Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X - Ракитин Алексей Иванович

Убийства четырёх молодых мужчин сразу же связали с таинственным серийным преступником, терроризировавшим Иллинойс и Индиану на протяжении последнего года. На пресс-конференции, проведённой полицией штата Индиана 20 октября 1983 г., детектив Тед Кнорр заявил, что, по мнению правоохранительных органов, жертвами «Убийцы с хайвея» явились по меньшей мере 12 человек. О подозрениях, согласно которым преступник убивал также в Кентукки и Висконсине, ничего сказано не было. В ходе пресс-конференции был затронут вопрос о специфических чертах личности, присущих разыскиваемому преступнику. Коронер Дэвид Дэннис, также присутствовавший на упомянутой пресс-конференции, отвечая на этот вопрос, сказал, что, по его мнению, убийца демонстрировал «систематизированное, ритуализованное и гомосексуальное поведение». Буквально в одной фразе судебный медик сумел очень многое сказать о человеке, которого не знал лично, но преступное поведение которого имел возможность внимательно изучить.

В самом деле, «систематизированность» поведения преступника проявлялась в упорядоченности и последовательности, с которыми тот всякий раз следовал разработанному плану совершения убийств. Он приводил очередную жертву, лишённую к тому времени возможности сопротивляться, в сарай, совершал те действия, которые считал необходимыми, умерщвлял так, как хотел это сделать. По-видимому, негр, найденный в могиле за сараем, был убит первым, поскольку тело его оказалось спрятано с наибольшей тщательностью. Очевидно, что это потребовало определённых затрат сил и времени, которые убийца посчитал излишними и в дальнейшем действовал по гораздо более простой, но не менее эффективной схеме. Во всех его поступках чувствовалась продуманность, рациональность и практический подход.

«Ритуализованность» поведения выразилась в расположении тел у противоположных стен сарая таким образом, чтобы трупы оказались расположены лицом к лицу. Преступник словно бы хотел, чтобы убитые им люди «смотрели» друг на друга. Хотя употребление глагола «смотреть» применительно к мёртвому человеку кажется абсурдным и даже несколько шизофреничным, убийца определённо устраивал некую «инсталляцию» из мёртвых тел. Очевидно, что это действие имело значимый для него подтекст и выражало некую субъективно важную идею. Кроме того, у подобного размещения трупов мог быть и вполне практичный смысл — сидящие у стен тела были лучше заметны и производили куда более пугающее впечатление, нежели лежащие. Если убийца планировал приводить в сарай новые жертвы, то вид убитых ранее людей призван был производить деморализующее воздействие и полностью подавлять волю к сопротивлению.

Наконец, «гомосексуальность» преступника проявилась как в выборе жертв — молодых, хорошо сложённых юношей и мужчин — так и в специфическом обращении с ними. Штаны всех убитых оказались расстёгнуты и либо приспущены к коленям, либо полностью сняты. Все убитые оказались с обнажённым торсом. Даже если преступник не осуществлял с жертвами половой акт, сексуальная подоплёка такого рода раздеваний довольно очевидна.

Обнаружение человеческих тел на ферме в Лэйк Виллидж потрясло жителей северо-восточных штатов. До последней декады октября 1983 г. «Убийца с хайвея» казался эдаким «охотником за пи… сами», которого боялись преимущественно гомосексуалисты. Те, кто никак себя не соотносил с этой тусовкой, воспринимал сообщения об очередном убийстве довольно равнодушно, дескать, один извращенец убил другого, подумаешь, какая чепуха, меня это не касается! Но после 20 октября американцы словно бы проснулись в новой реальности — четыре трупа на ферме потрясли воображение обывателя. Средства массовой информации заставили миллионы людей задуматься о превратностях судьбы, ведь жертвами изувера стали чьи-то дети, мужья, друзья, коллеги по работе. Ну, неужели все убитые были плохими людьми? Нет, конечно! Да и кто сказал, что «Убийца с хайвея» убивает только гомосексуалистов, его жертвой может стать обычный автостопщик, которого преступник ошибочно примет за гомосексуалиста. И потом — какая бы половая ориентация ни была у человека, его нельзя за это убивать. Человека вообще убивать нельзя, любого!

Обнаружение останков четырёх мужчин на ферме в Лэйк Виллидж стало сенсацией не только для местных средств массовой информации, но и для всей страны. Публикации о расследовании, проводимом группой CIMAIT, появились практически во всех периодических изданиях, а новостные ТВ-передачи выпустили репортажи с места событий. Как мы увидим из дальнейшего хода событий, всеобщее внимание к кровавым похождениям «Убийцы с хайвея» предопределило несколько в высшей степени неожиданных и интригующих поворотов сюжета этой замысловатой истории.

Ещё в начале ХХ столетия знаменитый русский адвокат Плевако произнёс одну из тех лаконичных крылатых фраз, что обессмертили его имя: «Убивать нельзя!» Американцы не читали Плевако, но именно эта простая мысль в конце октября 1983 г. оказалась воспринята многими миллионами простых людей, вряд ли задумывавшихся над чем-то подобным прежде. И стремительное изменение общественного сознания повлекло за собой цепочку неожиданных и очень важных событий. Прямо в точности по Карлу Марксу, сказавшему некогда, что «идеи, овладевшие массами, становятся материальной силой».

22 октября 1983 г. в полицию Чикаго позвонил некий Джим Гриффин, человек, неизвестный до этого правоохранительным органам, и сделал весьма любопытное заявление. Если верить его рассказу, двумя годами ранее, 30 ноября 1981 г., он познакомился в гей-баре с неким симпатичным мужчиной, которому предложил заняться сексом. Сам Гриффин был мужчиной в возрасте, в тот момент ему исполнилось 53 года, и он никогда не скрывал своей гомосексуальной ориентации. Новый знакомый согласился заняться с Джимом сексом и отправился к нему домой. Далее произошло нечто такое, к чему Гриффин оказался не готов — оказавшись в пустом доме, новый друг вытащил из своей спортивной сумки ледоруб и, угрожая им, принялся всячески унижать Джима. Он заковал его в наручники, бил руками и ногами, плевал в лицо и тому подобное. Для усиления психоэмоционального воздействия мужчина то замахивался ледорубом, то вытаскивал из сумки пугающих размеров мачете, то грозил широким охотничьим ножом. Продолжался этот неистовый кураж более часа…

Гриффин признался, что был очень напуган и мысленно прощался с жизнью. Его страх был так велик, что он, не контролируя себя, обмочился. Возможно, именно это обстоятельство предопределило весьма неожиданную развязку этой истории: в какой-то момент молодой мужчина, видимо, пресытившийся побоями, сложил свой пугающий инвентарь в сумку и спокойно ушёл. Он не взял у Гриффина денег, ничего в доме не сломал и не разбил, более того, он даже сексом не стал заниматься с Джимом, хотя последний был готов к тому, что опасный гость церемониться с ним не станет. Гриффин остался под сильным впечатлением от пережитого, но в полицию о происшедшем заявлять не стал. Когда его спросили, почему он не подал заявление об инциденте, бедолага честно признался в том, что ему не в чем было обвинить своего странного знакомого. Тот не причинил никакого материального ущерба, все негативные последствия лежали сугубо в эмоциональной сфере. Кроме того, Гриффин допустил, что его собственное поведение, возможно, спровоцировало агрессию нового знакомого, другими словами, жертва отчасти оправдывала поведение обидчика.

После 30 ноября 1981 г. Гриффин никогда не встречал странного молодого мужчину и почти позабыл о произошедшем в тот вечер, но сообщения об обнаружении трупов в Лэйк Виллидж всколыхнули воспоминания. Гриффин почувствовал необходимость сообщить правоохранительным органам о крайне агрессивном молодом мужчине и в детективах нашёл весьма заинтересованных слушателей. Показания Джима были официально запротоколированы, после чего ему показали фотографии некоторых мужчин, вызывавших подозрения правоохранительных органов.