Владимир Овчинский - Мировойна. Все против всех
В эпохе, начавшейся после 11.09.2001, глобальный джихад и американская ВПТ представляют собой два разных конфликта, две несвязанные оперативные концепции, которые стремятся к различным целям. Джихадисты преуспели в усилении своего стратегического центра тяжести, используя пропаганду действием, а также охватывая и воодушевляя широчайшую аудиторию. Сами они стимулированы «путешествием к цели», и не придают значения «прибытию». Их тактические успехи порождают отвращение и печаль, но, вместе с тем, позволяют влиятельному меньшинству сохранить самоуважение, и, на время, спастись из деградирующей жизни в лагере беженцев или в иммигрантском гетто. С другой стороны, Запад, одержимый материальными результатами, похоже, ведет другую войну. Он измеряет успех завоеванной территорией, установленными демократическими режимами и убитыми террористами. Публичный имидж Запада и его информационная политика разнится в зависимости от конкретной страны и её населения. Целевая аудитория Запада, в первую очередь, находится внутри западных стран. В маоистских терминах, Запад руководствуется мышлением проигрывающей стороны (правительство + силы безопасности). Масса и сила этого борца используется против него же, и каждым неповоротливым движением он лишь помогает своему оппоненту. Видеорепортажи Fox News об однодневном рейде силами бригады США воодушевляют американских консерваторов, но те же видеорепортажи, показанные по Аль Джазире, наносит вред сформулированным долгосрочным целям кампании США.
Глава 3. Определение окружающего мира
Цель третьей главы — объяснить, что окружающее пространство, поддерживающее глобальные ПД находится под влиянием двух факторов. Первый фактор — это глобально распределенная структура мусульманского населения (мусульманское измерение). Второй фактор — это распространение коммуникационных систем (виртуальное измерение), которое позволяет радикальным членам этого населения создать единый взгляд на события.
Мусульманское измерениеВ течение эволюции повстанчества, средний повстанец плавно перешел от национальной формы к международной. Однако для КП войск этот переход оказался шоком, и влиятельные члены коалиций под предводительством США лишь через несколько лет смогут переменить свой образ мыслей. Маоистское ПД подчеркивало значимость населения, которое, в военных терминах, было эквивалентом «ключевой местности». В глобальном ПД, население все ещё остается важным, но теперь в игре население не одной страны, а множества. На данный момент, в эту международную группу входят мусульманские общества, которые расположены непосредственно на территории конфликта и рядом с ней (т. н. «операционное пространство»). Чуть дальше находятся неравнодушное население мусульманских стран, стран-участников коалиции, а также мусульманские иммигранты, живущие в общинах за рубежом.
Каждая из указанных групп играет важную роль в кампаниях как ПД, так и КП сил. Их поддержка — это часть стратегического центра тяжести обеих сторон. При этом роль играет не столько физическая поддержка, сколько политическая или эмоциональная. Палестинский опыт показывает, что если у ПД есть сильная эмоциональная поддержка, то вскоре ему оказывается финансовая и логистическая поддержка. Сегодня, эмоциональная и политическая поддержка завоевывается и теряется не в результате каких-либо событий, а в результате их интерпретации в СМИ, социальных медиа, а главное — общественным и групповым сознанием. Если составить карту, показывающую расположение групп населения, неравнодушных к Иракской кампании, то станет видно, что люди разбросаны по всему миру. Эта разбросанность придает огромное значение средствам, которыми ПД и КП силы меняют убеждения и мнение этих групп населения в свою пользу.
Теологическая концепция «уммы» (когда каждый мусульманин считается частью одного огромного мусульманского народа) была использована суннитским движением уже в X в., в попытке объединить усилий суннитов. Данная концепция завоевала важнейшее место в современных политических исламистских движениях. Она означает, что если какой-то мусульманин оказывается жертвой нападения, религиозная обязанность других мусульман во всем мире — защитить его или её любыми доступными средствами, включая военную силу. Вследствие этого, что бы ни случилось с мусульманами в одной части света, это интересует мусульман по всему миру, и нападение на одну мусульмайскую страну (или её население) отдается по всему исламскому миру, а также мусульманским общинам на Западе и на Востоке.
С момента создания Израиля в 1948 г., западная политика на Ближнем Востоке давала понять, что Запад ведет войну против ислама. Радикалы воспользовались этим. Теперь противодействие их идеям среди стратегически значимых групп населения представляет огромную сложность. Авторы данной работы разделяют умму на иммигрантские мусульманские общины, мусульманские страны и мусульманское население в операционном пространстве.
Иммигрантские мусульманские общиныНеудачи постколониальных национальных государств Ближнего Востока, Северной Африки и Индостана послужили причиной миграции огромного числа мусульман в Европу и другие развитые страны. Первые волны иммигрантов прошли в 1950-1960-х. Эти иммигранты искали работу, и старались не распространяться о своей религии. В основном, они эмигрировали из бедных удаленных регионов, где культурные традиции имели больший вес, чем религиозная идентификация. В 1980-1990-е, в ответ на застой коррумпированных элит, возрождение ислама укрепило свои позиции на Ближнем Востоке. В это время, на Запад стали прибывать более политизированные иммигранты, пытавшиеся формулировать претензии к своим режимам с помощью языка ислама. Их репрессии и миграция экспортировали внутренние конфликты
Ближнего Востока в Европу и Америку. Некоторые из новоприбывших были ветеранами афганской кампании против Советского Союза, которых вытеснили из Афганистана после падения Кабула в 1992 г., и которым больше некуда было идти. Близость Европы к светским националистическим странам, где пытались искоренить исламистский активизм, послужила причиной прибытия боевиков из таких стран, как Египет, Ливия, Тунис, Сирия и Алжир. Таким образом, Европа предоставила им удобный сборный пункт для джихада. Из-за того, что консервативные монархии Персидского залива были менее строгими, радикалам из Саудовской Аравии, Кувейта и (в какой-то степени) Марокко удавалось въезжать и выезжать из своих родных стран.
Среди мусульманских общин на Западе начало вырабатываться политическое сознание. Причинойэтому послужило присутствие национальных исламистских ПД, таких как Алжирская исламская военная группа (Algerian Groupe Islamique Armee), Ливийская исламская боевая группа (Lybian Islamic Fighting Group), Египетский Аль-Джихад (Egyptian Al-Jihad), а также более умеренных: Мусульманское Братство (Muslim Brotherhood) и Тунисская партия Ан-Нахда (Tunisian An-Nahda party). Помимо этого, Саудовская Аравия и другие страны Залива оказывали этим мусульманским общинам финансовую поддержку для распространения собственного, ваххабитского, толкования ислама. В результате этого Западная Европа стала свободным пространством, на котором радикалы распространяли свою идеологию и открыто призывали к джихаду, в особенности в Боснии. Чечне и Кашмире. В то же время, члены более умеренных исламистских групп стоили мечети и развивали такие организации, как Мусульманский совет Великобритании, Союз исламских общин Италии (Unione Comunita Islamiche Italiane) и Союз исламских организаций Франции (Union des Organizations lslamiques de France). Многие являлись ширмами для Братьев Мусульман — между народной организации, занятой, в основном, защитой религиозных прав (к примеру, халяльный забой скота, мусульманские правила погребения, ношение хиджа-бов) и законодательством внутри мусульманских общин на территории западных государств.
Мусульманские иммигранты насчитывают огромное число различных этносов и национальностей, от исламских боевиков до умеренных и даже не практикующих мусульман. Определение количества мусульманских иммигрантов является крайне затруднительным, поскольку страны пребывания, зачастую, не считали религию идентификатором. Подавляющее большинство иммигрантов заняты заработком для собственного выживания и поддержки семей на родине. Многие мечтают о возвращении, хотя эти мечты редко исполняются.
С 1980-х, единственными организованными группами внутри иммигрантских исламских обществ остались сторонники политического ислама. К 1980-м, неудачи светских и левых движений 1960-1970-х гг. отразили ровно такие же неудачи исламского мира. В 1980-1990-е, пользуясь финансовой и политической поддержкой стран Персидского залива, Мусульманский совет Великобритании, Мусульманская ассоциация Великобритании и Союз исламских организаций Франции смогли позиционировать себя как главных представителей мусульманских общин Запада. Данные организации открыто пропагандируют консервативную салафитскую интерпретацию Ислама. После 11.09.2001 они осудили терроризм, но продолжают подчеркивать различия между мусульманами и населением стран, где они проживают. В некоторых случаях они считают джихад религиозной обязанностью. Они извлекли выгоду из мировой обстановки после 11.09.2001 и предложили себя в роли главного посредника между правительствами стран пребывания и мусульманскими общинами. Это увеличило их влияние и роль в странах пребывания на величину, несравнимую с их реальным влиянием в мусульманских общинах. Радикалы обвиняют эти группы в том, что они продались правительствам стран Запада. Но, несмотря ни на что, эти организации крайне публичны, умеют обращаться со СМИ и склонны пропагандировать идею о том, что Запад ведет войну против ислама. Также они распространяют информацию о конфликтах, в которых принимают участие мусульмане, включая Ирак, Афганистан, Чечню и Кашмир.
