Петр Авен - Время Березовского
15 мая – на встрече Михаила Горбачева с партактивом Ленинграда впервые прозвучал лозунг перестройки.
1986 В результате наращивания нефтяного экспорта странами ОПЭК цены на нефть в течение года падают в три раза, достигнув 12 долларов за баррель.
25 февраля – 6 марта – XXVII съезд КПСС, на котором впервые прозвучал лозунг гласности.
26 апреля – авария на Чернобыльской АЭС.
19 ноября – принят закон “Об индивидуальной трудовой деятельности”.
23 декабря – академик Андрей Сахаров вернулся в Москву из ссылки.
1987 Березовский возглавил лабораторию системного проектирования в Институте проблем управления АН СССР.
13 января – подписан указ Президиума Верховного Совета СССР “О вопросах, связанных с созданием на территории СССР и деятельностью совместных предприятий, международных объединений и организаций с участием советских и иностранных организаций, фирм и органов управления”, на основании которого впоследствии была создана компания ЛогоВАЗ.
13 февраля – началась амнистия политзаключенных. К 15 июля освобождены 174 человека.
28 мая – на Васильевском спуске приземлился самолет, пилотируемый гражданином ФРГ Матиасом Рустом.
1988 26 мая – принят закон “О кооперации в СССР”, ставший основой для развития частного предпринимательства в стране.
Июнь – “поющая революция” в Эстонии: массовые выступления на Певческом поле в Таллине.
Август и сентябрь – антикоммунистические митинги “Демократического союза” Валерии Новодворской в Москве.
Октябрь – создание “Народного фронта” в Латвии.
Ноябрь-декабрь – армяно-азербайджанский конфликт приводит к массовым погромам.
1989 Зима – начало избирательной кампании по выборам Съезда народных депутатов СССР. Впервые происходило публичное обсуждение предвыборных программ (в том числе на теледебатах).
Март – выборы Съезда народных депутатов СССР – высшего органа власти страны, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами.
26 апреля – зарегистрирована компания ЛогоВАЗ. В этот же день у Бориса Березовского и Галины Бешаровой родился первый ребенок – сын Артём.
25 мая – 9 июня – в Москве работает Первый съезд народных депутатов СССР.
Осень – в Москве введены талоны на сахар.
Леонид Богуславский
Декабрь 2013 года, Москва
Богуславский Леонид Борисович (род. 1951) – один из крупнейших в России инвесторов в интернет и информационные технологии, основатель международной инвестиционной компании ru-Net. Сын литератора Зои Богуславской и инженера Бориса Кагана, пасынок поэта Андрея Вознесенского. В 1973–1990 гг. занимался научной работой в Институте проблем управления АН СССР.
Авен: Вполне естественно, что ты будешь моим первым собеседником, потому что меня с Березовским в 1978 году познакомил именно ты.
Богуславский: И если бы этого не случилось, возможно, наша страна пошла бы другим путем, потому что ты потом познакомил Бориса с Валентином Юмашевым.
А: Я познакомил Бориса с Юмашевым, я познакомил Бориса с Абрамовичем, и мы вместе познакомились с Владимиром Владимировичем Путиным. Это тоже большой вопрос – насколько от отдельных встреч зависит будущее страны. А как ты познакомился с Борисом?
Б: Это немного смешная история; она характеризует Борю с той стороны, которую мы с тобой неплохо знаем.
В 1973 году я окончил Институт инженеров транспорта. Я был неплохим прикладным математиком, и мне удалось попасть на работу в Институт проблем управления. Я попал к твоему отцу, Олегу Ивановичу Авену. А мой одноклассник Боря Генинсон попал на работу к Эдуарду Анатольевичу Трахтенгерцу в лабораторию, где работал Березовский. И осенью того же года Боря Генинсон неожиданно пригласил меня на день рождения.
В то время я встречался с симпатичной девушкой, и поскольку мы уже наметили провести вечер вместе, я привел ее на день рождения. Она пришла в критично короткой мини-юбке. И вот мы сидим за столом, где гости – это в основном такая еврейская патриархальная семья. Я ловлю недоброжелательные взгляды всего семейства и родственников, которые смотрят на эту девушку и думают, как я посмел ее привести на такое важное мероприятие. И тут боковым зрением вдруг ловлю восхищенный взгляд: какой-то молодой человек просто с восторгом смотрит на нас с противоположного угла стола. Когда гости встали, он сразу подошел к нам и сам инициативно начал знакомиться. Это оказался Боря Березовский.
А: Вы сразу стали дружить?
Б: Мы достаточно быстро начали с ним много общаться. Дружба – это все-таки термин, который характеризует очень высокие отношения между людьми. Но я могу сказать, что в какой-то момент мы действительно дружили.
А: Березовский был типичным молодым научным работником или сразу было что-то такое, что тебе показалось особенным?
Б: У Бориса было несколько черт, которые не то чтобы делали его необычным, но были интересны и симпатичны. Во-первых, он уже тогда был суперактивным, что-то придумывал, что-то устраивал, вокруг него было стремительное вращение всевозможных дел и людей. Он практически тогда же стал председателем Совета молодых ученых в институте[4]. Он пригласил меня, и я потом стал его заместителем в Совете.
А: Но это же явно отрывало время от науки! Я, например, никогда не хотел заниматься никакой общественной работой, потому что, честно говоря, хотел заниматься делом. Как вы тогда относились к общественным обязанностям?
Б: Напомню тебе один момент про тебя. В какой-то момент, чтобы двигаться дальше, для тебя достаточно важным шагом стало вступление в партию.
А: Конечно, меня не выпускали за границу, я только из-за этого и начал заниматься общественной работой. Но мы все-таки не обо мне, а о Березовском.
Б: Неважно. Мы об эпохе. Ты не хотел этим заниматься, тебе это было не нужно. Но система требовала.
А: Так и не так. Я начал заниматься общественной работой по одной простой причине – хотел уехать в Австрию, и для этого надо было вступить в партию. А вот у Березовского, мне кажется, была совсем другая ситуация. У него не было ясной задачи, зачем ему Совет молодых ученых. Такое ощущение, что ему этим было заниматься еще и интересно.
Б: Здесь мы можем затронуть отличительную черту Бориса. У многих, ставших успешными, тоже имеется эта черта – своеобразная “суета широким фронтом”, предпринимательская суета.
А: Я тебя на этот ответ и выводил.
Б: Да. Это как бы такой портфель деятельности. Я, кстати, этого никогда не понимал, потому что привык все системно устраивать: чтобы из точки А прийти в точку Б, нужно проделать что-то совершенно конкретное. А есть люди, и Боря один из них, которые считают: надо захватить максимум возможностей, потому что из всего, что вокруг тебя крутится, что-то может понадобиться. А может и не понадобиться, но если энергии и времени хватает, надо делать.
А: За счет науки…
Б: Конечно! За счет чего угодно, за счет каждой конкретной деятельности. Но, с другой стороны, ты прав – ему было интересно. Мне кажется, Борис делал именно так даже во многом подсознательно: и это может понадобиться, и этот человек когда-нибудь пригодится. Он пытался как-то законтачить со всеми и приблизить к себе все, что движется.
А: Есть большая разница – воспринимать это как бремя и неизбежную дань системе или как потребность. Думаю, для тебя это тоже было бременем, ты же никогда этим заниматься не хотел. А для него это всегда было по-другому, чем для нас с тобой.
Б: Согласен. Но это тоже неоднозначно. Он этим занимался не потому, что ему это просто нравилось, а потому, что он был в центре внимания. “Уважуха” – вот что было очень важно. С таких позиций ему было легче общаться с вышестоящими учеными и администраторами.
А: Борис ведь очень рано вступил в партию?
Б: Да. И он четко понимал: чтобы идти по карьерной лестнице, нужно вступить в партию. Председатель Совета молодых ученых вступал в партию практически автоматом[5].
Институт
А: Я все-таки был экономистом, у нас было невозможно оставаться в стороне от всей этой партийной суеты. А вот насколько математику было важно членство в партии, чтоб стать заведующим лабораторией?
Б: Культура Института проблем управления во многом отличалась от большинства организаций и институтов, благодаря Трапезникову это все-таки был институт существенно более демократичный, менее консервативный, чем многие другие.
А: Половина института занималась закрытой тематикой. Советская власть всегда давала физикам, математикам, которые занимались бомбами и ракетами, немного больше свободы. Надо было чем-то платить. Платили в том числе частной свободой – запрещенные книжки, концерты Окуджавы в институте… В ИПУ всегда были немного другие правила жизни. А из этого возникает атмосфера.
