Юрий Галенович - Россия и Китай в XX веке: граница
В. В. Кузнецов предложил следующую встречу глав делегаций провести в начале будущей недели.
30 марта Цяо Гуаньхуа согласился на встречу 31 марта, а 31 марта связной китайской делегации Ван Ганхуа сказал связному советской делегации В. Г. Ждановичу, что жена Цяо Гуаньхуа тяжело больна, находится при смерти и поэтому встреча переносится на неделю.
9 апреля 1970 г. состоялась встреча глав делегаций. В. В. Кузнецов выразил сочувствие главе китайской делегации. Цяо Гуаньхуа поблагодарил за сочувствие и за согласие перенести встречу на неделю.
В. В. Кузнецов поставил вопросы о «спорных районах» и о «разводе войск».
Цяо Гуаньхуа заявил:
«На ваши вопросы мы уже дали необходимый исчерпывающий ответ. Районы обозначены на картах 1964 г. И во время обсуждения аргументов вы часто говорили «понятно» о наших аргументах. Поэтому ваши вопросы являются излишними. Сначала признайте объективный факт существования спорных районов, затем достигнем договоренности и подпишем соглашение о временных мерах, а потом будем рассматривать прохождение границы. Если же начать рассмотрение аргументов о принадлежности спорных районов и о прохождении границы, то получается, по вашей логике, что спорных районов вообще нет. Мы с такой точкой зрения согласиться не можем.
Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что многие вещи, которые происходят на границе, особенно факты самого последнего времени, еще раз подтверждают положение о том, что достижение соглашения о временных мерах на основе признания объективного факта существования спорных районов является совершенно необходимым и только таким образом может быть обеспечена спокойная атмосфера на наших переговорах.
1 апреля 1970 г. полковник Алексеев еще раз потребовал от китайских пограничных подразделений уйти с островов Чжэньбаодао, Цилициньдао (Даманский и Киркинский. — Ю.Г.) и ликвидировать там все сооружения. Это последнее заявление, как и нота советского правительства от 30 декабря 1969 г., убедительно показывают, что советская сторона не желает сохранять даже существующее положение. Если сказать прямо, то ваша позиция состоит в том, что вы считаете своей территорией не только ту территорию, которую контролируете, но и ту, которая не находится под вашим контролем. Вы вообще не желаете сохранять существующее положение на границе. Таким образом, ваши рассуждения о предотвращении вооруженных конфликтов являются не более чем пустой фразой.
Ваша позиция состоит в том, что сохранение существующего положения это насильственное проведение вашей позиции по вопросу о прохождении линии границы. Вы хотите занять даже ту территорию, которая не находится под вашим контролем. Разве в таких условиях возможно сохранение существующего положения? В этом заключается основная причина возникновения осложнений, инцидентов, вплоть до вооруженных конфликтов, которые имели место на китайско-советской границе в последние годы».
Далее Цяо Гуаньхуа сделал экскурс в историю. Он, в частности, сказал: «Китайская сторона выступает за сохранение существующего положения на границе с 1960 г. Советская сторона уже десять лет настаивает на своей односторонней позиции относительно прохождения линии границы и пытается навязать ее китайской стороне.
И только 11 сентября 1969 г., когда состоялась встреча глав правительств, Косыгин согласился с тем, что сохранение статус-кво — это сохранение существующего положения на границе, а не какой-то линии границы. Более того, на этой встрече Косыгин признал существование спорных районов, или, как он говорил, районов, которые вы считаете вашими, а мы нашими. Это был положительный факт, так как таким образом была создана основа для переговоров и переговоры начались. Но, простите меня за откровенность, после начала переговоров советская делегация начала выступать против тезиса о существующем положении на границе, против тезиса о существовании спорных районов как объективного факта, против выхода войск из соприкосновения, против ограничения действий вооруженных сил обеих сторон.
Это был шаг назад от взаимопонимания глав правительств при их встрече 11 сентября 1969 г. Это подтверждает и ваш проект от 11 февраля 1970 г. В нем советская сторона согласилась оформить соглашение о временных мерах. Это — шаг вперед в направлении взаимопонимания глав правительств. Но она против статус-кво, спорных районов, вывода из соприкосновения, ограничения, и в этом позиция советской стороны не изменилась.
Переговоры нужны ради решения вопроса, а не ради самих переговоров. Они не самоцель. Пусть весь мир оценит, кто занимает позитивную позицию.
Предлагаем по пунктам обсуждать проект китайской стороны, подтверждая то, в чем стороны сходятся, и консультироваться друг с другом по остальным вопросам».
В. В. Кузнецов спросил, согласна ли китайская делегация все же дать ответы, разъяснить наши законные вопросы? Надо от длинных речей, от повторения одного и того же переходить к конкретным вопросам.
Цяо Гуаньхуа: «Китайская сторона не отказывается, но мы дали ответ».
В. В. Кузнецов утверждал: «Вы уходите от практических вопросов, искажаете нашу позицию. Вы нам навязывали свои территориальные претензии в 60-х гг. Вот причина неудач переговоров.
Опубликование сведений о переговорах — не в вашу пользу, так как мы предложили рассматривать прохождение линии границы сразу же. В 1964 г. вы не поднимали на переговорах ни вопрос о выводе войск, ни вопрос о «спорных районах». У нас есть два равноправных проекта. Давайте их обсуждать».
Цяо Гуаньхуа: «Вы будете обсуждать и задавать бесконечные вопросы на протяжении ста, двухсот, трехсот дней».
14 апреля 1970 г. состоялась встреча глав делегаций.
Цяо Гуаньхуа в ходе этой встречи, в частности, говорил: «Вы назойливо задаете лишние вопросы, тянете время».
Советская делегация 16 апреля предложила провести 17 апреля пленарное заседание. Китайская сторона предложила провести его 18 апреля.
17 апреля в 24 часа 00 минут В. В. Кузнецов сообщил Цяо Гуаньхуа, что он должен вылететь в Москву на торжества по случаю столетия В. И. Ленина. В 1 час 30 минут ночи Цяо Гуаньхуа пригласил В. В. Кузнецова и сообщил, что правительство КНР учитывает просьбу советской стороны; пленарного заседания 18 апреля не будет.
В ходе этой беседы В. В. Кузнецов, заканчивая ее на мажорной ноте, высказал надежду на то, что в результате переговоров удастся посадить дерево, которое даст прекрасные плоды дружбы.
После завершения встречи, уже при прощании В. Г. Ганковский, с некоторым опозданием реагируя на действительно бесцеремонные и вызывающие замечания Чай Чэнвэня в ходе беседы, которые В. В. Кузнецов пропустил мимо ушей, сказал: «Вот мы тут собираемся сажать дерево, о котором говорил Василий Васильевич, а Чай Чэнвэнь стоит с большим топором за спиной и ждет случая, чтобы срубить это дерево».
18 апреля 1970 г. В. В. Кузнецов улетел в Москву.
25 апреля 1970 г. в КНР был впервые запущен искусственный спутник Земли. В тот день несколько членов нашей делегации сидели в ресторане гостины «Синьцяо», когда по радио было передано сообщение об этом событии. Обслуживающий персонал гостиницы смотрел на нас злорадно.
Вечером я прогулялся из гостиницы «Пекин» на площадь Тяньаньмэнь. В связи с известием о запуске спутника была праздничная иллюминация. Шли колонны людей, били барабаны, несли портреты Мао Цзэдуна, оглушительно взрывались хлопушки. Звучали два лозунга: «Да здравствует председатель Мао Цзэдун!» и «Долой советских ревизионистов!»
1 мая 1970 г. мы с друзьями по делегации выбрались за оцепление всего центра города из расположенной в самом его сердце гостиницы «Пекин» и отправились посмотреть на праздничный город. Нас постоянно сопровождали, очевидно, сотрудники службы наружного наблюдения. Даже в отдаленном от центра парке Цзычжуюань наблюдатели в военной форме бегали за нами и следили за тем, чтобы мы не вступали в контакт с китайцами.
Вечером 1 мая по приглашению китайской стороны на праздничный фейерверк на площадь Тяньаньмэнь отправились временный поверенный в делах СССР в КНР А. И. Елизаветин и заместитель главы советской правительственной делегации на пограничных переговорах В. Г. Ганковский. Причем китайские связные особенно подчеркивали, что на это мероприятие приглашается заместитель главы советской делегации. Явно что-то готовилось.
В. Г. Ганковского китайская сторона пригласила на трибуну, где находились высшие руководители КПК-КНР. В. Г. Ганковский хотел было отправиться туда со своим переводчиком. Китайцы не допустили этого, заявив, что приглашен только он один. В. Г. Ганковский не стал настаивать. Его сопровождали сотрудники МИД КНР Чжан Лигуан и Ли Фэнлинь — главный переводчик китайской делегации.
Мао Цзэдун и другие руководители появились на центральной высокой трибуне на башне над воротами Тяньаньмэнь не в 8 часов вечера, как все остальные, а в 9 часов. Через час, т. е. около 10 часов вечера, Мао Цзэдун подошел к восточному краю трибуны и обратился, здороваясь со стоявшими там дипломатами, сначала к А. И. Елизаветину, которого тоже пригласили туда, а затем и к В. Г. Ганковскому.
