Александр Проханов - Цена измены
Впрочем, я не прав. Конечно, он им нужен, но не как штаб, а как перспективный кусок московской недвижимости…
…Все попытки понять, чем руководствуется власть, принимая эти решения, разбиваются о неприступную стену бычьего молчания. Никто из чиновников даже не пытается хоть как-то объяснить логику господ, принимавших эти решения.
Ведь нельзя же всерьез слушать смешные «рассказки» о некой инициативе лидера единороссов Грызлова перевести в Питер Главный штаб ВМФ только потому, что в Питере, оказывается, с петровских времен сохранилось здание Адмиралтейства. И это, мол, позволит сохранить историческую традицию… Если это единственное объяснение столь серьезного по своим последствиям для обороноспособности России шага, то интеллектуальный потенциал партии «Единая Россия» находится на уровне уездной психиатрической лечебницы, где местные обитатели регулярно вручают главврачу планы запуска космонавтов на Марс с помощью гигантской рогатки и прокапывания вручную канала из Черного моря в Северный Ледовитый океан для сугрева последнего. С одной только разницей — их планы никто не собирается в здравом уме воплощать в жизнь, а вот планы Грызлова носят характер необсуждаемых директив.
По самым скромным подсчетам, эксперимент «Едра» обойдется российской казне в 5–8 миллиардов долларов. Именно столько нужно потратить, чтобы выполнить намеченную операцию на штабах. Ведь штабы такого уровня — это не российская Дума, которую в любой момент можно перекинуть в любую точку мира — хоть на Канары, хоть на Лазурный Берег Франции. На любом курорте при помощи обычной телефонной трубки любой депутат вполне сможет осуществить свою «депутатскую функцию». А в той же «Единой России» так и вообще люди не нужны. Карточки для голосования давно «пакетизированы», как в хорошем акционерном обществе.
Управление же Военно-Морским Флотом и Московским военным округом — это несколько иное.
Главный штаб ВМФ, расположенный в Москве, — это не пятьсот кабинетов и комнат в старом здании в Большом Козловском переулке. Это еще и главный командный пункт — целый подземный город, это узлы связи, это сложнейшая система боевого управления, склады и учебные центры. Здесь же, в Москве, находятся Генеральный штаб и Минобороны, в координации с которыми все эти десятилетия работал Главкомат ВМФ, здесь принимаются все основные решения, здесь политический центр. Растащить эту связку по городам — значит просто развалить систему управления Вооруженными силами.
Чтобы это «заведование» взять и перенести в Питер, надо все заново отстроить в Питере, поддерживая при этом существующую структуру. Сколько на это уйдет лет, подсчитать никто не возьмется. Аналогичная ситуация — и со штабом МВО.
Так не проще ли на эти деньги построить хорошую эскадру для ТОФа или ЧФ, где медленно умирают останки некогда самого легендарного флота России? Или перевооружить танковые войска России на самые перспективные танки. Пяти миллиардов долларов хватит на это с избытком. Еще и на квартиры для бездомных офицеров останется.
Странным образом весь это хаос неразрывно связан с именем нового министра обороны Сердюкова.
…Вообще, назначение этого абсолютно невежественного в военных вопросах господина на пост министра обороны уже несколько месяцев является темой для бесконечно дискуссии. Копий сломано немало, но постичь логику Кремля, назначившего бывшего солдата — «срочника» министром обороны второй по мощи армии мира, так никому и не удалось.
…Кто-то из моих гражданских друзей недавно с жаром доказывал мне, что главная задача нового министра — «навести порядок в финансовой сфере и побороть военную коррупцию». Вон, мол, и главкома ВВС Михайлова за злоупотребления турнул, и еще кое-под кого роет…
Ничего, кроме улыбки, эта «логика» у меня не вызывает. Министр обороны для борьбы с коррупцией — это что-то новое в военном деле. Вообще-то, всегда считалось, что главная задача министра обороны — формировать армию будущего.
Как известно, судьба любого министра обороны — командовать той армией, которая ему досталась от предшественников. Причем далеко не от ближайшего. Господин Сердюков командует армией, в которой основное вооружение сохранилось еще со времен Устинова и Язова, а организация и девятый вал развала достались от Грачева и его последователей, среди которых крайним был Иванов, который за шесть лет министерства так и не смог разобраться, в каких единицах измеряется скорость на море. Наследство, конечно, не лучшее. Но, как говорится, схватился за гуж — прими душ!
Талант и главная работа министра обороны — военно-стратегическое предвидение. Понимание тех угроз и вызовов, которые ждут страну через пять-семь лет. А не лазанье по помойкам военных училищ или вывод на чистую воду коррупционеров. Для первого вполне хватает комендантской службы, которую при желании и уме уже давно могли бы переформировать в военную полицию и соединить ее с дисциплинарной инспекцией, а для второго есть целый главный военный прокурор в должности генерал-полковника, причем совершенно не подчиняющийся Министерству обороны. Который может возбуждать любые дела и против кого угодно. Еще и министр для такого дела — уже перебор…
Неадекватность и неграмотность Сердюкова как министра обороны просто поражают. Собственному тестю, премьер-министру Зубкову, он недавно прилюдно заявил, что в его армии лейтенант получает «двадцать-тридцать тысяч» рублей. Хорошо соврал, мощно! Больше, чем в три раза!
Тесть, кстати, даром, что бывший колхозник, но и то в делах армейских петрит куда больше. Он куда как ближе оказался в своих гаданиях: «Сколько получает сейчас лейтенант, тысяч двенадцать?» — спросил он зятя. Ошибся всего на пять тысяч. Впрочем, с пайком и всеми компенсациями тысяч двенадцать как раз набежит.
Конечно, министр обороны не обязан знать наизусть ТТХ (технико-тактические характеристики) всех стоящих на вооружении образцов техники или как измеряется водоизмещение подводных лодок. Но знать, сколько получают его лейтенанты и что едят на ужин его солдаты, министр знать просто обязан, чтобы не стать для своих подчиненных Марией Антуанеттой, предлагавшей нищим французам в отсутствие хлеба есть пирожные. «Тридцать тысяч» рублей лейтенанта — это те самые «пирожные Антуанетты»…
Увы, за восемь месяцев своего министерства, министром обороны России Сердюков так и не стал и является пока лишь посмешищем для армии, заслужив в войсках и штабах прозвище «фельдмаршал Табуреткин»…
Впрочем, одно объяснение такого решения мы все-таки услышали. Причем от самого Путина.
Оказывается мебельщик и мытарь Сердюков был назначен на должность министра потому, что президент наш — отец родной! — решил приподнять значение… Генерального штаба.
«…Значение военной составляющей, значение Генерального штаба, конечно, будет даже больше, чем в последнее время», — заявил Путин. И добил, что «уже обсудил этот вопрос с начальником Генштаба Юрием Валуевским».
Вот так!
Пять лет тому назад, когда началось противостояние между тогда еще «новым» министром обороны Ивановым и тогдашним «энгэша» Квашниным первый снятие Квашнина объяснял именно тем, что при нем Генеральный штаб, оказывается, взвалил на себя кучу несвойственных для него функций и «слишком сконцентрировал» в своих руках управление Вооруженными силами.
Все последующие годы Иванов модернизировал Генштаб в некое подобие американского Комитета начальников штабов, который отстранен от какого-либо участия в определении внешней политики США и низведен до некоего «планирующего» отдела при министерстве обороны США, а точнее, при действующем президенте.
В итоге Генеральный штаб лишился большинства своих функций и был поставлен в полную зависимость от аппарата Министерства обороны. Начальник Генштаба не только потерял право прямого выхода на президента, но и оказался отстранен от участия в принятии любых государственных решений по применению Вооруженных сил. По новому закону ему была отведена лишь роль исполнителя этих решений. У Генштаба были предельно урезаны функции ТОМУ (главного организационно-мобилизационного управления). То есть отобраны не только ключевые кадровые вопросы, но и собственно право заниматься совершенствованием организации Вооруженных сил. Ну и конечно, у Генерального штаба были отобраны почти все финансовые и бюджетные функции. И что особенно важно — право заказывать и принимать на вооружение новые типы оружия и боевой техники.
И вот теперь, спустя четыре года после отстранения Квашнина и погрома Генерального штаба, Путин вдруг захотел поднять значение и роль этого важнейшего института нашей армии?
Что я могу сказать по этому поводу?
То, что я двумя руками «за» — это так.
