Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие. От «Града обреченного» до «"Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, варианты
А вот с Алексеем Быковым Горбовский-II, принимая во внимание его возраст, очень даже мог пересекаться — в ВШК, например, в первой половине 90-х годов XX века. И так ли случайно упоминание Авторами в тексте фамилии Быкова: „Г. Ф. — это восстание против трезвой уверенности Быкова“?
ГОРБОВСКИЙ-III (внук Сергея Николаевича и сын Александра Сергеевича) — Алехин (Горбовский) Николай Александрович. Родился около 1991 г. Историк-архивариус; жена — врач, ларинголог.
ГОРБОВСКИЕ-IV (правнуки Сергея Николаевича и дети Горбовского-III):
Старший сын — Алехин (Горбовский) Андрей (условно) Николаевич. Родился, скорее всего, в 2012 г. Лепролог. Жил на острове Н. (группа Соломоновых).
Вариант А: Андрей Николаевич — отец НАШЕГО Леонида Горбовского.
Младший сын — Алехин (Горбовский) Антон Николаевич. Родился в 2017 г. Главный герой повести „Родился завтра“. Дядя Л. А. Горбовского.
Дочь — имя неизвестно. Родилась в 2020 г. Химик-полимерщик.
Вариант Б: Леонида Николаевна Алехина (Горбовская) — мать Л. А. Горбовского. (Сомнительно, чтобы скромнейший Леонид Андреевич согласился с тем, что открытую им планету назовут в его же честь. А вот в честь мамы, пожалуй, да…) Мать Л. А. в начале XXII века еще была жива и провожала сына на Цифэе, когда Горбовский и Бадер уходили к Трансплутону. „„Август, а у вас есть мама?“ Да, он так и сказал: „мама“. Не мать, не муттер, а мама“.
ГОРБОВСКИЙ-V— НАШ Леонид Андреевич Горбовский. Родился во второй половине 2030-х годов. Такая дата рождения Л. А. (а не, скажем, 80-е годы XX века), помимо ссылок на его возраст в ДР и в ВГВ, косвенно подтверждается еще одними словами из ВГВ: „Странники, Странники, — почти пропел Горбовский. Он лежал теперь, натянув на себя плед до самого носа. — Надо же, сколько я себя помню, с самого детства, столько идут разговоры об этих Странниках…“ Заметим, что слово „Странники“ впервые было произнесено около 2026 г., когда в недрах Марса земляне обнаружили пустой тоннельный город из янтарина.
Конечно, такая реконструкция „рода Горбовских“ не более чем версия. Вольная трактовка данных черновика с домысливанием недостающих звеньев. Тема для дискуссии, коей, повторим, много лет… „Предков всегда интересует, какими они будут, а потомков — как они стали такими“.
И еще: „Он был как из сказки: всегда добр и поэтому всегда прав. Такая была его эпоха, что доброта всегда побеждала. „Из всех возможных решений выбирай самое доброе““.
Почему — был? Горбовский есть. И будет. Пока будут Полдень и живущие в нем (и им) люди. И только потом, если не появится Петр Петрович, откроем люки.
ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН
В различных интервью АБС неоднократно высказывали свое желание написать добротный исторический роман. При этом они указывали на похожесть исторической и фантастической литературы (АБС. От чего не свободна фантастика. — Литературное обозрение. — 1976.— № 8):
В известном смысле она [жанровая специфика фантастики — С. В.] сродни специфике исторического романа. Исторический роман, как правило, рассказывает о том, что и как могло бы произойти, но в рамках определенных исторических и социальных представлений. Фантастический роман тоже рассказывает, что и как могло бы произойти, но в рамках определенной фантастической гипотезы или фантастического допущения. Для обоих жанров характерно возрастание меры и роли условности (по сравнению, скажем, с бытовым романом), что объясняется, во-первых, принципиальным недостатком информации у автора, и, во-вторых, необходимостью приблизить описываемые события к читателю-современнику, к его реальной жизни, его мировоззрению и мироощущению.
Неоднократно Авторы обговаривали повесть о жизни отца: „Еврей Натан“ — роман в манере Фейхтвангера о революции, гражданской войне и Большом Терроре. Дальше разговоров дело так и не пошло, хотя книга, основанная на биографии отца братьев Стругацких была бы и интересна, и поучительна. Как рассказывал об отце БН в „Комментариях“: „Он был честнейшим и скромнейшим человеком. Он был верным большевиком-ленинцем, безукоризненно выполнявшим любую работу, на которую бросала его партия. Никаких особо высоких постов никогда не занимал, но во время и сразу после Гражданской, по утверждению мамы, „носил на френче два ромба. По тому времени это чин генерала“. Потом в Батуми, после демобилизации, был редактором газеты „Трудовой Аджаристан“. Потом в Ленинграде — сотрудником Главлита. Потом в 1933 (в день моего рождения!) брошен был на сельское хозяйство — начальником политотдела Прокопьевского зерносовхоза в Западной Сибири. А в 1936 году назначен был „начальником культуры и искусств города Сталинграда“. (Видимо, заведующим отдела культуры то ли горкома партии, то ли горисполкома.) Здесь в 1937 году его исключили из партии — формально за антипартийные и антисоветские высказывания („заявлял, что Н. Островский — щенок по сравнению с Пушкиным, и утверждал, что советским художникам надо учиться у иконописца Рублева“), а фактически за то, видимо, что стоял у тамошнего начальства поперек горла: „запретил бесплатные ложи и первые кресла для начальства, ввел для начальства платный вход в театр и кино, отменил всяческие начальственные льготы, изучил бухгалтерию, обнаружил незаконные перерасходы, ложные накладные“ и пр. Как я теперь понимаю, — чудом избежал ареста и уничтожения, ибо сразу же уехал в Москву хлопотать о восстановлении и хлопотал об этом всю оставшуюся жизнь. В июне 1941-го пришел в военкомат, но в действующую армию его не взяли — 49 лет и порок сердца. А в ополчение — взяли, уже в конце сентября, когда блокада стала свершившимся фактом, и он успел еще повоевать на Пулковских высотах, но в январе 1942-го был комиссован вчистую — опухший от голода, полумертвый, с останавливающимся сердцем“.
Хотели они написать и „современную былину“ в манере популярного теперь Михаила Успенского — о приключениях былинных богатырей в реальных исторических реалиях. Этот исторический роман Авторами тоже не был написан. Но в архиве АБС сохранились заметки, проливающие свет на замысел „былины“:
Выехали в 1146 г., когда после смерти черниговского узурпатора Всеволода II Ольговича (1139—46) в Киеве началась резня. Попали в Галич при Владимирко Володаревиче (Галицкое кн-во) (1141–1153). Затем направились в Краков. В Кракове встретились с арабом Идриси (стр. 435). „Здесь княжит Владислав II (по Статуту Болеслава Кривоустого 1138 г.), внук по матери Святопулка (киевского). Бежал из Польши как раз в это время. Они встретили его кавалькаду. В Опаве сталкиваются с маркграфом моравским, затем едут в Прагу, где княжит Владислав II — готовится стать королем. Но сам князь таскается с Барбароссой в Италии, вымаливает себе королевский титул. Масса немцев в Праге. В Германии императорствуют Штауфены (Гогенштауфены) из герц. Швабия.
Рассказы:
о саксонских восстаниях об отражении тевтонов у зап. славян о крестовом походе бедноты.
Встреча с молодым Барбароссой (род. 1125) в Страсбурге. Столкновение с Конрадом III, ведущим 2-й крестовый поход. Конрад — основатель Гогенштауфенов (1093–1152).
Во Франции — сожжение на кострах.
Веселые жонглеры
Турниры?
Миракли стр.353
„Рим и всех, и каждого
Грабит безобразно;
Пресвятая курия —
Это рынок грязный“.
Встреча с автором рыцарских романов Кретьеном де Труа.
Людовик VII (1119-80). Плохо живет с женой, Алиенорой Аквитанской. Вот их папаша, Людовик Толстый, это да. А у этого фактическим правителем аббат Сугерий (1081–1151). Сочинитель. Поддерживал города.
Нестор (ему ок. 80 лет) — сидит в Киево-Печерской лавре. „Повесть временных лет“
„Чтение о князьях Борисе и Глебе“
„Житие Феодосия“
[последние две строки обведены скобкой и написано: „против распрей князей, против Византии“ — С. Б.]
У Нестора в келье. Алеша и Добрыня беседуют со старцем. Приходит Илья. В Киеве резня.
Этот паразит Всеволод Второй.
Решение ехать на Запад.
Алеша — за знаниями. Добрыня — за женой и богатством, Илья — надоело служить этим паразитам князьям.
Авторами были сделаны и две карты к этому роману. Первая — поход от Киевского княжества до Чехии через Изяславль, Торебовль, Галич, Перемышль, Бохию, Краков, Освенцим, Ратибор. Вторая — от Опавы до Хеба через Литомышль, Кутка-Тору, Прагу (Вышеград), Пльзень.[21]
Проработка Авторами последних десятилетий XII века потом отразилась в предисловии АНС к „Сказании о Ёсицунэ“, озаглавленному „Инструкция к чтению“:
Время действия — последние десятилетия XII века.
