Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Советского Союза
Вероятно, идеологи считали свое изобретение высоким достижением теоретической мысли, но в народе его восприняли как обычное словоблудие. Тем более что и с «развитым социализмом» не все ладилось. Если это переходный этап, следовательно, за ним должен был наступить долгожданный коммунизм? Когда? Ответы на такие вопросы были уклончивыми — дескать, этап «развитого социализма» будет длительным. А потом последовали еще более многозначительные указания, что «совершенствование развитого социализма» является «главной задачей на обозримое будущее». То есть строили-строили коммунизм, а вместо него построили никому не понятный развитой социализм. А теперь его предстояло «совершенствовать» до бесконечности. Вот тут уж рассеивались последние иллюзии о коммунизме, «рае земном», ради которого приносились все жертвы, терпелись лишения. Но ведь и альтернативы люди не знали и не видели. На долгом пути к недостижимому коммунизму они потеряли эту альтернативу. А разочарование вело к апатии, равнодушию, духовной пустоте…
Еще одним идеологическим бедствием обернулся культ личности самого Брежнева. Он был не похож на сталинский и даже на хрущевский. Культ был уродливым, карикатурным. Первое лицо государства сверх всякой меры обвешивалось наградами. Семь орденов Ленина, пять звезд Героя Советского Союза и Героя Социалистического труда, золотая звезда им. Карла Маркса (за «исключительный вклад в развитие марксистско-ленинской теории»), высший полководческий орден Победы, звание Маршала Советского Союза, Ленинская премия мира. Три книжонки, написанные от лица Брежнева, «Малая земля», «Возрождение» и «Целина» вышли тиражами более 15 млн экземпляров каждая, изучались по всей стране, и за них генеральному секретарю была присвоена Ленинская премия в области литературы…
Наверное, дряхлеющий Леонид Ильич, тяжело больной и впадающий в маразм, искренне радовался этим почестям, считал их заслуженными. Он отнюдь не был ни диктатором, ни злодеем, ни авантюристом. Когда-то он и впрямь многое сделал для Советского Союза. А теперь почивал «на лаврах». Любил комфорт, покой, тихие семейные радости. Он, конечно же, хотел, чтобы и страна жила лучше. Верил, что народ тоже радуется его очередным наградам — значит, действительно стал лучше жить, поэтому и славит его… Но те, кто окружал Брежнева, кто организовывал вакханалию награждений, разве не могли не понимать, насколько она безобразна? Разве не могли не понимать, что она способна вызвать только смех и порождать анекдоты? Не понять столь очевидных вещей было невозможно. А в результате целенаправленно подрывался авторитет верховной власти, всякое уважение к ней…
В общем, вывод напрашивается очевидный. После слишком опасных выходок Хрущева для «мировой заку-лисы» оказался предпочтительнее вариант, чтобы Советское государство постепенно разваливалось и загибалось само. Но при этом можно только подивиться колоссальному потенциалу и запасу прочности, которые были созданы при Сталине и в первые годы после него. Даже хрущевских «реформ» оказалось недостаточно, чтобы сокрушить страну. Для дальнейшего ее ослабления и разваливания понадобилось еще четверть века!
Язва двадцать четвертая. ЛОВУШКИ «РАЗРЯДКИ»
В своем противостоянии с Западом Советский Союз действовал очень даже успешно. На Ближнем Востоке он поставлял военную технику арабским государствам, им удавалось крепко осаживать израильтян и их заокеанских опекунов. Благодаря советской помощи Вьетнаму американцы там крупно завязли. Чтобы вести войну с вьетнамскими коммунистами, США пришлось направить туда 550 тыс. своих солдат! Из них 58 тыс. домой не вернулись. Еще больше было ранено и искалечено. Войну американцы позорнейшим образом проиграли, вынуждены были убираться из Индокитая, бросив и своих южновьетнамских союзников, и склады имущества, и массу вооружения.
Советскому Союзу ценой огромных затрат и усилий удалось выправить плачевное состояние вооруженных сил, в котором они оказались при Хрущеве. В 1960-х гг. был достигнут паритет с НАТО в ядерном и ракетном оружии, создана великолепная авиация. Могучие советские эскадры бороздили океаны, появляясь у берегов Африки, Азии, Ближнего Востока и одним своим присутствием внося «коррективы» в политическую обстановку в этих регионах. При советской поддержке победили революции в Никарагуа и Сальвадоре, бравые кубинцы одну за другой освобождали страны Африки — Анголу, Мозамбик. Русские, помогая дружественным правительствам, установили контроль в Эфиопии, Южном Йемене…
Но неладно было внутри социалистического лагеря. С Китаем дошло до открытой конфронтации. В 1969 г. разгорелись бои за остров Даманский, где погибло более тысячи человек. Началась и китайско-вьетнамская война — остановила ее лишь угроза Советского Союза выполнить свой союзный долг по отношению к Вьетнаму. Тогда китайцы принялись налаживать дружбу с США.
Западные спецслужбы и их «пятые колонны» в руководстве соцстран использовали разные факторы, разные сценарии. В Чехословакии впервые был опробован вариант «бархатных революций» — вроде как без крови, без насилия. В 1967–1968 гг. началось «свободолюбивое» движение интеллигенции, выступления и демонстрации студентов. А верхушка чешских коммунистов во главе с Дубчеком соглашалась на «демократические» реформы. Но первую «бархатную» быстро и решительно пресекли: пять государств Варшавского договора ввели в Чехословакию войска, сменили ее правительство и партийную верхушку. Кстати, главной сторонницей силовых действий выступила не Россия, а ГДР, опасавшаяся, что пример чехов окажется заразным и что они откроют свою границу с ФРГ. Войсковые контингенты ГДР проявили себя жестко, на малейшую провокацию отвечая огнем, — в отличие от наших солдат, которым стрелять было категорически запрещено, и десятки русских парней отдали свои жизни, так и не нарушив приказ. Но в плане международной политики провокация вполне удалась. Мировые средства массовой информации охаяли именно СССР, выставили русских оккупантами и «палачами свобод».
А с 1970 г. стала ухудшаться обстановка в Польше. Здесь антисоветские силы подготовились получше, учли чешский опыт. Центр оппозиции сформировали не внутри правящей партии, которую могли регулировать из Москвы, а вне ее. Возник «независимый профсоюз» «Солидарность». Кстати, при его создании сыграли важную роль международные структуры IV (троцкистского) Интернационала. Они все еще существовали — и если не пригодились против Советского Союза, то теперь наконец-то и они потребовались. В хорошем хозяйстве ничего не пропадет…
В 1980 г. в Польше начались «мирные» волнения, прекрасно подготовленные и отрежиссированные. Вся страна мгновенно, в считанные дни, покрылась сетью организаций «Солидарности». Теперь ввод союзных войск был чреват организацией сопротивления и слишком большой кровью. Но польское руководство заверило, что само наведет порядок, и была установлена военная диктатура Ярузельского. Тем не менее «мировая общественность» снова дружно охаяла Советский Союз. А польская оппозиция никуда не делась, она лишь получила команду «отбой» и притаилась, ожидая своего часа. Словом, Запад раз за разом бил по «слабым звеньям», по окраинам социалистической системы, еще не разрушая, но раскачивая ее.
В свою очередь и СССР силился воздействовать «изнутри» на страны западного лагеря. Но у него успехи были куда скромнее. Потому что сами механизмы воздействия изменились и деградировали. В 1930-х годах Сталин фактически превратил зарубежные компартии в своих наемников — платил им только за безусловную поддержку нашей страны вплоть до ведения разведки и диверсий. Но настали другие времена, этими вопросами занимался Суслов. В партийных архивах сохранилось множество расписок, которые давали ему лично Пальмиро Тольятти, Долорес Ибаррури и прочая подобная публика — расписок на получение сотен тысяч и миллионов долларов! Хотя адекватной отдачей даже не пахло. Вместо этого западные компартии начали перенацеливаться на модели «еврокоммунизма». Становились обычными парламентскими партиями, претендуя лишь на депутатские места в парламентах и портфели в правительствах. А советские средства утекали за рубеж впустую, шли на содержание чужих партийных аппаратов, на издание их газет, на их предвыборные кампании.
После снятия Хрущева не прекратилась и утечка российских денег в страны «третьего» мира. Наоборот, подобная «помощь» принимала характер непонятной, слепой самоцели. В 1960-х годах Индия на 15 % удовлетворяла свои потребности по развитию экономики из бюджета СССР, а Египет — аж на 50 %. Естественно, это привлекало новых «друзей». Едва какой-нибудь режим объявлял себя «антиимпериалистическим», его тут же начинали щедро кормить. И если даже не оправдывал надежд, все равно кормили — чтобы не переметнулся в противоположный лагерь.
