Олег Матвейчев - Что делать, Россия? Прорывные стратегии третьего тысячелетия
Каждый за свою жизнь 10 раз все приобретет и потеряет, каждое сообщество, городок будет мыслить своими масштабами и затевать только то, что ему по силам, инвестировать в тот рынок, который они успеют заполнить, боясь перепроизвести, переинвестировать.
Разорятся жадные – те, кто будут инвестировать с размахом на огромный рынок, в то время как его уже успеют съесть местные микрокомпании до того, как гигант придет к ним. Поэтому не будет смысла в мега-проектах, зато огромные проекты (например, коммуникации) будут делаться по частям и состоять из множества подмножеств. В условиях потери доверия всех контрагентов между собой на огромных глобальных пространствах мелкий бизнес в рамках своих агломераций и территорий – самое лучшее. Каждый платит за то, что знает и участвует в том, что понимает.
8. Отсюда еще одна реформа, исходящая из ненужности больших агломераций, заводов, городов и их инфраструктуры, и нацеленная на образование микропоселений. Деурбанизация.
Это переход в новую экологически чистую среду обитания. Это гигантский национальный проект расселения городов, переселения десятков миллионов людей в малоэтажные загородные поселки с автономной инфраструктурой. Это освоение новых земель, которые, как ни странно, находятся совсем рядом.
Россия до сих пор самая большая страна в мире с самым большим количеством неосвоенных земель, страна, самая богатая лесом, пресной водой. Возьмите для примера Москву и Московскую область. 20 % населения страны живет здесь, задыхаясь и мешая друг другу, на клочке земли, когда на десятки тысяч километров простираются пустые земли. Речь идет о внутренней колонизации. Это ответ сразу на все вызовы, стоящие перед Россией. Более подробно об этом см. статью «Зеленая революция».
9. Реформа пенитенциарной системы. Настоящим бичом планеты является абсолютный и относительный рост преступности. Он держится на трех китах: устаревшей, не менявшейся веками, неадекватной человеку системе образования, которая не образовывает его и отторгается им, на кастовой замкнутой системе экономических отношений, делающих обман, кражу и грабеж более легким выходом, чем легальный заработок, на безнадежности в мире, где богатые остаются богатыми, а бедные – бедными, и на кастовом воспроизводстве «преступного мира» с его законами, романтикой и «понятиями». Поэтому вышеуказанные меры, связанные с образованием и экономическими реформами, серьезно снижают необходимость преступной жизни.
Но и сама пенитенциарная система давно требует реформы. Нынешняя только воспроизводит преступный мир, что ухудшает инвестиционный климат в стране, делает жизнь граждан небезопасной, требует трат на содержание репрессивного аппарата. В то же время заключенные – это просто недообразованные люди с большим рисковым, авантюрным, субъектным потенциалом. Если их пересадить в одиночки, что сразу пресечет возможность создания преступной среды, и начать показывать научно-популярные фильмы, то со скуки они их будут смотреть. Затем перейти к более сложным программам, учить языки, предоставить возможность участвовать в научных диспутах по сети, в коллективном творчестве.
Это люди с соответствующей психологией, преступники, которые будут переступать и научные догмы, прорываться к таким открытиям, которые не снились обычным примерным ученикам. Мы можем выпускать из тюрем эйнштейнов, а не квалифицированных уголовников. Проблема наших студентов в том, что они больше думают о дискотеках и мальчиках-девочках, легально их не заставишь учиться. В случае с заключенными мы имеем право их образовывать в том режиме, который будет дидактически необходим, и добиваться успеха.
10. Еще одна гуманитарная новация (хотя нет ничего более нового, чем хорошо забытое старое) – законодательное сокращение рабочего дня до 6–4 часов в сутки.
Свободное время – самое большое богатство человека. Сегодня, вопреки иллюзии, что мы стали свободнее, осуществляется невиданная в истории эксплуатация человека, то есть занятие человека не свободным, а отчужденным трудом. В средневековье пятидневная барщина для крепостных крестьян считалась чем-то ужасным и была только в некоторых странах в некоторое время, в основном трехдневной. Ни один крепостной крестьянин, привыкший три-четыре дня в неделю работать на себя, отдыхать, молиться, заниматься ремеслом, не променял бы свое крепостное положение на наше нынешнее, якобы «свободное», когда мы работаем по пять дней в неделю от восьми до 14 часов в сутки, независимо от того, работаем мы на частника или на государство. У крестьян, к тому же, были либо барщина, либо оброк, у нас и то и другое: оброк мы платим в виде налогов.
После такого каторжного и неинтересного труда у человека нет времени заниматься творчеством или полноценно общаться, он способен только на тупые развлечения, отключения от реальности, выпивку, телевизор, пустой треп. Он не занимается детьми, утрачивает теплые чувства, душевные качества. Он находится в постоянном стрессе, который снимает антидепрессантами.
Сокращение рабочего дня приведет к снижению безработицы, работа будет у всех, но по чуть-чуть. Это повлечет сокращение заработка, а значит к нехватке средств на излишнее потребление и тупой досуг. Это смерть «общества потребления», которое уже отжило исторический век и признано невозможным по экологическим соображениям.
Сегодняшняя модель мировой экономики требует включения все больших масс народа в рынок, но обеспечение вновь включенным в развивающихся странах стандарта развитых стран невозможно. Это также одна из причин кризиса.
Работающий Китай все больше хочет потреблять как неработающая Америка. Потребительский стандарт будет снижаться, и короткий рабочий день, при сокращении заработка, – легальный способ снижать такой стандарт. Но короткий рабочий день – это ведь и появление свободного времени для творчества, свободного труда, ремесленничества, изобретательства, рационализаторства, самообразования. Учитывая, что возможности для спортивного, культурного и образовательного досуга и труда будут бесплатно предоставляться государством, то повального безделья и скуки ожидать не придется.
11. Пора признать и другой очень важный факт: здоровье не частное дело. И вопрос даже не в том, что государства ныне тратят огромные деньги на систему здравоохранения, Каждый алкогольный рубль в бюджете приносит стране до 3–6 рублей убытка в виде уничтожаемого здоровья нации, травматизма, аварий, снижения производительности труда, роста преступности и всего прочего. Это прямые траты в бюджете на всевозможные «социальные расходы» и профилактические мероприятия, на медицину, на правоохранительную деятельность и проч. Но главное в другом: курение и пьянство есть мощные средства десубъективации субъектов, мощнейшие антимодернизационные средства.
Пьянство погружает человека в абсолютно одномерный виртуальный мир с низкой социальной коммуникацией, с его безнадежностью преодолеть хоть какие-то границы своего положения, в абсолютно антимодернистский мир. Это то, что тормозит любую предприимчивость, лидерство, социальную мобильность и проч.
Подсчитано, что один литр выпиваемого спирта на душу населения в стране приводит к падению производительности труда на 1 %. У нас сейчас потребление спиртного составляет 18 литров чистого алкоголя на человека в год. Снижение этого потребления – огромный ресурс для роста производительности труда даже без всякой иной модернизации. Только одно введение «сухого закона» могло бы поднять в России производительность труда до уровня передовых стран. Мы бы легко могли жить как в Европе уже через несколько лет, если бы все совсем перестали пить. Введение «сухого закона» требует массированной предварительной пропаганды и параллельного запуска других реформ, которые бы давали замену алкоголю. Что, впрочем, относится и ко всем идеям и реформам, описанным выше. Кроме того, все сказанное об алкоголе, конечно же, относится и к наркотикам, и к курению и проч.
12. Демилитаризация и разоружение. Насилие есть способ закреплять и сохранять за собой некие полученные преимущества, а это важнейшее условие застоя на планете. Никому не должно быть позволено угрожать и применять силу, это должно быть настолько аморально, нетерпимо и неприемлемо, что всякий подобный факт должен немедленно подвергаться самому суровому и единодушному осуждению всех жителей Земли. Надо добиться такого морального климата на Земле, чтобы люди вообще ни в каком виде не поддерживали политиков-милитаристов, тех, за чьей спиной маячит ВПК и проч.
Военный бизнес должен быть таким же незаконным и скандально нечистым, как наркобизнес, торговля органами детей и проч.
Максимой каждого государства во внешней политике должно стать сказанное когда-то Ницше: «И возможно, великий день наступит тогда, когда народ, известный войнами, и победами, и наивысшим развитием военного порядка и науки, и приученный приносить самые большие жертвы ради этого, сам по своей воле воскликнет: „Мы преломляем меч“ и разрушит все свое военное строение до основания. Разоружение себя, когда ты лучше всего вооружен, из высшего чувства – в этом состоит средство реального мира, которое всегда должно опираться на мир в душе; а так называемый вооруженный мир, который существует теперь во всех странах, представляет собой отсутствие мира в душе. Никто не доверяет ни себе, ни соседу и отчасти из ненависти, а отчасти из страха не складывает оружие. Лучше умереть, чем ненавидеть и бояться, и лучше дважды погибнуть, чем сделать так, чтобы тебя ненавидели и боялись – когда-нибудь это станет также высшей максимой всякого государства».
