Аллен Даллес - Искусство разведки
Кейтер приводит слова, сказанные президентом Эйзенхауэром на пресс-конференции в 1955 году: «В течение более двух лет меня беспокоит неизвестно как происходящая утечка секретной информации». Он также ссылается на министра обороны Чарльза Вильсона, заявившего, что США даже не пытаются скрывать от Советов военные секреты, за обладание которыми мы заплатили бы сотни миллионов долларов, если бы смогли получить нечто похожее о военном потенциале СССР.
Разведывательное сообщество хорошо знало об этой проблеме, и Бедел Смит, будучи директором ЦРУ, был так обеспокоен создавшимся положением, что решил произвести эксперимент. В 1951 году он пригласил на время каникул группу ученых из одного крупного университета страны. Чтобы сберечь их время, Смит снабдил их всеми необходимыми материалами, доступными каждому американцу, газетными статьями, протоколами заседаний конгресса, правительственными сообщениями монографиями, текстами речей. Затем он предложил им определить, какую оценку военных возможностей США составили бы Советы на основе этих открытых источников. Ученые сделали вывод, что группа специалистов, поработав несколько недель с этой литературой, сможет извлечь существенные данные о многих областях нашей национальной обороны. Заключение было направлено президенту Трумэну и другим лицам, разрабатывающим политику на высшем уровне, и признано настолько точным, что лишние экземпляры документа были уничтожены, а оставшиеся засекречены.
Можно ли пресечь подобное разглашение важной информации? В значительной степени это зависит от правительства и конгресса – органов исполнительной власти, которые публикуют или разрешают публиковать различные материалы, в частности протоколы заседаний конгресса и отчеты о результатах тех или иных расследований.
Имеются свидетельства серьезных намерений конгресса ограничить неразборчивую публикацию информации.[83] Член палаты представителей Джордж Магон, весьма уважаемый член конгресса, председатель подкомиссии палаты по ассигнованиям на оборону, в речи, произнесенной в конгрессе 7 марта 1963 г. и получившей широкое освещение в печати, потребовал положить конец «безобразному и нетерпимому» положению.
«Президент, вице-президент и спикер палаты представителей, – заявил он, – должны совместно постараться остановить процесс быстрой эрозии нашей разведывательной деятельности… В Москве, Пекине и Гаване, по всей видимости, аплодируют нашей глупости, поскольку мы публично сообщаем о таких фактах, на добывание которых они охотно затратили бы крупные денежные средства. Крайне важно положить этому конец».[84]
Я, конечно, понимаю, что при решении вопросов, связанных с ассигнованиями, и другими вопросами, в частности при обсуждении военного бюджета, комиссии конгресса должны получать необходимый объем секретной информация от органов исполнительной власти. Но следует ли публиковать такую информацию во всех деталях? Часто специальные и технические детали, представляющие особую ценность для потенциального противника, не представляют большого интереса для общественности. Вряд ли есть необходимость знакомить широкую общественность с такими техническими деталями.
Часто повторяют, что конгресс не в состоянии хранить секреты. Действительность опровергает это утверждение. Манхэттенский проект, разработанный для создания атомной бомбы, на который были израсходованы миллиарды государственных средств, был тщательно охранявшимся секретом в жизненно важной области нашей национальной обороны.
Читатель может возразить, что секреты возможно сохранять лишь в условиях «горячей», а не «холодной» войны. Мой почти десятилетний опыт взаимоотношений с конгрессом и мои связи с подкомиссиями по делам ЦРУ комиссий по вооруженным силам палаты представителей и сената, комиссий по ассигнованиям обеих палат приводят меня к выводу, что можно хранить тайну и вместе с тем предоставлять законодательным органам всю необходимую им информацию. Я не знаю ни одного случая разглашения секретов из-за того, что подкомиссиям сообщались самые сокровенные детали деятельности ЦРУ, в том числе сведения о полетах самолета У-2. Безусловно, труднее обеспечивать секретность в вопросах, которые рассматриваются всем конгрессом и по которым требуется его согласие. Однако нет необходимости посвящать в такие секретные детали, которые министерство обороны, возможно, сочтет нужным сообщить лишь некоторым комиссиям конгресса в связи с представлением развернутых материалов по проекту бюджета.
Открытое и всестороннее обсуждение этого вопроса в органах исполнительной власти и в конгрессе, на мой взгляд, позволило бы изыскать такие меры, при осуществлении которых противник лишится значительной части той информации, которую он свободно получает сегодня. Несомненно, определенная утечка будет происходить и в дальнейшем, но в значительно меньшем объеме. Разве не стоит заняться этим вопросом?
Гораздо сложнее обстоит дело с периодической печатью, в частности с военными и техническими газетам и журналами. Я припоминаю то время, когда разведывательное сообщество разрабатывало планы применения различных технических средств для обнаружения испытаний советских ракет и работ по исследованию космоса. Американские технические журналы всячески старались ознакомить своих читателей, а следовательно, и Советский Союз с детальным устройством радиолокаторов и других технических средств, которые для обеспечения эффективности их действия в силу географических причин надо было разместить на территориях дружественных нам стран, близких к Советскому Союзу. Эти страны проявляли полную готовность сотрудничать с нами при условии обеспечения секретности. Однако выполнение этой важной задачи было поставлено под угрозу в результате разглашения сведений зачастую через наши собственные технические журналы. Сотрудничавшие с нами друзья оказались в весьма затруднительном положении, их отношения с Советами осложнились из-за публикации в печати различных догадок и слухов. Подобное разглашение информации очень мало способствовало благополучию или даже просвещению американского народа, за исключением небольшого числа технических специалистов. Думаю, что такая информация не относится к разряду той, которую «должен знать» американский народ.
Несомненно, в нынешний ракетно-ядерный век чрезвычайно важно широко информировать американский народ о нашем военном положении в мире. В свое время много говорилось о нашем отставании по бомбардировщикам, ракетам и т. д. При этом правительственные органы констатировали, что наш военный потенциал никогда не уступал советскому. Хорошо, если наш народ знает об этом так же, как и советское правительство. Однако нет необходимости давать при этом детальную информацию о том, где располагается каждая подземная ракетная пусковая площадка, сколько мы намереваемся произвести бомбардировщиков или истребителей и каковы их тактико-технические данные.
Наряду с разглашением информации в результате нашей практики открытого государственного управления имеются еще разглашение по неосторожности и преднамеренное разглашение сведений в результате наличия особых интересов и действий каких-то групп или отдельных лиц в правительстве. Преднамеренным разглашением я называю выбалтывание информации теми, кто не имеет права на ее распространение. Чаще всего это происходит в министерстве обороны, а иногда в государственном департаменте. Имели место случаи, когда некоторым работникам казалось, что к их службе или политике, которую они проводят, несправедливо относятся пресса или даже вышестоящие правительственные деятели, поскольку пресса и общественное мнение не располагают «всеми» фактами. По существу, это апелляция нижестоящих работников через головы старших к общественному мнению. Недавно такой случай произошел в связи с передачей стратегических ракет из ведения сухопутных сил в ведение военно-воздушных сил. Временами утечка информации по вопросам политики госдепартамента осуществлялась также через чиновников этого ведомства, если они неодобрительно относились к ней. Такое разглашение сведений о деятельности государственного департамента позволяют себе и другие органы, обычно военные, если у них есть расхождения в точках зрения на те или иные политические проблемы.
Дуглас Кейтер описывает особенно досадное распространение слухов о личной записке государственного секретаря Раска министру обороны Макнамаре. Раск якобы полагал, что даже в случае «массированного нападения СССР в Европе следует отвечать применением лишь обычного оружия». Как сообщает Кейтер, это было «не действительным смыслом записки, а лишь его „толкованием“ кем-то из служащих военно-воздушных сил, явно враждебно настроенным по отношению к позиции государственного секретаря». Потребовалось, добавляет Кейтер, затратить примерно тысячу человеко-часов на расследование, прежде чем удалось установить, кто из генералов пустил слух о записке Раска. Генерала нашли и «сослали» в Максвелл-Филд, штат Алабама.
