Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №1 (2002)
— Вот, извольте посмотреть... Пан бизнесмен,— Дымба сделал паузу и в упор уставился на толстенького Люцика, в его глазах опять запрыгали чертики,— пан бизнесмен запросил десять сотенных.
Мы с Лешкой поднялись с кресел и подошли к столу. Итак, “Ю.Пи.” сейчас перестанет быть загадкой. Главное — расшифровать, кто же автор? Еще подходя к столу, я почувствовал внутри какой-то холодок. Взглянул на Леху — его лицо было сосредоточенно-мрачным. Меж тем пан Дымба продолжал свой цирк: лист на столе лежал изображением вниз. Но уже сам вид плотной желтоватой бумаги подтверждал, что это не просто заурядная работа. Мощная ладонь Дымбы лежала поверх листа.
— Это не поляк, я уверен, — продолжал свою “лекцию” галерейщик. — Скорее, это по вашему департаменту; кто-то из русских.
С этими словами он жестом фокусника перевернул лист. Господи! Да одного взгляда было достаточно, чтобы понять все! Широкими, небрежными — мастерски небрежными — штрихами художник изобразил мясистый нос, усы щеточкой и непослушную челку набок. Все это могло принадлежать только одному человеку — Корнею Чуковскому. И рисовал его Илья Репин. Внизу так же небрежно были начертаны две русские буквы — “И.Р.” Все ясно! В английской транскрипции эти буквы произносятся как “Ю.Пи.”.
Я взглянул на Лешку, тот на меня, и наши лица расплылись в глупых улыбках.
— Да это же Чуковский, — с торжествующим вызовом воскликнул Леха. — А художник — Илья Репин. А то заладили — “Ю.Пи”... “Ю.Пи”...
— Поляки? — с надеждой встрепенулся Люцик.
— Не-а, русские. И оба знаменитые.
— А я что говорил!— захохотал пан Дымба.— Только взглянул, сразу понял, что из России. А теперь послушай, — повернулся он к скисшему Люцику, — как оценят русские эксперты твою “бумажку”.
Дымба подмигнул нам с Лешкой:
— Ваше мнение, господа?
Ясно, пан понял, что мы заинтересовались работой, но она пока что в его руках. Конечно, он уломает рыжего, но чтобы он мог отдать ее нам за приемлемую цену, мы должны оценить сейчас Репина по минимуму. Дымба купит рисунок за названную нами цену, а нам продаст в два раза дороже. Бизнес есть бизнес! Но дело было в том, что я не знал, сколько стоит эта работа! Как им объяснить, что здесь, в Штатах, этот бесценный кусок картона вряд ли кого-то заинтересует. Разве что специалистов по русскому искусству. Даже разбогатевшие эмигранты из бывшего Союза Советских... покупают в основном работы авангардистов или художников-евреев.
И тут заговорил Лешка.
— Понимаешь, парень, — лицо Лехи было серьезное и значительное, — пан Дымба прав. С этой работой бизнеса не сделаешь. Здесь мало кто знает Репина. А тем более — Чуковского. К тому же это — не масло на холсте. Рисунок продать будет трудно. Надо знать, кто собирает русскую живопись...
Пан Дымба едва заметно улыбнулся:
— Ну что ж, господа, благодарю за консультацию, в долгу не останусь. Надеюсь на скорую встречу.
Он явно нас выпроваживал. Мы свою роль сыграли. Как говорится, мавр может уходить... с пустыми руками. У нас даже не было гарантии, что Дымба продаст работу нам. Будет искать, кто больше заплатит.
Вот тут — надо отдать должное Лешке Ланину — он делает просто гениальный ход; подходит к столу, еще раз смотрит на работу и говорит, обращаясь к рыжему Люцику:
— Знаешь, а на флимаркете этому портретику цена вообще долларов десять. Я думаю, парень, тебе нет смысла продавать ее. Вижу, что ты любишь искусство, так собирай коллекцию. В коллекции эта работа будет смотреться совсем по-другому.
Пан Дымба от неожиданности открыл рот, но, ничего не сказав, закрыл и хрюкнул, метнув на Лешку испепеляющий взгляд.
Мы поспешили откланяться.
Манхеттен. Восточная 27-я улица.
...схватив телефонную трубку, Лешка ткнул ее мне:
— Звони!
Мы только что вошли в наш офис. Я снял дубленку, бросил ее на диван и стал набирать номер. У меня у самого вертелась та же мысль — позвонить Дэвиду в Эссекс.
— Скажи, что ему сейчас будет звонить Люцик, чтобы посоветоваться. Пусть передаст ему наш телефон и скажет, чтобы он срочно звонил сюда...
— Если только Дымба его не “сломает”...
Трубка отвечала длинными гудками, никто не подходил.
— Не думаю... Мне кажется, парень понял...
— Посмотрим...
Я услышал голос антикварщика. Все ему объяснив и заручившись его согласием, мы стали ждать...
Прошло Рождество... Прошел Новый год... Люцик так и не позвонил. Мы продолжали заниматься своей текучкой. Растаял февральский снег. В марте деревья начали покрываться нежной салатовой листвой. Вот тогда-то он и объявился. Прямо в офисе. Дежурил Ланин. Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась лохматая рыжая шевелюра. Помявшись у порога, Люцик подсел к столу. Ланин молча поставил перед ним бутылку “Бекса”. Поляк не обратил на нее внимания. Он сидел на краешке стула, крепко вцепившись в папку, лежащую на коленях, и смотрел в пол. Молчание длилось долго. Наконец он прошептал:
— Сто дадите?
Здорово же его покромсал Дымба! Лешка молча выложил сто долларов. Поляк аккуратно уложил деньги в потрепанное портмоне. Протянул папку.
— Пожалуйста, не говорите пану галерейщику.
— Не скажу.
Рыжий Люцик вздохнул, грустно посмотрел на пиво и вышел.
... Летом авиакомпанией “Фин Эйр” я летел в Москву. У меня с собой было семь работ. В том числе и та, что была подписана странными инициалами “Ю.Пи.”
Нью-Йорк,
1996
Алмазные грани «Хрустальной розы» (Наш современник N1 2002)
Алмазные грани “Хрустальной розы”
Сейчас уже трудно припомнить, как и когда зародилась идея подобного конкурса. Бесспорно одно: возникла она, оформилась, обрела черты реального дела в Московском интеллектуально-деловом клубе как дань признательности его почетному члену, выдающемуся российскому драматургу и патриоту Отечества Виктору Сергеевичу Розову. На праздновании дня рождения патриарха отечественной драматургии, который организовал и провел Клуб, возникла идея подготовить и издать максимально возможно полное Собрание сочинений Виктора Сергеевича Розова. Потребовалось менее года, чтобы, благодаря издательству Олма-Пресс, благая идея эта реализовалась в три полновесных празднично оформленных тома. Своеобразная “премьера” издания состоялась в Государственной картинной галерее народного художника СССР А. Шилова 26 октября 2001 г. на торжественном чествовании лауреатов конкурса “Хрустальная роза Виктора Розова”.
Экспертный совет премии, который возглавил художественный руководитель академического Малого театра Ю. М. Соломин и в который вошли народные артисты СССР, художественные руководители ведущих столичных театров В. А. Андреев, Т. В. Доронина, О. П. Табаков, председатель Союза писателей России В. Н. Ганичев, ректор Литературного института им. М. Горького С. П. Есин, заслуженный художник России Г. И. Правоторов, народный художник СССР А. М. Шилов, столичные предприниматели, члены Клуба А. В. Захаров, Л. Л. Степанец и другие известные активисты Клуба, собравшись в этих стенах двумя неделями ранее, в долгой заинтересованной дискуссии из более чем семидесяти претендентов определил 11 лауреатов.
А начался вечер с чествования прославленной российской артистки и театрального режиссера, народной артистки СССР, художественного руководителя МХАТа им. М. Горького Татьяны Васильевны Дорониной. Ей Экспертный совет единогласно присвоил свою специальную премию в разделе “Театральное творчество” с бесспорной формулировкой: “За выдающуюся театральную деятельность”.
Награждал от имени Клуба приму российской драматической сцены почетный член Клуба, Председатель Государственной Думы РФ Геннадий Николаевич Селезнев.
Вторично на импровизированную сцену Синего зала галереи Г. Н. Селезнев вышел для награждения президента Московского интеллектуально-делового клуба, депутата Государственной Думы РФ Н. И. Рыжкова. Экспертный совет премии отметил Николая Ивановича Свидетельством дипломанта розовской премии “За бескорыстие и благородство при поддержке отечествен-ной культуры”.
Затем настал черед лауреатов в разделе премии “Литературное творчество”. Ими в нынешнем году стали: прозаик Сергей Юрьевич Сибирцев за романы “Государственный палач” и “Приговоренный дар”, поэт Федор Николаевич Черепанов за сборник стихотворений “Устье каменных гор”, драматург Михаил Алексеевич Ворфоломеев (посмертно) за пьесы “Бес”, “Карты не врут”, “Миленький ты мой”, “Министр ее величества” и другие, литературный критик Владимир Павлович Смирнов за цикл телевизионных передач “Поэты России” на телеканале “Русский дом”. Свидетельства лауреата, денежную сумму, розовский трехтомник и символ премии — художественно исполненную стилизованную хрустальную розу вручили главный редактор журнала “Наш современник” Станислав Юрьевич Куняев, председатель Союза писателей России Валерий Николаевич Ганичев и вице-президент Клуба, народный артист России, поэт, композитор Михаил Иванович Ножкин.
