Николай Баженов - Фюрер как полководец
Но как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Японская сторона весь ноябрь добивалась получения от немецких партнеров заверений о незамедлительном вступлении Германии в намеченную войну против США. Японский посол в Берлине Осима в начале декабря обратился непосредственно к Риббентропу с подобной просьбой, намекнув, что время не терпит и соответствующие решения уже приняты. Рейхсминистр доложил об этом фюреру 4 декабря после возвращения последнего из инспекционной поездки на Восточный фронт. Гитлер в это время находился в хорошем настроении, верил, что Москва скоро падет, и дал своему союзнику необходимые заверения.
7 декабря японский флот атаковал Пёрл-Харбор. Это событие устроило и Рузвельта, и Гитлера. Первый теперь мог с чистой совестью перешагнуть через изоляционистов и объявить о вступлении в войну. Второй тоже под предлогом помощи союзнику смог снять «камень с души» и объявить войну США. По свидетельству очевидцев, фюрер воспринял весть о японской атаке с энтузиазмом. Посланник МИДа при FHQ Вальтер Хевель вспоминал: «Он выглядел так, словно избавился от кошмара и впал в состояние эйфории». Сам Гитлер сказал Риббентропу: «Американцы ведь уже стреляют в нас, и мы, следовательно, уже находимся в состоянии войны с ними. Теперь мы должны сделать надлежащие выводы, иначе Япония нам этого никогда не простит».
9 декабря Гитлер отменил все введенные им прежде ограничения на операции флота в рамках войны в Атлантике. Однако немедленного объявления войны все же не произошло. Это было связано с тем, что внезапные действия Японии стали для нацистского руководства полной неожиданностью. В результате немцы даже не провели никаких приготовлений, в частности, не был отдан приказ о сосредоточении подводных лодок у американского побережья.
11 декабря Германия, а затем и Италия объявили войну США. Любопытно, что это решение Гитлера породило целую цепь «объявлений войны». Соединенные Штаты, а также Коста-Рика, Гватемала, Куба и Доминиканская республика в тот же день объявили войну Германии и Италии. Вероятно, указанные не особо сильные страны затаили обиду после многочисленных потоплений их торговых судов немецкими подлодками. А вот Никарагуа, помимо Германии и Италии, объявило войну еще и Японии. Кроме того, войну Стране восходящего солнца объявило польское правительство в изгнании. Вряд ли японцев это сильно расстроило…
На сем дело не кончилось. 12 декабря Гаити, Сальвадор и Панама объявили войну Германии и Италии, а Румыния объявила войну США. На следующий день примеру последней последовали Болгария и Венгрия. Самым «воинственным» оказалось правительство Чехословакии в изгнании, которое просто объявило войну всем государствам, находящимся в состоянии войны с Великобританией, США или СССР, не став уточнять поименно. 17 декабря к списку врагов Соединенных Штатов добавилась Албания. 20 декабря Никарагуа объявило войну Болгарии, Румынии и Венгрии, а Бельгия – Японии. И уже под Рождество 24 декабря Гаити объявляет войну Болгарии, Румынии и Венгрии.
Фюрер пытался утешать себя и окружающих, что вступление Америки в войну «не будет означать опасности для Германии» , хотя в душе прекрасно понимал, что все обстоит как раз наоборот. Единственное, на что теперь могли надеяться немцы, так это на то, что американцы не скоро смогут принять активное участие в боевых действиях. Гитлеру казалось, что США будут вынуждены дробить свои силы между двумя океанами и поэтому не смогут обрушить всю свою мощь на Германию.
Фюрер вынужден был примириться с войной против США, но не захотел менять свои планы, хотя неизбежность таких изменений была очевидна. Прежняя стратегия, предусматривавшая смену «молниеносных кампаний» стратегическими паузами, окончательно потерпела крах. Если Советский Союз еще можно было разгромить методом блицкрига, то против заокеанского союзника это было исключено.
Скоротечное решение Гитлера об объявлении войны США до сих пор является одной из загадок Второй мировой войны. По мнению американского историка Энрико Сайринга, можно выделить ряд предпосылок, послуживших Гитлеру основанием:
– американская активность в Атлантике в 1941 г. привела к фактическому состоянию войны между США и Третьим рейхом;
– Гитлер считал, что в 1942 г. Соединенные Штаты в любом случае вступят в войну на стороне Великобритании;
– к концу 1941 г. фюреру стало ясно, что план разгромить СССР в ходе одной военной кампании до того, как США вступят в войну, не удастся.
Вероятно, ход мыслей Гитлера в начале декабря 1941 г. был примерно следующим. Советский Союз уже не будет разбит в этом году, а военно-экономическая ситуация в Германии крайне напряженная. Между тем открытое вступление в войну США вряд ли удастся надолго оттянуть. В то же время выдержать войну на два фронта, особенно с таким сильным противником, как Америка, вряд ли удастся.
Однако есть надежда в 1942 г. все же окончательно разгромить Советы, а для этого нельзя допустить, чтобы американцы активно вступили в войну на территории Европы или Африки. Вместе с тем нельзя допустить, чтобы вся мощь США была брошена на Тихий океан, так как тогда Япония будет быстро раздавлена. Сковать часть американских сил в Атлантике можно, только объявив Штатам войну. В то же время после захвата европейской части России, опираясь на германскую континентальную империю, можно было попробовать договориться с Рузвельтом.
Возможно, Гитлер хотел выиграть время, необходимое для завоевания СССР, до того как США смогут активно вмешаться в войну в Европе. В рамках сложившегося у Гитлера к концу 1941 г. представления об общей ситуации это был, как казалось, вполне прагматичный геополитический сценарий. В чем-то фюрер был прав, в чем-то сильно ошибался. Но главной его ошибкой была недооценка гигантского военно-промышленного потенциала Америки.
В реальности война против США была проиграна еще до ее объявления. Всего через 11 месяцев американские войска высадились в Северной Африке, а в 1943 г. начались массированные налеты ВВС США на Германию. Экономическая мощь заокеанского противника была просто фантастической, и германская промышленность даже при самом большом напряжении не могла тягаться с ней.
Глава 3. Надежды на раскол коалиции
«Ждать подходящего момента!»
В конце войны руководители Германии жили в атмосфере ими же созданных политических мифов и сказок. В Германии и за ее пределами ими распространялись всевозможные слухи, в которые они сами потом начинали верить.
К числу наиболее известных таких мифов является сказание о существовавшей некоей «альпийской крепости», некоего последнего неприступного суперредута, реально существовавшего только в воображении. Союзников немцы пытались запугать организацией «Вервольф», созданной для ведения партизанской войны и оказавшейся фактически мертворожденной. К таким же мифам относятся слухи о «чудо-оружии», в наличии которого Гитлер убеждал своих солдат до самого конца войны.
Последним мифом, по мнению американского резидента УСС в Швейцарии Алена Даллеса, были слухи о грядущем разладе в стане союзников. На протяжении всей войны фюрер искренне питал иллюзии по поводу того, что западные союзники и Россия поссорятся и тогда он сможет договориться с кем-то из них. Однако он не понимал, что как раз в силу последнего обстоятельства это и было маловероятно. Т. е. каждая из сторон панически боялась выхода из коалиции другой и всячески стремилась избегать поводов для этого. Этот миф, как казалось нацистам, стал воплощаться в реальность после смерти президента США Рузвельта 12 апреля 1945 г.
Гитлер просто бредил идеей раскола «антисвоей» коалиции. Еще в декабре 1943 г. он заявил фельдмаршалу Манштейну, что коалиция развалится в результате внутренних противоречий. По свидетельству же генерала Вейдлинга, после награждения группы генералов и офицеров, состоявшегося 13 апреля 1944 г., фюрер убеждал военных, что сотрудничество англо-американцев с русскими не может быть продолжительным и успешным, так как понятия «коммунизм» и «демократия» попросту несовместимы. Фюрер пытался запугивать союзников пресловутым «призраком коммунизма». Нацизм, по его мнению, мог стать приемлемой альтернативой «хаосу большевизма» . Что касается англичан, то они во многом соглашались с этим, но их заокеанским союзникам до «призрака» не было никакого дела.
31 августа 1944 г. на очередной встрече со своими генералами фюрер твердил: «Мы будем сражаться до тех пор, пока один из наших ненавистных врагов не выдохнется и не откажется от дальнейшей борьбы… Наступит время (когда не уточнил) , когда разлад внутри этого противоречивого союза станет настолько серьезным, что произойдет разрыв. Им суждено повторить судьбу всех коалиций в мировой истории. Все коалиции рано или поздно разваливались. Главное – это ждать подходящего момента, не считаясь ни с какими трудностями…»
