Игорь Северянин - Том 5. Публицистика. Письма
Ваше письмо я получил только сегодня, а книгу еще 2 окт<ября>. Я так и думал, что Вы одновременно написали мне, и поэтому медлил с ответом на книгу. А книга на меня произвела большое и из ряда вон выходящее впечатление: я два часа просидел в туманны день у распахнутой форточки и… не заметил, пока не стал сильно кашлять! Книга глубокая, интересная предельно легкая. Вы — чудесный мастер и проникновенный большой поэт. Поэт вдохновенный, умный, блистательный. Я горжусь Вами. Верочка очарована «Баржами»! В особенности меня пленили отрывки из «Пиротехника» (все!), а некоторые строфы гениальны:
«Это — Жизнь! Бы-ти-е!», «…А вечер весенний сиренев»… А какая лепка эпохи «Ушедшее в камень»! Непревзойдённо. Еще мне нравятся «Пять лет», «Ода унив<ерситету? >», «Александрия», «Бетховен», «Державин» и др. и др. При встрече отмечу еще много. На портрете Вы выглядите великолепно: светлый, возмужалый, свой, милый… Спасибо Вам за книжку, спасибо самое восторженное! Своих Вам прислать сейчас, к сожал<ению>, не смогу: их у меня вообще нет, а переводы с эст<онского> остались дома. Около 20 окт<ября> надеюсь там побывать на денек-другой: тогда вышлю две книжки Раннита и одну Виснапу. (Кстати, передам ему Ваши слова относительно переводов. М<ожет> б<ыть>, Вы пошлете ему свою книгу? Его адрес: Эст<онская> ССР, Tallinn. Nomme. Orava, 410, Henrik Visnapuu.) Вы меня, дорогой друг, просто тронули своими заботами и вниманием. Я обязательно сделаю так, как Вы советуете: я и сам подумал об этом.
В скором времени я напишу Сталину, ибо знаю, что он воистину гениальный человек. И пошлю ему некоторые новые стихи. Что же касается credo моего, посылаю Вам стихи, написанные еще в октябре 1939 г. Из них Вы узнаете мои мысли и думы. Кроме того, посылаю Вам два стих<отворения>, написанные этим летом. Все три стих<отворения> были помещены в нарвской газете «Советская деревня» и, кроме того, взяты у меня спецкором «Правды» П. Л. Лидовым и В. Л. Теминым, когда 11 авг<уста> они посетили меня в Усть-Нарове и долго беседовали со мною, сделав более десяти снимков с меня дома и на реке. Когда я узнал впоследствии от знакомых, что все 3 стих<отворения> были помещены в «Литгазете», я подумал, что их туда передал Лидов. Но вот Вы пишите, что их там не было. Возможно, знакомые спутали с «Сов<етской> дер<евней>». Относительно денег — как я могу принять их от Вас, когда не знаю сроков получек своих? Во всяком случае, не нахожу слов благодарить Вас, верного своего друга. Посылаю Вам и четвертое стихотворение — «Старый Лондон». Думается, его следовало бы поместить именно теперь, иначе оно устареет. Впрочем, поступайте как найдете нужным, стихи оставьте себе на память и мне не возвращайте.
Я почти три года ничего не писал вовсе, и только это лето, когда бойцы и краснофлотцы освободили нас от реакционных мертвецов, оказалось для меня плодотворным, и я написал целый ряд стихов, ожив и воспрянув духом.
Вера Борисовна и я шлем наши самые сердечные приветы Нине (отчество?..) и Вам. Мы благодарим Вас помним и любим.
Я жду от Вас, Георгий Аркадьевич, скорого ответа на это письмо.
А к Новому году и Вас самого.
Paide. 9.X.1940
Ваш Игорь.
Р. S. Пожалуйста, не осудите меня за плохие, водянистые чернила: в этом «городе» трудно что-либо достать. Поэтому и рукописи получились не в моем стиле. И еще один вопрос: видели ли Вы своими глазами № 46 «Литгазеты» от 1 сент<ября>? Или Вам кто-либо говорил о ней? Люди так настойчиво меня уверяли, что читали именно в «Лит<ературной> газ<ете>» мои стихи. И вдобавок прибавляли, что статья обо мне была там помещена!..
И. С.
5 декабря 1940 г.
Дорогой Георгий Аркадьевич, как Ваше здоровье и отчего Вы давно ничего о себе не пишете? Я послал Вам 10 окт<ября> заказное большое письмо и вложил в него 4 новых стих<отворения>, а 12-го переслал зак<азной> банд<еролью> книгу переводов с эстонского, как Вы просили. Около 20 окт<ября> я серьезно заболел: сердечная ангина. Это — следствие весеннего воспаления легких, т<ак> к<ак> температур более месяца была тогда 38–39. Болезнь, чрезвычайно мучительная, продержала меня около месяца в стели. Перемежающиеся боли в левой руке и колики в области сердца, «шумная» одышка, мгновенная утомляемость, невозможность сгибаться. Теперь несколько лучше, но все же глухие боли в сердце. Собственно а не лечусь, только капли принимаю: здесь нет ни подход<ящих> врачей, ни средств на них. Все это очень скучно и отражается на психике, не давая работать. Стремлюсь всей душой быть полезным родине, и меня все это тяготит. Хотелось бы повидаться с Вами. Дайте отклик. Привет жене и Вам от Веры Борис<овны>.
Ваш Игорь.
На полях открытки приписано:
Отвечайте на мой адрес (после 20-го буду дома): ЭССР, Narva-Jôesuu, Vabaduse, 3.
Paide, 20 дек. 1940 г.
Дорогой Георгий Аркадьевич, 7 дек<абря> послал Вам открытку, а на другой день в школе у Веры Борисовны прекратились на 10 дней занятия (грипп), и мы в тот же день уехали, конечно, в Усть-Нарову, где так всегда очаровательно и бодряще. 16 дек<абря>, перед отъездом, я получил пересланные отсюда два томика Байрона, а 17 дек< абря> уже здесь и Ваше письмо. Благодарю Вас за все. Здоровье мое, к сожал<ению>, совсем испорчено, и это меня омрачает и тяготит. Для меня легче отвечать и писать по пунктам. Простите.
1) Какую работу может мне предоставить Союз эст<онских> писат<елей>? Думаю — никакой. На единовр<еменную> субсидию надежд нет: у них мало средств, да и нет мотивов. Попробую, однако.
2) Книги все распроданы. Постараюсь найти две-три. Трудно.
3) Из примечаний к «Шильонскому узнику» выяснилось, что Вы побывали в Швейцарии. В котором году было? Я ехал через Швейцарию (Белград — Загреб — Любляна — Инсбрук — Базель — Париж) в 1931 г. в конце января. Отчего не заехали в Тойлу, как обещали?..
4) 163 разных типа катрена-это восхитительно! Спасибо за работу и за выяснение.
5) Ваши указания дельны и дружественны. Самое интересное — это то, что решительно все задевали давно и меня, но вот не исправил почему-то раньше. Теперь все исправлено. Ознакомлю Вас.
6) Жаль, что в Союз Советских писателей послал через Союз Эст<онских> писат<елей> в прежней редакции (10 дек<абря>).
7) Очень просим Вас приехать в Усть-Нарву между 1–8 января. Я хотел бы повидаться с Вами, дорогой и верный друг. Здоровье мое побуждает просить Вас У нас есть один свободный диван в моей рабочей комнате. Чисто, светло, тепло.
8) Мы уезжаем в Усть-Нарву (на новог<одние> каникулы) 30 декабря. Пишите на этот адрес (Narvalôesuu. Vabaduse, 3. ЭССР).
[Приписка на полях: ] Мне очень хотелось бы иметь какую-либо книгу о Маяковском, где, вероятно, есть строки и обо мне: интересно, как пишут обо мне (в каком тоне, и много ли истины)? О М<аяковском>, я наслышан, имеется целая литература.
9) Сообщаю Вам, на всякий случай, перечень книг моих, вышедших в зарубежьи:
СТИХИ
Кн. 7 — «Миррелия». 1916–1917
Кн. 9— «Соловей». 1918
Кн. 11 — «Вервена».1918–1919
Кн. 12 — «Менестрель». 1919
Кн. 14 — «Фея Eiole». 1920
Кн. 21 — «Классич<еские> розы». 1922-1930
Кн. 22 — «Адриатика». 1930–1931
ПОЭМЫ И РОМАНЫ
Кн. 16 — «Роса оранжевого часа». 1923
Кн. 17 — «Падучая стремнина». 1922
Кн. 18 — «Колокола собора чувств». 1923
Кн. 24 — «Рояль Леандра».1925
СОНЕТЫ — ХАРАКТЕРИСТИКИ ПОЭТОВ, ПИСАТЕЛЕЙ, КОМПОЗИТОРОВ. ВСЕГО 100
Кн. 23 — «Медальоны». (Сонеты — характеристики поэтов, писателей, композиторов. Всего 100.)
РУКОПИСИ:
СТИХИ
Кн. 8 — «Литавры солнца». 1922–1930
Кн. 10 — «Настройка лиры». 1896–1930 стихи
Кн. 25 — «Очаровательн<ые> разочарования» 1931-1940
Кн. 19 — «Солнечный дикарь». (Утопич<еская> эпопея.) 1924
Кн. 20 — «Плимутрок». (Пьесы и рассказы в ямбах.)
Кн. 27 — «Теория версификации» (стилистика поэтики). 56 стран<иц>.
Кн. 28 — «Уснувшие весны». (Критика. Мемуары. Скитания.)
Книги 13, 15, 26, 29, 30, 31 — переводы с эстонского (все вышли в свет).
10) Получили ли Вы в свое время «Росу оранжевого часа»?
11) Вышлю Вам с Устья «Рояль Леандра», «Адриатику», «В оконном переплете» (Раннит), «Полевую фиалку» (Виснапу). Есть по две-три.
12) Переводите ли Вы остальные поэмы Байрона:
«Чайльд-Гарольд», «Манфред», «Каин», «Дон-Жуан»? Последняя меня особо интересует из-за Суворова.
13) Не пришлете ли мне еще каких-либо своих (или переводных) книг? Буду очень обязан.
14) Ваше послесловие показательно и доказательно. Да, в Ваших переводах читать и можно, и даже интересно порой: они изумительны: какой русский язык!
Нине Леонтьевне и Вам Вера Борисовна и я искренне шлем приветы.
