здесь можно нормально проехать. А раньше тут был крутой подъем. К тому же старая улица Плеханова напоминала в этом месте тесную горловину, постоянно «закупоренную» транспортными пробками. Сотни, если не тысячи, пермяков изо дня в день маялись в этих пробках. И, не дай бог, было попасть в такой затор во время гололеда. Потому что удержать машину на скользкой крутизне было иной раз куда труднее, чем самому вскарабкаться на эту гору.
А теперь здесь почти нет подъема, и ширина проезжей части стала вдвое больше — таков результат реконструкции старой улицы. И когда начинаешь сравнивать, какой она была и какой стала сейчас, складывается впечатление, будто старую улицу строили по проекту какого-нибудь троечника. А когда миллионному городу стало с такой улицей уже невмоготу, — тогда пришлось приглашать круглого отличника. Вернее, отличников, поскольку над проектом реконструкции улицы Плеханова трудились многие специалисты института «Пермгражданпроект». За эту отлично сделанную работу им обязано великое множество пермяков. И я — тоже.
