Антон Чехов - Статьи, рецензии, заметки. 1881 - 1902
Вып. I. Ал «ексей» божий чел «овек», 34, 16–19. Стр. 144.
II
Песни, собранные П. В. Киреевским
Изд. О. Л. Р. С. 1868.
Он (татарчонок) и бьет доброго молодца (Илью), не жалует;
Дал он ему девять ран,
Десятую хотел смертную:
Ударил он его в ретиво сердце.
Вып. I, 1, 3, 47–50. Стр. 5.
Слова Путятина Путятовича: Вели там ему убить зверя лютого,
Зверя лютого, сивопряного, лихошерстного;
Вели вынуть из него сердце со печенью.
Вып. III. Данило Ловчанин, 39–41. Стр. 29.
А с того время-часу захворала скорбью недоброю,
Слегла княгиня (Апраксевна) в великое во гноище.
Вып. III. Сорок Калик со каликою, 3, 232–234. Стр. 96.
У Ильи был оберег[27] полтора пуда,
Полтора пуда был с четвертью…
Вып. IV, 3, 165–166.
Скакал ему (Добрыне) татарин на белы груди,
Порол ему белы груди,
Вынимал сердце с печенью.
Вып. IV. С каких пор перевелись витязи на Святой Руси, 73–75. Стр. 110.
И летал ворон на синё море
Приносил мертвой и живой воды;
Вспрыскивал Алеша Добрыню мертвой водой,
Сросталося тело его белое,
Затягивалися раны кровавые;
Вспрыскивал его живой водой,
Пробуждался молодец от смертного сна.
Вып. IV. С каких пор перевелись витязи и проч., 140–148. Стр. 112.
Аника говорит Смерти: Я казну свою расточаю
По тем церквам по соборным,
По тем тюрьмам-богадельням…
Вып. IV. Аника Воин. Стр. 125.
И Смерть вынимала пилы неувидимы,
И подпилила у Аники в руцах и в нозях становные жилы…
Вып. IV. Аника Воин, 4, 68–70. Стр. 131.
Сослал господь по Аникину душу
Двух ангелов, двух архангелов,
И вынули Аникину душу
Сквозь рёбер-костей…
Вып. IV. Аника Воин, 4, 185–190. Стр. 135.
Известно, что янтарь ценился у древних не по одной красоте, а именно как снадобье и лекарство, носившееся в амулетах: так и у нас янтарь был издревле не только любимым ожерельем, но вместе оберегом шеи и груди, и всего тела; самое название ладонки едва ли не происходит отсюда же, от латыря (латырка, латонка) и только развитие христианства ввело сюда ладан… Псковичи, торговавшие с древним славянским прибалтийским союзом, с Ганзою, поют в том же Стихе, Голубиной книге:
Белый Латырь камень всем камням отец:
С под камешка с под белого Латыря
Протекли реки, реки быстрые,
По всей земле, по всей вселенной,[28]
Всему миру на исцеление,
Всему миру на пропитание.
Известно, что по народному представлению море и море-Окияя есть источник для всех рек; а на этом море лежит Латырь, и Латырь целебный: отсюда, из-под того камня, все реки, отсюда целения…читаем в одном из списков Голубиной книги, ближайших к Свиткам Иерусалимским:
Камням камень-мать
Кармаус камень Илитор (илектрон):
И лежит он у моря Тёплого,
На восточном устье Волгском;
А коя рыба с моря пойдет
И о камень потрётся,
И на Русе той рыбы ловцам не добыть,
И птицам ее не убить,
И того году смерти ей не будет…
Здесь, хотя поприще действия перенесено уже к Черному морю, а с развитием торговли даже к Хвалынскому, или Каспийскому, но в основе те же представления об Алатыре, его чудодейственной и целебной силе, даже о трении, этом поразительном для древних свойстве янтаря, давшем в позднейшей науке имя электричеству.
Вып. IV. Примечания. Стр. II.
Он (Суровей) стегал коня по крутым бедрам,
Простегал кожу ровно до мяса,
А мясо рвал до белых костей…
Вып. IV. Примечание о Суровце Суздальце.
Стр. XXIX.
Между столпотворением, от которого разделились и пошли народы, а вместе пошел и народ славянский со своим Дажбогом, до первых веков по Р «ождеству» Х «ристову», когда славяне упоминаются, и до IX века, когда начинают говорить об себе на поприще положительной истории, лежало времени немало и не могли славяне наполнить его одной праздностью и бездействием… Вып. IV Примечания LXX.[29] М. П. Погодин некогда получил от г. Меледина из города Семенова и поместил в «Москвитянине» (1843, № 12, стр. 507–511) следующие о сем деле любопытные предания: «В Нижегородской губернии, в Макарьевском уезде, в 40 верстах от города Семенова, есть село Владимирское, Люнда тожь. Близ села за полем красуется озеро Светлоярое, из которого вытекает небольшой источник… Поутру обыкновенно с благоговением умываются святой водицей из Светлоярого озера и пьют ее, как для исцеления от болезней, так и для предохранения от тяжких недугов души, соблазнов мира и козней лукавого; после непродолжительной молитвы расходятся посмотреть, где находится подземная обитель царствующих там угодников. В простые дни многие приходят к этому озеру, чтобы послушать… рассказов у пустынников, которые, пришед туда по усердию, выкапывают в земле землянки и подолгу живут там, пропитываясь подаянием от приходящих на молитву, из коих каждый ставит себе в обязанность принесть с собою несколько хлеба, свеч и денег. Тогда-то эти пустынники… складывают целые повести чудесного, как самовидцы, приходящих укладывают на ночь ближе к озеру и заставляют их вслушиваться, приложив уши к земле. Уверяют между тем, что тот больше услышит чудесного, кто больше имеет усердия к этой святыне, …и что усердных берег этого озера ночью убаюкивает, качая их, как детей в люльке, что, говорят они, все усердные люди чувствуют сами.» Стр. CXXI.
И расплатился Василий с попами и с дьяконами;
И которые старцы при церкви живут,[30]
Дает золотой казны не считаючи…
Вып. V. Василий Буслаев, 4, 196–199. Стр. 29.
Она (Авдотья Ивановна, жена Терентьища) с вечера трудна-больна,
Со полуночи недужна вся;
Расходился недуг в голове,
Разыгрался утин[31] в хребте,
Пустился недуг к сердцу,
Опустился недуг ниже пояса,
Во те ли во нижни во черева…
Вып. V. Гость Терентьище. 25–30.
Слова Терентищи: А кто бы де недугам пособил,
Кто недуги бы прочь отгонил,
От моей молодой жены,
От Авдотьи Ивановны,
Тому дам денег сто рублев —
Без единыя денежки.
Вып. V. Гость Терентьище. 70–75. Стр. 56.
Говорит князь Роман сударь Митриевич:
«Ты не плачь, княгиня Марья Юрьевна,
Юрьевна ты, Лебедь Белая!
Я как съезжу в далеко-чисто поле,
Так сыщу там много знахарей,
Что могут тебе рассудить твой сон».
Вып. V. Князь Роман. 2. 20–25. Стр. 97.
Скоро повел (Малюта Федора Ивановича) за Москву-реку
К этому месту ко Лобному
Ко этой плахе ко липовой,
Грозными казнити казнями
Очи вынимать косицами[32]
Язык вырезать из темени.
Вып. VI. Царь хочет убить сына. I, 55–60. Стр. 57.
Тут воскрикнул наш Грозный Царь
Царь Иван Васильевич:
«Есть у меня лекари и дохтуры?[33]
Лечите дядюшке ногу правую,
А с Малютки Скурлюткина
Снимите с живого шкуру!»
Вып. VI. Царь хочет убить сына. III, I, 159–165. Стр. 66.
Возговорит (Иоанн Гр «озный») громким голосом:
«Подайте мне первого дохтура,
Залечал бы ему ногу в три часа!» (Миките Романовичу)
Вып. VI. Царь еще женится. 117–120. Стр. 113.
Говорит Майстрюк:…«Как я сяду на калиновом мосту,
Да буду брать пошлину:
Со стариков похоронное,
Со старух повивальное»…
Вып. VI. Царь еще женится. III, 3. 38–41. Стр. 130.
Умертвил себя Борис с горя ядом змейным,
Ядом змеиным, кинжалом вострыим.
Вып. VII. Убиение Царевича Димитрия. 2, 28–29. Стр. 3.
Ее (Оленушку Клементьевну, жену Терентия) с вечера недуги берут,
К полуночи ее немочь бьет,
К белой заре лихорадка трясет,
Немочь-то черная,
Лихорадка красная:
Пухота, подживотна скорбь.
Тут возговорит жена молода
Оленушка Клементьевна:
«Ой ты гой еси, Терентий гость,
Ты славен-богат человек!
Что ты мастеров не спрашиваешь,
Подмастерьев[34] не допытываешь?»
Вып. VII. Прибавления. Терентий гость. 6 — 18. Стр. 48.
III
