Андрей Маркин - Как России победить Америку?
Своим залпом “синие” выбьют 300 х 1/3 = 100 пехотинцев, т. е. “красные” будут выбиты все. “Красные” выбьют 100 х 1/3 = 33 пехотинца, т. е. потери “синих” будут в три раза меньше потерь “красных”. Можно несколько видоизменить модель. Предположим теперь, что все пехотинцы меткие и все попадут в цель. Но время выстрела каждого пехотинца из 400 разыграем случайным способом. Будем считать, что пуля до цели долетает мгновенно и пехотинец, в которого попали, выстрелить уже не сможет. Тогда вероятность того, что “красный” пехотинец выстрелит раньше, чем целящиеся в него три пехотинца “синих”, будет 25 %. Следовательно, только 25 % “красных” сумеют выбить “синего” пехотинца. Однако, даже если “красный” пехотинец выстрелит первым и выбьет одного из “синих”, два оставшихся “синих” пехотинца, которые в него целились, все равно выведут его из строя. Таким образом, потери “синих” в этой модели составят 25 пехотинцев против 100 у “красных”, т. е. в четыре раза меньше…. Допустим, что за первой шеренгой “красных” следуют вторая и третья той же численности (100 человек) и “синие” встречают эти шеренги поочередно. Таким образом, численность “красных” и “синих” становиться равно друг другу и стороны находятся в равных условиях кроме одного — “красные” разделены на части. Если провести расчеты потерь в противостоянии “синих” со второй и третьей шеренгами “красных”, то мы увидим, что после полного выбивания “красных” у синих в строю будет оставаться порядка двух третей состава».
Подобный количественный анализ верен, но лишь до определенного предела. Не стоит забывать, что он базируется на существенном упрощении факторов, воздействующих на ход боевых действий.
Вера в магические результаты превосходства в силах на направлении главного удара настолько сильна, что даже в случаях, когда провалы явно связаны с качественными факторами: отсутствием устойчивых навыков вождения боевых машин, неготовностью к зимним или горным условиям, отсутствием умений в навигации, скучиванием и перемешиванием пехоты в ходе атаки и другим «мелкотактическим» причинам — в это просто не верят. До последней возможности, пытаются разыскать то самое «заветное» локальное превосходство противника в силах или недостаточность превосходства в силах с нашей стороны, которое «на самом деле» — причина неудачи. Наверно всем приходилось слышать, что в такой-то ситуации превосходство в силах было всего лишь в 1:2 раза, а по «канонам военной науки» в таких условиях нужно соотношение 1:5 или даже 1:6. Причем, то, что при надлежащей организации и обучении войск достаточно было бы меньшего превосходства — не принимается во внимание. Казалось бы очевидное: хорошо подготовленный солдат — стоит нескольких плохо подготовленных, как бы признается, но реально не учитывается.
5. Медленное приспособление к особенностям того или иного конфликта.
Ни в одном уставе или ином руководящем документе ни одной страны мира любого года издания нигде не написано, что нужно упорно придерживаться способов ведения боевых действий, которые не подходят под текущую обстановку. Однако, почему-то боевые уставы именно так воспринимаются, а именно как сборник правильных предписаний, вне зависимости от внешних факторов. Почему-то нигде не написанное правило, оказывается живучее и важнее, чем прямые предписания о необходимости применять уставы сообразно обстановке.
Возможно, приведенный выше перечень форм проявлений стандартных военных ошибок не является исчерпывающим и требует уточнений, но, полагаем, общую картину проблем он дает.
Если провести наблюдение за функционированием различных коллективов/групп людей, то обнаружится сходное явление: в любой системе управления действия людей в рамках этой системы обусловлены не только общими задачами системы, но и порядком ее организации.
Вооруженным силам присуще иерархичность, причем как официальная (распределение военнослужащих по званиям и должностям) так и неофициальная (кто как себя «поставил»). Действия военнослужащих объясняются не только целями вооруженных сил как организации (победа в бою или поддержание высокой боеспособности в мирное время), но и «борьбой» военнослужащих за официальный (звание или должность) и неофициальный («уважение» в прямом и переносном смысле) статус.
Проблема в том, что «борьба» за статус зачастую может быть контрпродуктивной применительно к задачам вооруженных сил.
Попробуем посмотреть на перечень стандартных военных ошибок через призму «борьбы» за статус в иерархии в воинских коллективах.
1. Сложности в организации взаимодействия между различными подразделениями частично связаны с тем, что оно предполагает выход за рамки привычной иерархии. Взаимодействие предполагает, что одно командир одного подразделения действует по требованиям командира другого подразделения. То есть в иерархическую лестницу, за место в которой военнослужащий борется, нужно добровольно впустить (пусть даже и на время) другого военнослужащего. Ситуация может осложнится тем, что командир «подчиняющегося» подразделения может считать, что командир «требующего» подразделения менее квалифицирован, или служит в менее «статусном» роде войск или просто ниже по званию. Обиженным может быть не только командир взаимодействующего подразделения, но и его вышестоящее командование — как же так: впустить в структуру управления инородный элемент.
Все это создает сильные психологические барьеры к установлению взаимодействия.
Практически, организовывать взаимодействие не получается пока не появляется общий начальник, который может отдавать обязательные указания для каждого взаимодействующего подразделения. Такое решение означает, что каждый раз на ходу непосредственно в ходе вооруженного конфликта приходиться перестраивать в той или иной степени структуру управления. Это потерянное время, упущенные возможности и погибшие солдаты.
2. Низкий уровень подготовки то же непосредственно связан с борьбой за место в неофициальной иерархии. Дело в том, что обучение солдат — занятие довольно хлопотное, зачастую однообразное и скучное. Не секрет, что однообразная работа воспринимается как своего рода наказание или, по крайней мере, как свидетельство низкого «статуса» человека, которой ей занимается. А уж тем более, когда подготовка связана с повышенными физическими нагрузками, что в вооруженных силах — не редкость. Повышение «статуса» в официальной или неофициальной иерархии дает право не заниматься такой «черновой» работой. Время, потраченное тем или иным командиром на подготовку солдат, становится одним из индикаторов статуса в иерархии. Возникает весьма искаженное представление, что чем меньше человек занимается подготовкой солдат, тем выше его статус. «Право на безделье», рассматриваемое как один из индикаторов высокого статуса, приводит к тому, что усилия военнослужащих направлены на добывание себе этого права. Последствие — существует стремление к минимально возможному уровню собственной подготовленности.
3. Потеря опыта предыдущих войн связана с тем, что навыки и знания, приобретенные на войне, повышают статус военнослужащего в неофициальной воинской иерархии. Поэтому делиться ими — означает также делиться статусом. В результате, боевой опыт становиться своего рода тайным знанием, приобщиться к которому могут лишь избранные.
4 и 5. Весьма сходный механизм объясняет и склонность злоупотреблять количественным анализом и склонность буквоедского применения уставов и наставлений. И то и другое образуют общепризнанную истину в военных кругах. Разделяет то или иное лицо общие воззрения является одним из показателей, будет ли система относится к этому лицу как к «своему» или для нее это лицо будет «чужим». Признание правильности общего мнения — одна из предпосылок для включения человека в иерархическую систему. В противном случае он просто будет отторгаться и не допускаться к борьбе за статус в рамках этой системы. Эта вторая, неофициальная, функция доктрины изрядно мешает ей выполнять свою основную функцию — подсказывать, как следует вести боевые действия.
Подчеркнем: указанные факторы — это лишь общее направление, не обязательно применимое к каждому частному случаю. В реальной жизни указанные факторы сложным образом переплетаются с множеством других и, как следствие, их действие не всегда столь прямолинейно как это может показаться из изложенного выше.
Такие проблемы существуют в воинских формированиях вне зависимости от страны любой эпохи. Корень проблем — в самой природе военной организации или, шире, всего общества. Разумеется, отличается степень интенсивности проявления негативных факторов.
Например, иррегулярные воинские формирования, в силу меньшего уровня организации, не имеют проблем с «доктриной», то есть быстро адаптируется к реальности конкретного конфликта, учитывают фактор собственной подготовленности, без проблем передают боевой опыт.
