Александр Беззубцев-Кондаков - Почему это случилось? Техногенные катастрофы в России
С точки зрения пассажиров (то есть всех нас!), не так уж важно, имел ли место террористический акт. Это действительно вопрос второго плана. Ведь погибших в «Невском экспрессе» людей убило не взрывом, а оторвавшимися от пола алюминиевыми креслами, которые разлетелись по вагону. Именно эти кресла превратили вагон в подобие мясорубки. В пострадавших вагонах все было сметено, словно чудовищным вихрем. Значит, эти «элитарные» поезда были потенциально опасны — как в случае вероятной аварии, так и при взрыве. 4 декабря 2009 года Федеральная служба по надзору в сфере транспорта (Ространснадзор) предписала «Российским железным дорогам» приостановить эксплуатацию в скоростном движении вагонов модели «61-4192», использовавшихся в составе «Невского экспресса», хотя, по заверениям производителей, вагоны соответствовали всем существующим сегодня нормативам…
Для пассажиров, жизнь которых оказывается под угрозой, совершенно не важно — готовится ли террористическая атака на поезд, или на железнодорожный переезд выезжает пьяный тракторист?.. Результат, скорее всего, будет один и тот же — авария, гибель людей… Никто из нас не думает о том, как наша возможная гибель будет классифицирована. Мы хотим жить и не хотим умирать — вот и все!
Как и во многих катастрофах, в аварии «Невского экспресса» была своя мистика. Петербурженка Наталья Новикова пережила обе аварии — она находилась в злосчастном поезде и в 2007 году, и в 2009-м. Ехавшая в ноябре 2009 года во втором вагоне «Невского экспресса» Наталья выжила, но получила серьезные травмы — у нее перелом тазобедренных костей и множественные ушибы. После первой катастрофы она долго боялась ездить на поездах, словно бы предчувствуя новую трагедию.
После катастрофы оказалось, что главная железнодорожная магистраль страны либо вовсе не охраняется, либо охраняется из рук вон плохо. Практически в любом участке пути, очевидно, может быть установлено взрывное устройство. Казалось бы, в наше время уже не представляет большой проблемы «перекрыть» камерами наружного наблюдения все автомобильные и железнодорожные трассы страны, ну или хотя бы такие важные, как Москва—Петербург.. В Европе такие камеры — на каждом шагу. Однако у нас этого сделано не было. В последний раз обход полотна проводился 27 ноября в 13 часов, а с этого времени с этим участком пути можно было успеть сделать все, что угодно. Оказывается, заборы, которые стоят вдоль железнодорожных путей, — защита от выхода на пути животных, а не для того, чтобы не допустить попадания туда людей.
Совершенно вопиющее безобразие — это отсутствие подъездных путей к месту катастрофы. Ведь произошла она не в каком-то «медвежьем углу», а на полпути между двумя российскими столицами. Проблема дорог для необъятной России — одна из самых давних и самых неразрешимых. Если помощь не могла подоспеть вовремя к месту аварии на главной железнодорожной магистрали страны, то что уж говорить о катастрофах в глубокой провинции?.. Очевидно, там обстановка еще безнадежнее. Почему немедленно не использовали вертолеты при эвакуации раненых?.. Вопросов очень много, и все они — без ответа. Российские олигархи без проблем летают на своих частных вертолетах на загородные виллы, на охоту и на рыбалку, а вот для спасения раненых «Невского экспресса» таких вертолетов не нашлось… «Скорые» по бездорожью и слякоти смогли добраться через полтора-два часа. Первую помощь раненым оказывали сами пассажиры и проводники. Когда машины «скорой» все-таки прибыли, то подъехать к месту аварии не смогли — врачам пришлось метров пятьсот добираться пешком, а потом столько же нести раненых. В «элитарном» поезде даже не имелось аптечек с необходимым набором лекарств и спасательных средств.
Каждый из нас знает, что представляет собой любой вокзал в России… Как правило, он напоминает какой-то ночлежный дом или цыганский табор, где всегда полно бомжей, жуликов-карманников и прочих маргинальных личностей. Все пассажиры знают, что на вокзале нужно держать ухо востро, чтобы не стать жертвой ограбления, «разводки» или избиения. И никто пока еще не рассказал россиянам, почему на вокзалах нельзя навести такой же порядок, как в аэропортах, куда ни один бомж не проникнет. Кому выгоден вокзальный бардак, почему там нельзя поставить «рамки» металлоискателей — вопросы без ответа. Если на борт самолета пронести взрывное устройство практически невозможно, то в вагон поезда реально загрузить килограммы взрывчатки. Несмотря на все милицейские рейды, любой вокзал — настоящий рай для террористов. Милиция проверяет лишь «подозрительных», а у прилично одетых и непьяных редко спросят документы.
Глава Петербургского управления МЧС Леонид Беляев сообщил, что трагедия «Невского экспресса» могла быть гораздо масштабнее. Если бы поезд не шел с опозданием на одну минуту, то на перегоне Алешинка—Угловка в Тверской области могли оказаться сразу два состава.
Сегодня «Российские железные дороги» готовятся к вводу скоростных поездов нового поколения, но готова ли железнодорожная инфраструктура к суперскоростям?.. Не станут ли новые поезда вестниками новых катастроф?..
В общем, господа, ходите пешком. Если при этом на вас кто-нибудь не наедет — будете жить долго и счастливо.
Жители пороховых бочек
Авария «Невского экспресса» буквально «потонула» в целом потоке техногенных катастроф ноября и декабря 2009 года. 13 ноября, аккурат в «черную пятницу», в Ульяновске начался пожар при утилизации боеприпасов на складах артиллерийских вооружений Военно-морского флота (ФГУП «31-й арсенал»). В городе раздался такой грохот, что местные жители подумали о землетрясении. Во многих домах вылетели стекла, штукатурка посыпалась с потолков. При пожаре погибли два человека. В первый день были госпитализированы пять человек, в последующие дни в больницы поступили еще девять раненых. Панику в городе в том числе спровоцировал призыв правоохранительных органов Ульяновска запастись питьевой водой и марлевыми повязками, а также ограничить передвижение в районах, прилегающих к складу. Что именно взорвалось, не сопровождалась ли авария выбросами химических и радиоактивных веществ — никто толком не знал. В Ульяновске перестала работать сотовая связь, весь город словно бы парализовало. Осколки разлетались в радиусе трехсот метров, а болванку от артиллерийского снаряда нашли почти в километре от войсковой части, где произошел пожар. Как минимум сто неразорвавшихся снарядов было найдено за пределами арсенала.
Счастье, что пожарным удалось не допустить огонь к складам с тяжелым вооружением и к складам горюче-смазочных материалов, иначе последствия могли быть хуже. В непосредственной близости от места взрыва находятся теплоэлектростанция и авиационный завод «Авиастар». Обозреватель «Известий» Юрий Снегирев писал с места события: «Не секрет, что сборщицы, а в данном случае разборщицы частенько нарушали технологию распатронивания боеприпасов. В первом цеху, откуда все и началось, разбирали „артиллерию“: 72-, 100- и 130-миллиметровые снаряды. Сначала выкручивалась капсюльная втулка и взрыватель. Затем, чтобы рассоединить собственно снаряд и гильзу, боеприпас помещали в специальный станок. Порох высыпался, снаряд и гильза шли на переплавку — латунь все-таки! Но у 100-мм снарядов гильзы были стальные. Станок с первого захода не справлялся. А план надо было выполнять. Вот и шарахали сборщицы снаряд о цементный пол, расшатывая его, словно больной зуб. Повторю: детонаторов в изделии уже не было. А был только бездымный порох. Теоретически, если бы он высыпался на пол и на него упала бы искра от грохнувшейся стальной гильзы, мог возникнуть пожар… Снаряды рвались, как, наверно, во время Сталинградской битвы. Трассеры чертили задымленное небо. Земля стонала. Но что такое артиллерийский 130-мм снаряд по сравнению с торпедами и глубинными бомбами, которые хранились в соседнем здании? А сотни вагонов на подъездных путях, набитые боеприпасами? Специалисты утверждают, что если бы торпеды и бомбы сдетонировали, то взрывная волна стерла бы с лица земли Ульяновск. Прорвало бы дамбу, которая защищала нижнюю террасу от затопления, и волна — уже волжская — накрыла бы развалины. Все, как в Священном Писании… Действительно, произошло чудо: один тяжелый снаряд угодил в корпус, где хранились 20-метровые торпеды. Но не взорвался, а застрял в стене…»
Но только Ульяновск начал было приходить в себя, как 23 ноября при загрузке в автомобиль боеприпасов, обнаруженных на 31-м арсенале, произошла детонация с последующим взрывом. В результате взрыва восемь человек погибли и двое были ранены.
Президент Дмитрий Медведев после ульяновской катастрофы отправил в отставку начальника инженерных войск СВ генерал-лейтенанта Юрия Болховитина, начальника главного ракетно-артиллерийского управления министерства генерал-майора Олега Чикирева, временно исполняющего обязанности начальника ГАБТУ Минобороны генерал-майора Вячеслава Халитова, и.о. начальника инженерных войск Приволжско-Уральского военного округа полковника Александра Бобракова. Президент отметил, что трагедия в Ульяновске стала следствием «полной расхлябанности» в организации работы по утилизации боеприпасов. Высказывалось предположение, что пожар был попыткой скрыть хищение на складах, ведь подобная практика отнюдь не нова.
