Анна Ромашкина - Хостесс. История Бэйли Екатерины
Я запланировала сделать шашлыки, кое-какие салаты и еще несколько блюд, которые бы идеально подошли для посиделок на природе. Мы со Шпиком собрались, наконец, устроить «пир на весь мир» чтобы показать друг другу особенности национальных кухонь наших стран, и мой приближающийся День рождения подходил для этого как нельзя лучше.
Всего я пригласила человек пятнадцать, восемь из которых были давними друзьями моего мужа (все они очень хорошо ко мне относились и постоянно приглашали присоединиться к компании, если шли в бар или ресторан). Я решила, что теперь настала моя очередь накормить-напоить их от души, поэтому и позвала на свой День рождения.
Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что не мешало бы позвонить Санни и попросить у него денег на продукты.
Рассказав, кого именно я пригласила и что собираюсь приготовить гостям, упомянула, что на еду мне понадобится долларов восемьдесят, не больше (что, на мой взгляд, а уж тем более – по американским меркам, было довольно скромно, особенно учитывая число гостей).
– А почему так много? – удивил меня ответ мужа.
– То есть как – много?! – оторопела я и зачем-то принялась неуклюже, запинаясь через слово, оправдываться, объясняя, как именно собиралась потратить эти «сумасшедшие» деньги. – На пятьдесят долларов мяса куплю, на остальные – овощи. Готовую еду покупать не буду – все сама сделаю, а водка у меня уже есть – из Хабаровска привезла…
В ответ из трубки доносилось недовольное сопение, бормотание и тяжкие вздохи.
Наконец я не выдержала:
– Ладно, ничего не надо – сама все оплачу! – я уже начала злиться на себя за то, что вообще затеяла этот разговор – могла бы купить все на собственные деньги, чтобы не чувствовать сейчас себя «попрошайкой». – Просто я подумала, что раз за последние три месяца ни копейки с карточки не сняла, то уж как минимум на то, чтобы твоих же друзей накормить я могу взять немного из наших общих денег.
– Кэт, ну чего ты – не злись! Мне ведь не жалко, – поспешил он меня успокоить. – Просто нужно будет перевести деньги с одного счета на другой, вот я и задумался, когда смогу это сделать. Через два дня пойди и сними, сколько нужно, – разрешил он.
– А-а, ну ладно. Мне всего восемьдесят баксов надо, – напомнила я.
– Нет проблем… Ну, я пошел?
– Иди, – вздохнула я и тихонько добавила. – Я люблю тебя. Извини, если чем-то обидела.
– Да ничего, какие обиды. Я тоже тебя люблю.
Мы тепло попрощались, и мне показалось, что снова у нас все в порядке. Как прежде.
Лишь позже, со временем, вспоминая этот наш разговор, да и многие другие, меня все чаще одолевали сомнения: мне показалось, что с какого-то момента он вдруг начал считать каждую копейку. Хотя формальных причин для этого вроде бы не было: зарабатывал он нормально, дотации как женатый военнослужащий получал, и не маленькие, на меня ничего не тратил,… да и кредитов каких-то сумасшедших у нас тоже не было. Тем не менее, он ни разу не предложил мне снять денег. Даже на врача и этот пресловутый День рождения не хотел давать.
Поразмыслив, я начала, было, грешить на появившуюся у него любовницу (прямых доказательств ее существования у меня не было, однако воспаленное воображение рисовало именно это), но чтобы не изводить себя лишний раз никому не нужными подозрениями, тут же запретила себе думать об этом.
Однажды я рассказала Шпику об очередных сомнениях по поводу нашего брака, как он тут же завел свою любимую «пластинку»:
– Я серьезно говорю: он относится к тебе не так, как ты того заслуживаешь. Бросай его! Так нельзя! Есть у него любовница или нет – я не знаю, да и не мое это дело, но и так тоже нельзя – неправильно это!
– Да знаю, что неправильно, – тоскливо отвечала я. – Но что я могу сделать?! Не могу я вот так просто взять и бросить его! Он ведь мой муж, и я все еще его люблю.В один из дней в наш магазин зашел мужчина. Американец.
Мы разговорились, и он поинтересовался, как я оказалась в Корее и где мой муж.
Я в очередной раз коротко объяснила, что к чему, как неожиданно он проявил живой интерес:
– Ты знаешь, у меня самого жена – филиппинка, – рассказал он. – И у нас была та же проблема: никак не давали визу! Так я взял, и написал сенатору от нашего штата: объяснил, что эмиграционная служба передержала документы все мыслимые сроки, а результата все нет. И представляешь, буквально через месяц ей дали визу! Ты скажи мужу, что ему надо обратиться к сенатору. Он обязательно поможет! – горячо убеждал он меня.
Было видно, что мужик сам на этом деле «собаку съел», вот и старался помочь.
– Спасибо! – поблагодарила я от души. – Я обязательно ему передам.
Надежда, совсем уж было погасшая, затеплилась вновь, и я тут же кинулась звонить Санни.
Молча выслушав мой эмоциональный и оттого – несколько сбивчивый – пересказ их истории, он буркнул что-то типа «неплохая идея» и пообещал «как-нибудь подумать об этом». Правда, пообещал он это тоже как-то так неуверенно и что называется – без энтузиазма.
Я в очередной раз расстроилась, но решила, что ему нужно просто дать время и не давить. Глядишь, может это действительно сработает.
Выждав для верности неделю, я позвонила мужу еще раз.
Был вечер, и я уже начала работу в баре. Мне пришлось выйти на улицу, чтобы окружающий шум не помешал разговору.
Поговорив немного о пустяках, я уточнила, написал ли он письмо, о котором мы говорили.
Ответ последовал не просто отрицательный, а прямо-таки убийственно-негативный:
– Ты хоть представляешь себе, что это значит – СЕНАТОРУ написать?! – заявил он довольно грубо. – Он же чуть ли ни второй человек в стране после Президента! – чуть ли не впервые за все время нашего знакомства он начал повышать на меня голос.
– Ну и что?! Кому-то ведь это помогло! Если в его силах помочь, так может, стоит и написать? – настаивала я, еще не предполагая, чем может обернуться для меня подобное упорство.
– Ты с ума сошла?! Да мне, прежде чем написать ему, надо весь гарнизон оббежать и собрать кучу подписей на одно только разрешение сделать это! А я, знаешь ли, работаю! И у меня нет на это времени! – уже явно кричал он на том конце провода.
– Возьми выходной, – предложила я все еще спокойно, но в душе «закипая». – В конце концов, ты же не каждый день работаешь! Ты только три дня проводишь в командировках, а остальные два – дома.
От сильного волнения, как это часто бывало, меня уже начала колотить нервная дрожь, а пальцы рук, вцепившиеся в трубку, стремительно коченели, приобретая лиловый оттенок.
Тем временем он продолжал кричать, распаляясь все больше и больше:
– Я – не дома! Я все равно работаю в эти дни, просто никуда не езжу!… А вообще, знаешь что? – повисла секундная пауза и я подумала, что меня сейчас просто пошлют, но немного не угадала. – Найди себе нового мужа!!! – проорал он и отключился.
Вот это да!
До этого мы никогда не ссорились. Ну, вот просто – ни разу! А тут на тебе – первая ссора, и мне предлагают ТАКОЕ!
Я удивленно смотрела на телефонную трубку, зажатую в руке, все еще не веря, что какой-то кусок пластмассы только что предложил мне найти нового мужа: «Эй! Кто это сказал? Я его знаю?». Я никак не могла связать этот злой, чужой голос из трубки с человеком, которого все еще любила.
Все вокруг замерло, зазвенело сочувственной пустотой…
Знаете, в природе иногда возникает такая звенящая тишина: чуть прогремит выстрел в лесу, как все птицы, животные, козявки там всякие – замирают и сидят тихо-тихо. Вот и в тот момент мне показалось, что все вокруг замерло и затихло. А может – это у меня в голове стало совсем пусто и от пустоты зазвенело такой тишиной.
Я потеряла точку опоры, и земля закачалась под ногами. Жадно озираясь по сторонам, я искала хоть какой-то поддержки, но тщетно: пустая скамейка, равнодушный асфальт, витрина магазина, легкомысленно поблескивающая огоньками…
«Нет, нет, нет, нет нетнетнет!» – в звенящей тишине пульсирующей болью забилась жилка на виске. «Нет!» – эхом отзывалось где-то в сердце. «Нет!» – взрывалось внутри, растекаясь по всему телу и уходя куда-то вниз – в уплывающую из-под ног землю. Как будто бы эти «нет!» могли развернуть время вспять и все поправить, изменить, стереть…
Я так и стояла, глядя на трубку и повторяя «нет!», словно зачарованная, когда возле меня остановилась машина, едва не прокатившись колесами по ногам.
– Эй, ты чего? – тревожно уточнила голова Шпика, высунувшаяся из отрытого окна машины.
– Мой муж… только что… предложил мне… найти себе нового мужа, – с трудом выдавила я, облизывая пересохшие от волнения губы.
– Наконец-то, – буркнул он. – Давно пора. Предложил – вот и ищи! Чего стоишь?!
Я села на асфальт и заплакала.
– Ну, перестань, – Шпик вылез из машины и устроился рядом. Крепко обняв меня за плечи, он принялся бормотать что-то на ухо, пытаясь хоть как-то утешить.
