Юрий Емельянов - США - Империя Зла
В апреле 1939 года после падения республики в Испании Рузвельт призвал конгресс отменить закон о нейтралитете. 19 мая 1939 года он объяснил конгрессменам, что отмена запрета на продажу оружия «сделает менее вероятной победу в войне держав, недружественно относящихся к США». В противном случае, говорил Рузвельт, «через небольшой промежуток времени мы окажемся в окружении враждебных государств. Объединенные флоты Германии и Италии равны нашему, а японский флот составляет 80 % от нашего. Поэтому у них всегда будет соблазн попытаться провести молниеносную войну против нас». Конгресс отменил запрет на торговлю оружием.
Одновременно Рузвельт прилагал усилия для того, чтобы поддержать Англию и Францию в их попытках добиться такого соглашения с СССР, которое бы втянуло его в войну с Германией, но позволило бы западным странам избежать участия в конфликте. H.H. Яковлев писал, что, как только Рузвельту стало известно о предложении Германии подписать договор о ненападении с СССР, он «решил вмешаться». Рузвельт направил послание к Советскому правительству, настаивая на продолжении переговоров между СССР, Англией и Францией. Комментируя это послание, Яковлев писал: «Запад не мытьем так катаньем стремился вовлечь Советский Союз в войну с Германией, которая могла вылиться в крестовый поход капиталистического мира против страны социализма». Подписание советско-германского договора 1939 года о ненападении сорвало эти попытки.
Теперь Рузвельт изменил тактику. H.H. Яковлев писал: «Хотя Рузвельт и направил 24 августа в общем и целом платонические призывы к Гитлеру и президенту Польши Мосницкому воздержаться от применения силы, Лондону и Парижу было очень серьезно сказано, что США не считают больше необходимым способствовать умиротворению. Больше того, если Англия и Франция не объявят войны Германии в случае агрессии против Польши, они в свою очередь не смогут рассчитывать на американскую помощь. Как сказал после войны Кеннеди (имеется в виду посол США в Великобритании Джозеф Кеннеди, отец будущего президента. — Авт.), «ни французы, ни англичане никогда бы не сделали Польшу причиной войны, если бы не постоянное подстрекательство из Вашингтона»… В телефонных разговорах летом 1939 года президент непрерывно предлагал подложить горячих углей под зад Чемберлена».
Говоря о повороте во внешней политике Рузвельта в конце лета 1939 года, Ч. Тэнзил писал: «По-видимому, есть только одно логическое объяснение его давлению, чтобы Англия, Франция и Польша выступили против Германии в 1939 году, что, как ему было известно, означало войну. К лету 1939 года обстановка коренным образом изменилась: Россия заключила договор с Германией, а чешская армия исчезла. Война, начавшаяся в 1939 году, могла бы бесконечно затянуться».
Очевидно, что гонка вооружений, которая могла стимулировать рост производства в США, не могла устранить причины экономических кризисов, а поэтому являлась лишь временным решением текущих трудностей страны. Бывший помощник Рузвельта, а затем порвавший с ним Р. Моли писал: «Поощрив англичан и французов отказаться от умиротворения в расчете на нашу активную поддержку, мы способствовали развязыванию войны…
И независимо от того, хотели мы или нет, мы тем самым игнорировали наши нерешенные внутренние проблемы».
Курс на поддержание напряженности между странами и связанные с ним гонка вооружений и провоцирование международных конфликтов стали теми способами, на которые стали полагаться американские правящие круги для преодоления трудностей развития своей страны. Рискованная политика, начатая в конце 30-х годов, обрекла США и весь мир на постоянную жизнь в обстановке милитаризации, вооруженных конфликтов или ожидания их.
Глава 20
Загадки Пёрл-Харбора
1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война, а 3 сентября по радио выступил Ф.Д. Рузвельт. Он заявил: «Пусть никто небрежно или лживо не говорит о том, что Америка когда-нибудь пошлет свои армии в Европу… Мы стремимся не допустить войны до наших очагов, не позволить ей прийти в Америку. В этом мы имеем исторический прецедент, восходящий к дням администрации Джорджа Вашингтона… Наша страна останется нейтральной, но я не могу требовать, чтобы каждый американец оставался нейтральным в мыслях… Я надеюсь, что США будут в стороне от этой войны. Я уверен, что так будет. И я вас заверяю, что все усилия вашего правительства будут направлены к этому».
В то же время 20 сентября Рузвельт обратился к лидерам палат конгресса с призывом отменить закон о нейтралитете. Был достигнут компромисс: эмбарго на вывоз оружия отменяется, но будет введен принцип «плати и вези», то есть покупатель платит и доставляет оружие и военные материалы на своих судах. Так предполагалось избежать жертв «торпедной войны».
Еще за год до этого Э. Хемингуэй в своей статье «Программа реалистической политики США» так излагал принцип «плати и вези»: «Если мы реалисты, почему же тогда не продавать обеим сторонам все, что они захотят, все, что мы можем производить? Продавать, конечно, за наличный расчет. Ничего не следует продавать в кредит… Наличный расчет производить золотом… Чтобы застраховать себя от участия в войне, ничего не следует доставлять воюющим сторонам на своих судах. Пусть воюющие страны посылают свои суда, платят наличными, а уж если их суда окажутся потопленными, то это дело их бдительности. Чем больше потонет, тем лучше. В таком случае мы будем продавать им суда, также за наличный расчет, хорошие суда, быстро построенные с дрянными килями, какие мы поставляли им в прошлую войну… И если молодчики из гестапо устроят саботаж, подожгут верфь, мы все равно не вступим в войну. Мы застрахованы… Чем больше саботажей, тем лучше».
В ходе обсуждения решения Рузвельта в сенате сенатор К. Питтмен откровенно заявил: «Положение с промышленным производством и занятостью в нашей стране столь плачевно, что дальнейшие препятствия на пути экспорта приведут к банкротству значительные промышленные районы США». Введение принципа «плати и вези», утверждал сенатор, позволит «без риска расширить бизнес».
Такие аргументы помогли сломить сопротивление изоляционистов. Лишь много позже один из лидеров изоляционистов сенатор А. Ванденберг заявил: «Я считаю, что, когда Гитлер планировал Вторую мировую войну, он никогда бы не начал ее, если бы имел сколько-нибудь серьезные основания полагать, что в ней столкнется с Соединенными Штатами. Я думаю, что его уверенность в том, что это не произойдет, основывалась на существовании нашего тогдашнего законодательства о нейтралитете».
Между тем ход войны в Европе не отвечал надеждам США. Как указывал H.H. Яковлев, «на 1 января 1940 года Франция заказала 2095 самолетов, Англия 1450 самолетов. За первые пять месяцев войны экспорт из США увеличился на 30 %, в том числе в Англию лишь на 10 %. Ожидавшегося золотого дождя пока не предвиделось, напротив, продолжалась засуха… С точки зрения Соединенных Штатов, «странная война», начавшаяся в Европе, выглядела как забастовка Англии и Франции. Англичане и французы определенно не хотели работать на Западном фронте».
Настроение в Вашингтоне улучшилось после получения известий о начале советско-финляндской войны. Уже в начале декабря 1939 года США выделили Финляндии кредит в 10 миллионов долларов. Затем — еще на 20 миллионов долларов. США направили в Финляндию 250 орудий и другое вооружение. Одновременно были прекращены поставки авиационного Оборудования, а также молибдена и алюминия в СССР. В конце января 1940 года торговля США с СССР была практически прекращена. В Вашингтоне было объявлено, что выезд американских добровольцев в Финляндию не противоречит закону о нейтралитете.
9 февраля президент объявил о командировке в Рим, Берлин, Париж и Лондон заместителя государственного секретаря С. Уэллеса. Отвечая на вопрос корреспондента, Рузвельт ответил: «Визит в Москву не принесет какую-либо пользу». Позже утверждалось, что США пытались провести мирную конференцию с участием Гитлера, Муссолини и Чемберлена. В ходе своей поездки С. Уэл-лес обнаружил, что правительства Англии и Франции готовы поддержать план Рузвельта, а Муссолини был в восторге от него. Итальянский министр иностранных дел Чиано заявил Уэллесу, что мир между ведущими державами Европы мог бы стать «прекрасным оплотом против большевизма». Однако подписание мирного договора между СССР и Финляндией положило конец американским попыткам создать единый антисоветский фронт.
Начало германского блицкрига 10 мая 1940 года заставило США вновь пересматривать свою военную политику. H.H. Яковлев писал: «Успех германских вооруженных сил опроверг оценки американских штабов, совсем недавно докладывавших, что Германия не может победить… Ужасающий страх охватил Соединенные Штаты. Теперь американцы почувствовали себя беззащитными: какая польза в экономическом потенциале страны, если падет французская «линия Мажино» и пойдет ко дну британский флот». Опасная игра по раздуванию мирового пожара привела к возникновению смертельной угрозы для США.
