Тьерри Мейссан - 11 сентября 2001
Даже используя подобные несуразицы, эти басни не могут объяснить описанное нами причудливое поведение. В самом деле, если угроза была идентифицирована как самолет-самоубийца, почему защищают президента от возможного обстрела снайперами вплоть до термакадамов стратегических военных баз? Как можно поверить тому, что исламисты ухитрились занять надежные позиции в столь защищенных местах?
Свидетельством своим Дик Чейни, в первую очередь, хочет заставить забыть показания пресс-секретаря Администрации президента Ари Флей-шера, а также и откровения старшего советника Администрации президента Карла Роува.[32] Предоставленные ими сведения наводили на след (или следы) внутри страны, в то время как военная пропаганда хочет видеть только внешних врагов.
Пресса[33] от 12 и 13 сентября утверждает, что, по словам пресс-секретаря Администрации президента Ари Флейшера, Секретная служба получила сообщение от нападавших, в котором они указывали, что собираются уничтожить Белый дом и «Борт номер 1». И что еще удивительнее, по сведениям «Нью-Йорк Тайме», нападавшие даже заверили свои звонки, используя идентификационные коды и шифры связи президентской администрации. Не менее удивительно и то, что, по данным «Уорлд Нет Дейли» (World Net Daily),[34] цитирующей официальных представителей разведслужб, нападавшие также, вполне возможно, располагали кодами и шифрами следующих учреждений: Администрации по контролю за распространением наркотиков (Drug Enforcement Administration – DEA), Национального управления военно-космической разведки (National Reconnaissance Office – NRO), военно-воздушной разведки (Air Force Intelligence Command – AFI), армейской разведки (Army Intelligence and Security Command – AI), военно-морской разведки (Office of Naval Intelligence – NI), Командования военно-морской разведки США (Office of Naval Intelligence – ONI), разведки корпуса морской пехоты (Marine Corps Intelligence – MCI), а также структуры Государственного департамента и Министерства энергетики.
Каждый из этих кодов хранится у очень ограниченного числа ответственных лиц. Никто из них не имеет права располагать несколькими кодами. Так что допущение того, что эти коды и шифры имелись у нападавших, влечет за собой вывод, что либо существует способ их расшифровки (вскрытия), либо же тайные агенты просочились в каждый из этих органов. Технически можно считать возможным воссоздать коды и шифры американских госучреждений с помощью программы Promis, послужившей для их создания. Алгоритмы же этой программы были похищены спецагентом ФБР Робертом Хансеном, арестованным за шпионаж в феврале 2001 года.[35] По мнению бывшего директора ЦРУ Джеймса Вулзи, коды и шифры, скорее всего, были раздобыты через «кротов» (секретных агентов). И Вулзи, являющийся сегодня лоббистом противников Саддама Хусейна, не упускает возможности провозгласить, что операция эта – дело рук чрезвычайно опасных секретных служб Ирака. Третья гипотеза: Секретная служба была инфильтрирована противником и позволила себя дезинформировать: у нападавших никогда не было этих кодов, но – благодаря сообщникам – им, стало быть, удалось убедить всех в обратном.
Как бы то ни было, история с кодами вскрывает то, что на наивысшем уровне американского госаппарата имеется один или несколько предателей. Именно они могли разместить снайперов, чтобы убрать президента, даже на внутренней территории стратегических баз ВВС США. И если президент Буш использует бронированные машины на термакадамах Барксдейла и Оффута, так это для того, чтобы защититься от их обстрела. Другой аспект этого дела – обнаружение параллельных переговоров. Если нападавшие вступили в контакт с Секретной службой и использовали секретные коды, чтобы придать подлинность своему звонку, – значит, у них была определенная цель. В их послании содержалось или требование, или ультиматум. Поэтому, если допустить, что угроза исчезла в конце дня, вывод будет следующим: президент Буш провел переговоры и уступил шантажу.
Располагая идентификационными кодами и шифрами связи Белого дома и «Борта номер 1», нападавшие могли узурпировать полномочия президента Соединенных Штатов. Они могли давать любые распоряжения войскам, в том числе и скомандовать «огонь!» применению ядерного оружия. Единственным способом, позволявшим Джорджу Бушу продолжать держать под контролем войска, было его физическое присутствие в штаб-квартире Стратегического авиационного командования США в Оффуте, чтобы лично давать и отменять приказы. Именно поэтому он туда и отправился. Его прямой полет оказался невозможен из-за нехватки горючего. «Борт номер 1», не приспособленный для полетов на малых высотах, быстро израсходовал горючее и не мог заправиться в воздухе, не подвергаясь опасности. Поэтому была предусмотрена техническая промежуточная посадка в Барксдейле, одном из пяти вспомогательных пунктов оффутского центра. История с кодами и шифрами – не единственный элемент, исчезнувший из официальной версии. Еще один факт, установленный надлежащим образом, был забыт. 11 сентября в 9 часов 42 минуты ABC передала в прямом эфире сообщение о пожаре в здании Old Executive Office Building, которое используется Исполнительным управлением президента (Executive Office of the President).[36] Телеканал показал только неподвижный кадр с клубами черного дыма, поднимающимися над ним. Никакой информации о причинах возникновения пожара или о том, насколько сильно он распространился, в прессу не просочилось. Ни у кого не хватило самоуверенности приписать этот пожар на счет еще одного самолета-самоубийцы.
Четверть часа спустя Секретная служба увела Дика Чейни из его кабинета и приказала эвакуировать всех из Белого дома и из этого здания. Вокруг президентской резиденции расположили снайперов, вооруженных ручными минометами и способных отбить атаку воздушного десанта. Короче, здесь явно ждали опасность совсем другого рода, чем та, что была описана позже вице-президентом Чейни.
George Bush Jr.
Перечитаем теперь текст выступления президента Буша, записанного в Барксдейле и переданного позже, в 13 часов 4 минуты, Пентагоном:
«Я хочу заверить американский народ в том, что весь потенциал федерального правительства направлен на оказание содействия местным властям, чтобы спасать жизни и помогать жертвам терактов. Никто не должен сомневаться: Соединенные Штаты будут повсюду преследовать и накажут авторов этих подлых нападений. Я поддерживаю постоянную связь с вице-президентом, с министром обороны, с командой по госбезопасности и с членами моего кабинета. Мы приняли все соответствующие меры безопасности, чтобы защитить американский народ. Наши военные, как в Соединенных Штатах, так и во всем мире, приведены в состояние максимальной боеготовности, и мы приняли все необходимые меры, чтобы обеспечить нормальное функционирование государства. Мы связались с лидерами всех фракций в Конгрессе и с главами правительств стран мира, чтобы заверить их в том, что мы сделаем все необходимое для защиты Америки и американцев.
Я прошу американский народ присоединиться ко мне в моей благодарности всем тем, кто разворачивает всю свою энергию на оказание помощи согражданам, как и в моей молитве о жертвах и их семьях. Решимость нашей великой нации подвергается испытанию. Но будьте уверены: мы покажем миру, что сумеем его преодолеть.
Да благословит вас Господь!»
Эта речь поражает тем, насколько тщательно президент в ней избегает упоминания нападавших. Он более не употребляет ни слово «терроризм», ни слово «террорист». Он позволяет сделать вывод о том, что речь может идти или о начале классического военного конфликта, или о чем-то совсем другом. Он намекает на какое-то «испытание», которое будет преодолено, предвозвещая новые катастрофы. Что еще более удивительно, он никак не объясняет свое отсутствие в Вашингтоне, производя такое впечатление, будто он убегал от той опасности, которая все еще витает над его согражданами.
Ари Флейшер, пресс-секретарь Белого дома, дал два брифинга на борту «Борта номер 1» за время его долгих блужданий. С той же скрупулезностью, что и президент Буш, он избегал слов «терроризм» и «террорист».
В подобном контексте можно дать две различные интерпретации запуску процедуры правительственной сохранности (CoG). Самым простым объяснением может быть необходимость защитить президента и ответственных политических деятелей от подрывных действий предателей, способных вызвать пожар в Old Executive Office Building и похитить секретные шифры администрации президента и разведслужб.
Можно также сделать вывод о том, что, наоборот, план правительственной сохранности не был приведен в действие для защиты политической верхушки от предателей, а был запущен самими предателями, чтобы эту верхушку изолировать. И в самом деле, свидетельство вице-президента Чейни по меньшей мере странно. Он утверждает, что люди из Секретной службы вывели его из его кабинета и препроводили в бункер, не спрашивая его согласия. По-видимому, так же поступили и с членами правительства и Конгресса. Но чем же иным может быть подобная операция, в ходе которой секретные службы похищают народных избранников и запирают их в бункере «для их же безопасности», если не государственным переворотом или, по меньшей мере, переворотом дворцовым? Подытожим основные имеющиеся данные: в одном из зданий Исполнительного управления президента разгорается пожар. Ответственность за теракты принимают на себя люди, позвонившие по телефону в Секретную службу. Нападавшие предъявили требования, то есть ультиматум, и удостоверили свой звонок, используя коды и шифры связи и аутентификации Администрации президента. Секретная служба запустила в действие процедуру правительственной сохранности и поместила в укрытие главных политических руководителей. Президент Буш провел переговоры после обеда, и спокойствие восстановилось к вечеру.
