Андрей Буровский - Арийская Русь
В поселении Кёльн-Линденталь на Рейне найдено семьдесят домов-полуземлянок, амбары на сваях, сараи и помещения для сушки хлеба.
Ранние погребения Воронковидных Кубков — грунтовые, позже появляются курганы из земли и камня.
Предки культуры воронковидных кубков земледелия и скотоводства не знали. Только некоторые из них разводили коров и, возможно, овладели начатками земледелия.
А может, праколебка еще глубже?Культура воронковидных кубков — определенно праиндоевропейская. Все пути, прослеженные от более поздних культур, упираются именно в нее. Остановиться на этой культуре? Считать ее предковой?
Да, потому что именно Воронковидные Кубки говорили на языке, одинаково предковом для «хинди спикинг пиплз», армян, хеттов, греков, англичан, ирландцев и иранцев.
Да, потому что по первым расчетам лингвистов еще конца XIХ века индоевропейский праязык стал распадаться как раз в эпоху этой культуры — шесть тысяч лет назад, в начале ГУ тысячелетия до P. X.
Нет, потому что неточность глоттохронологического метода. Может, и шесть тысяч лет назад начался распад. А может и вовсе не шесть тысяч, а заметно меньше или больше.
Нет, потому что культура воронковидных кубков могла иметь корни в других земледельческих культурах. И тогда эти культуры могут оказаться предковыми для индоевропейцев.
Почему именно земледельческо-скотоводческие? А потому, что предковый язык отражает термины земледелия и скотоводства. У праиндоевропейского языка были предки, в том числе и языки охотников и рыболовов. Но эти языки не были предковыми для языков индоевропейской языковой общности.
Известно, что земледелие и скотоводство в Центральную Европу принесли с юга и востока. Земледельцы и скотоводы шли с Переднего Востока. Шли в самом прямом, конкретном смысле: на одной и той же территории могли прокормиться тысяча охотников и десятки тысяч земледельцев и скотоводов. Переселенцы несли с собой новый, более совершенный тип хозяйства… И вытесняли, изгоняли, ассимилировали тех, кто жил на этой территории до них. Ведь в тех местах, где поселялись скотоводы и земледельцы, исчезали те громадные стада диких животных, которые давали охотникам жизнь.
Разумеется, какие-то охотники и рыболовы могли перенять новый тип хозяйства. Тогда они сами становились земледельцами и скотоводами и сами начинали стремительно распространяться по земле. Им становилось чем кормить детей, и жить они могли намного более плотно, чем соседи-охотники.
Вопрос, стало быть, формулируется так: были ли Воронковидные Кубки в Центральной и Северной Европе пришельцами или нет? Если они — потомки коренного населения, то для них язык Воронковидных Кубков был первым, отражавшим реалии земледелия и скотоводства. Если же они пришельцы, то надо искать родину этих пришельцев. Праколебку тех, кто принес в Центральную Европу земледелие и скотоводство. Кто стал первыми земледельцами и скотоводами этого региона, Воронковидными Кубками…
Откуда же пришли в Центральную Европу Воронковидные Кубки?
Этюды о населенииТермин «неолитическая революция» — один из самых неудачных. Ввел его знаменитый английский археолог Гордон Чайлд, профессор и директор Института археологии Лондонского университета. Г. Чайлд имел в виду как раз революцию, переворот в экономике, связанный с освоением земледелия и скотоводства. А неолит, строго говоря, к земледелию прямого отношения не имеет. Неолит — это эпоха технологий в обработке каменных орудий. Неолитические племена могли быть и охотниками, и земледельцами. Но термин устоялся, что тут поделать?
С 1946 года о «неолитической революции» написаны целые библиотеки исследований. Очень уж важная это проблема — появление земледелия и скотоводства, становление типа хозяйства, породившего цивилизацию.
Сам Гордон Чайлд полагал, что население в Европе сменилось полностью. С Переднего Востока пришли земледельческие народы, и не осталось тех, кто жил в Европе до них. Кто не был истреблен, кто не бежал в непригодные для жизни области Севера, тот прибился к победителям и быстро ассимилировался.[122]
Если так, то индоевропейцы — это пришельцы с Переднего Востока. Там и надо искать их кеймцелле.
Так, как думал Г. Чайлд, волей-неволей думали поколения археологов. Очень уж логично получается. Их не смущали даже особенности населения Северной Европы… Да и не хотели они думать об этих особенностях, чтобы не уподобляться отвратительным германским нацистам.
Раздавались и другие голоса. Еще в конце 1970-х — начале 1980-х годов А. Хойслер из ГДР доказывал автохтонность всей культуры Европы, от неолита до исторических народов. Он считал, что внимательный анализ показывает — нет оснований выводить любые культуры Европы неолита и бронзового века из завоеваний с Востока. «В Европе имело место непрерывное развитие культуры и населения вплоть до исторически засвидетельствованных индоевропейских культур и языков».[123]
Но кто его слушал, никому не известного Хойслера? Не ему идти против мирового авторитета Чайлда!
Думать по-другому заставила наука, называемая палео-генетикой. Палеогенетика изучает родственные связи людей путем сравнения Y-хромосомных и митохондриальных ДНК. Прелесть в том, что для этих исследований одинаково годятся и ныне живые организмы, и любые останки ископаемых.
Палеогенетика выявила крайне интересные вещи… Например, заставила совершенно по-новому взглянуть на заселение старушки Европы. Оказалось, население-то сменилось не полностью! И не везде! В Северной Европе, а точнее — к северу от Альп смены населения почти не произошло.
Собственно, и до 1980-х годов это было достаточно очевидно. Дело в том, что особенности населения Северной Европы — голубые глаза и светлые волосы — так называемые рецессивные признаки. При скрещивании голубоглазых и светловолосых с темноволосыми и темноглазыми побеждают доминантные признаки темноволосых. Если бы население Северной Европы сменилось пришельцами с Переднего Востока, жители Германии и Скандинавии выглядели бы совсем иначе.
Юг и запад Европы — да, там население сменилось. А на севере и после «неолитической революции» продолжали жить потомки ее древнейшего населения.
У Ренфру есть потрясающая формула: «Неолитизация Европы породила индоевропейцев».[124] То есть коренному населению Европы пришлось волей-неволей перенимать новый тип хозяйства, земледелие и скотоводство. Возник язык — местный по корням, но отражающий новые реалии хозяйства и быта. Своего рода «ответ на вызов». Вынужденная мера.
Психологический этюдЕсли Ренфру прав, то индоевропейский язык — это язык-вызов. Язык — ответная агрессия. И тогда становится хотя бы частично понятен запал агрессии, концентрированной активности индоевропейских, арийских культур. В их происхождении уже изначально заложено: наших бьют!
Есть интересные исследования того, как реагируют культуры на пережитые кризисы. Есть интересное предположение, что если культура когда-то давно пережила кризис, то на все подобные кризисы она будет реагировать обостренно и иррационально. Если когда-либо не хватало воды и это стало серьезной проблемой, — любая нехватка воды в дальнейшем будет вызывать массовую истерику. Ничто не угрожает арабам, живущим в США. Но даже арабы, в третьем поколении родившиеся в США, стараются сделать запасы воды.
Погромы времен Богдана Хмельницкого — это XVII век. Но и в XX веке одно слово «погром» вызывало панику в еврейских местечках. Вплоть до стремления бежать куда глаза глядят или запасаться оружием, чуть ли не копать окопы на околице родных местечек.
В миниатюре то же и в России — дефицита давно уже нет, но стоило чуть-чуть припугнуть нехватками сахара и соли — и эти товары буквально смели с прилавков. И тем самым создали дефицит, — устраивая громадные, явно избыточные запасы.
Видимо, так было и у индоевропейцев. Опыт жизни буквально кричал им: быстрее! Быстрее осваивайте чужую премудрость! Быстрее изменяйтесь, совершенствуйтесь, приобретайте преимущества, копите силы! Как только стали сильнее, активнее, вооруженнее других — тут же наносите удар! Расселяйтесь! Покоряйте! Осваивайте пустующие земли! А то ведь можно и не успеть… как вот не успели самые ближайшие соседи, покоренные и ассимилированные пришельцами. Вон там, совсем близко: на другом берегу Рейна, по другую сторону Альп, немного южнее по Дунаю.
Агрессия оборачивается превентивным ударом. Расселение — стремлением расширить сокращающийся ареал. Активность, пластичность культуры — постоянным инстинктивным страхом проиграть соревнование.
Если мое предположение верно, — становится понятным хотя бы одна из иррациональных причин быстрого культурного развития индоевропейцев. Развития, позволявшего им неизменно обгонять менее напуганных соседей. Это и объяснение причин судорожного расселения арийцев по всему миру. Расселения, не объяснимого никакими засухами и никаким ростом населения.
