Умберто Эко - Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ
Но у нашей армии существует громоздкий арьергард. Это огромная толпа паломников, оборванцев, охваченных мистическим восторгом, мечтающих разграбить город. Это те самые, которые, проходя по долинам Рейна и Дуная, громили и жгли еврейские гетто. Неудобный контингент, он с трудом поддается организации. Думаю, что решение атаковать 12 июня было принято под нажимом этой массы экзальтированных ополченцев.
Вслед за чем наступил приблизительно месяц бездеятельности. Настоящей бездеятельности, ибо Ифтихар ад-Давла, управляющий Иерусалимом, дал приказ отравить окологородские колодцы (город же имеет превосходные внутренние водохранилища) и христиане, в особенности латники в тяжелом вооружении, не в силах выносить адскую жару, пили гнилую воду. Пригодная вода оставалась на юге от города, но колодцы были слишком близко от городских стен. В довершение всех трудностей, возникли перебои с подвозом древесины, а древесина требовалась для постройки осадных машин. Холмы вокруг города лишены растительности, и за деревом приходилось организовывать дальние экспедиции. Что касается рабочих инструментов… Только в середине июня в порт Яффа прибыли две генуэзские галеры и четыре английских грузовых судна с канатами, гвоздями и крепежной снастью для нужд полевой инженерии. И только теперь мы наконец в состоянии атаковать противника по всем правилам войны на высоком техническом уровне.
Вот, я как раз сейчас гляжу, как подвигают к стене три трехэтажные башни. На них стоят вооруженные воины, у каждой башни имеется навесной мост, который можно накинуть на стену крепости. Проблема в том, как подойти к этой стене крепости, то есть — как преодолеть ров. Без прикрытия, под огнем! Нелегкая задача! Несомненно, это приведет к потерям в наших рядах. Что поделать, на войне как на войне. Будем болеть за них всем нашим сердцем.
Сколько наших ребят занято в операции? Вы не поверите! Но мне не удалось это установить! Союзнические войска христиан сформированы из многих армий, военачальники не всегда срабатываются друг с другом, я не исключаю, что некоторые цифровые данные откорректированы по соображениям престижности. Вдобавок имеется пилигримское ополчение. Я слышал, что суммарный боесостав оценивается в пятьдесят тысяч единиц. Мое личное мнение — оценка завышена. Я получил из альтернативного источника сведения, что в операции участвуют двенадцать тысяч пеших и тысяча триста конных бойцов. Самый скептичный из информаторов сообщил мне, что речь идет о тысяче конников и пяти тысячах ратников. Со стороны мавров регулярная армия насчитывает несколько тысяч арабов и суданцев, но следует принять в расчет и население города, настроенное на самооборону. Вдобавок Ифтихару пришла в голову гениальная мысль. Он выселил из города всех христиан, и теперь их приходится кормить при наших походных кухнях. Так он освободился не только от лишних ртов, но и от пятой колонны. Он позволил остаться в городе евреям, может быть — за большие деньги, или же сознавая, что наши святоносцы-паломники разорвут евреев на куски.
Нашим слушателям многократно говорилось, что экспедицию снаряжали, дабы освободить Святую Землю из рук неверных и допустить в Иерусалим христиан для служения мессы. Поэтому слушатели, вероятно, удивятся, узнав, что в Иерусалиме христиане проживали безбедно, свободно молились в своих церквах. С другой стороны, вы можете припомнить, что недавно армия союзников оккупировала Вифлеем по просьбе проживающей в городе христианской общины — а это значит, что христианская община в городе проживала.
И действительно, мы шаг за шагом открываем для себя, что христианство в государстве у сарацин исповедовалось свободно, и (худо-бедно) признавалось властями. Мы осаждаем город неверных, дабы дать христианам возможность туда войти, однако обнаруживается, что их как раз из-за этого оттуда выгоняют…
Это не единственный парадоксальный аспект войны, которая в сознании одних — проведение в жизнь установки «Святые Места — христианам», в глазах других — возможность совершить налет, а для третьих неизвестно, чем она является по сути. Каким-то жестоким праздником…
Мне тут сообщают, что ситуация интереснее на Северо-Западе, напротив Иродовых ворот. Так что я начинаю перемещаться вокруг крепости, чтобы попасть на обратную сторону. Ухожу из зоны приема. До скорого возобновления сигнала.
14 июля, вечер. Студия, как слышимость? Приступаю. Переход к воротам Ирода занял несколько часов: я держался далеко от стен, потому что со стен все время на меня летели камни. Пришлось переходить через огненные реки. Огонь на фоне ночи… Восхитительно и ужасно. Мавры владеют византийской техникой «греческого огня», постоянно запускают со своих башен огненные шары. Вот и сейчас мне лучше поменять место трансляции. Я вижу атаку мавров на наши боевые машины. Одна из наших передвижных башен подбита, от нее поднимается облако дыма. Наши пытаются спастись, спрыгивают на землю, но их косят вражеские стрелы. Верхняя половина башни рухнула на землю, из нее вылетают снопы искр, но к счастью, она повалилась на мавров, которые бежали назад в крепость. От этих искр загораются створки ворот… Горят ворота Иерусалима… Ну почему же наши не идут с тараном? Такой момент? Тут мне подсказывают, что наши боевые машины уничтожены «греческим огнем». Ничего не поделаешь. Отбой, наши передачи продолжатся завтра с места событий.
15 июля, утро. Слышимость низкая… Нет, о'кей, все в порядке, слышимость нормальная. Судя по сообщениям, наши боевые машины были отремонтированы. Мы снова в наступлении. Камни градом летят с наших передвижных башен на стены мавританского города. Наши тараны штурмуют ров. Старая система выстраивания клина «черепахой» хороша, но не безупречна, многие наши достойные воины пали под ударами, их место в рядах занимают новые, от вида наших машин Иерусалим содрогается до основания…
С моей новой площадки наблюдения прекрасно виден Готфрид Бульонский на верхушке горы, он собирается в решающую атаку. Вот первые христиане забираются на зубцы стен, мне подсказывают, что среди первых — Литольд и Жильбер из Турне[365], Готфрид со своими людьми лезут за теми, мавры падают под их ударами, некоторые спрыгивают со стен и разбиваются о землю. Иродовы ворота рухнули, нет, кажется, не так, их отворили изнутри вскарабкавшиеся солдаты. Христианское воинство, кто конный, кто пеший, в боевом пылу, врывается в город!
Мне говорят, что у ворот Сиона битва еще бушует… Минуточку, вот последние новости, кажется, провансальцы Раймонда из Сен-Жиля[366] вышибли Сионские ворота. Ребята Раймонда овладели башней Давида и захватили Ифтихара со всем гарнизоном, сохранив ему жизнь в обмен на огромный выкуп. Его без промедления отвезли в Аскалон, который до сих пор в руках сарацин. Враг разгромлен, победа! Исторический момент. Нет, даже чудо! Сейчас ровно три часа. Это время страстей нашего Господа! Сверхъестественное совпадение! Пытаюсь смешаться с радостной толпой, с входящей в завоеванный город армией, могу вас заверить, что это нелегкое дело, опасное дело, очень важно не попасть под лошадь… Вы меня слышите? Я вас не слышу, но репортаж из Иерусалима продолжается.
Ну вот и я в кругу стен Иерусалима. Приходится переступать через множество темнокожих трупов, а ведь после прорыва, мне кажется, сопротивление нашему войску никто не оказывал… Беру интервью у сержанта, идущего, по-моему, в сторону христианского лагеря, — он покрыт кровью, он несет охапку драгоценных отрезов. «Сопротивление? — переспрашивает сержант. — Какое там сопротивление! Как мы вошли, эти канальи задали стрекача! Засели в Надскальной мечети. Но великий Танкред из Альтавиллы[367] захватил их до того, как они сумели навредить. Танкред поднял свой штандарт над мечетью. Значит, принял беглых под свое покровительство». Я спрашиваю сержанта, откуда могло взяться такое множество трупов. — «Что за вопрос? Здесь завоевывают город, и это город нехристей. В подобных ситуациях ликвидируют и молодых и старых, мужчин, женщин и детей. Правило такое, ясно?» — «А те, оберегаемые Танкредом?» — Он делает непроницаемое лицо. — «Знаете, у господ свои причуды».
Мне трудно двигаться вперед, наперерез бегут мавры обоего пола и всех возрастов, преследуемые нашими солдатами… Простите, прерывается голос. Я не в силах рассказать, что я вижу… солдаты христианской коалиции режут людей, убивают всех, о Господи, они разбивают детей о стены домов… Разбивают им головы. Бесчинствуют не только вооруженные, те, кто — можно предположить — не избыли еще боевую ярость… Пилигримы тоже зверствуют над ранеными. Минуточку, прошу прощения у слушателей. Вот мне передали новости из синагоги. Там, мы знаем, укрывались спрятавшиеся в городе евреи. Синагога вся в огне. Еврейская община Иерусалима уничтожена пожаром. Вижу — пожилой монах в слезах. «Да, они были иудеи, нечестивые, нехристи, но зачем жечь их нынче, если их все равно ждет адский огонь? О, наши братья христиане сделались обезумевшими тварями, не подчиняются никому, даже и собственным командирам».
